Прежде чем покинуть орден Храма, епископ Марсельский поговорил с некоторыми из великих бальи и повторил им то же, что и брату Арману. Среди слушавших, без сомнения, был Рено де Вишье — тогдашний командор Акры, и Варфоломей де Моретт — великий командор Иерусалима, находившийся подле магистра; возможно, Пьер Дармон — хранитель одежд, и маршал Гуго де Монтегю. «Его (епископа) речи чрезвычайно понравились им, и они пригласили его на следующий день возвратиться и устроить так, чтобы магистр собрал их на совет». На следующий день епископ вернулся повидать магистра и упросил его собрать свой совет, ибо хотел поговорить с ними о том, что считал необходимым. Когда они собрались, Бенедикт возобновил свои попытки убедить их. «Я, — добавил он, — не могу предоставить вам денежные средства, но ежели вы пожелаете взяться за строительство, я вас поддержу; если нет — я начну проповедовать паломникам и приду с ними сложить груду камней и возвести вокруг каменную стену без известкового раствора, дабы защитить христиан и показать нашу храбрость сарацинам». На это магистр полушутя ответил ему: «Сеньор епископ, вас слишком волнует, чтобы это было сделано». А епископ продолжал: «Имейте добрый совет между собою, и да пребудет с вами Господь». И вслед за этим он удалился. Хроники повествуют: «Воистину Господь руководил их советом, ибо порешили они единодушно восстановить замок Сафета незамедлительно, во время перемирия с Дамаском, поскольку, если бы они отложили дело, сарацины легко смогли бы помешать работе. Великая радость была как в доме ордена Храма, так и среди населения Акры, и повсюду в Святой земле. Тамплиеры незамедлительно избрали совет из рыцарей, сержантов, прислуги при камнеметах и прочих воинов; они собрали караван вьючных животных и открыли свои риги, погреба, казну и все свои кладовые, чтобы оплатить расходы радостно и славно; и вперед послали отряды землекопов и кузнецов. Перед началом строительства епископ Марсельский после службы обратился с краткой проповедью и заложил первый камень. Сверху, в качестве приношения, он положил кубок из позолоченного серебра, полный монет. Это произошло 20 декабря 1240 года. Поскольку не хватало воды и надо было ее привозить с великими затратами и великим трудом издалека, епископ беспрестанно изыскивал источники, которые могли бы наполнить „поильню“. Однажды старый сарацин сказал его духовнику: „Если ваш магистр пожелает дать мне тунику, я покажу ему источник ключевой воды внутри замка“. Когда ему пообещали то, что он просил, он показал им расположение древнего колодца, погребенного под развалинами стен…»

Следующей весной Бенедикт отправился в Марсель и вернулся в Святую землю в начале октября 1244 года. Он нашел замок Сафет оконченным «Милостью и Провидением Божьим, и силой, и щедростью рыцарей Храма, которые потрудились с таким умением и усердием, что столь чудесное и превосходное строение показалось бы скорее творением Бога, нежели людей». Замок, расположенный на возвышенности посреди гор, окруженный пропастями, скалами и утесами, казался неприступным. Он был окружен рвами — «прекрасным рядом рвов», о которых говорит Лоуренс, и позднейшими укреплениями со скрытыми площадками для катапульт и камнеметов. Семь башен украшали крепостную стену. Замку принадлежали леса и фруктовые сады, виноградники и пастбища; воздух был здоровым, а земля плодородной. Там выращивали фиги, гранаты, миндаль, маслины, в изобилии было вина и зерна. Рощи поставляли древесный уголь для отопления печей. Имелась также большая цистерна, чтобы поить животных и орошать огороды, и другие цистерны с питьевой водой. За замком находилось двенадцать водяных мельниц, а многие другие, приводимые в движение ветром или тягловой силой животных, располагались внутри.

Тамплиеры возводили замок Сафет два с половиной года и истратили одиннадцать сотен тысяч сарацинских золотых монет; ежегодные расходы на его содержание доходили до сорока тысяч золотых сарацинских монет, больше, чем доходы с домена. Каждый день в замке столовалось более 1700 человек, а в военное время — 2200. Ежегодно требовалось столько продовольствия, что только пшеницу и ячмень доставляли 12 тысяч мулов, не говоря уже о прочих съестных припасах (при этом часть провианта поставлялась из европейских прецепторий ордена тамплиеров). В мирное время гарнизон замка Сафет состоял из 50 братьев-рыцарей, 30 братьев-сержантов и 50 туркополов, 300 стрелков, 820 рабочих и слуг, а также 400 рабов. В военное время численность гарнизона достигала 2200 человек. Так благодаря стараниям тамплиеров замок Сафет превратился в самую мощную цитадель в Иерусалимском королевстве, которая контролировала провинцию Галилея и дорогу между Дамаском и Акрой. Правда, несмотря на свои прекрасные боевые качества, Сафет был взят мусульманами в 1266 году. Виной всему послужил человеческий фактор — желание жить. В июне 1266 года Бейбарс осадил самый мощный замок тамплиеров Сафет. Его массивные укрепления, совсем недавно отремонтированные и значительно усиленные, легко выдержали первый натиск войск неприятеля. Однако из-за больших размеров цитадели для ее защиты были привлечены сирийские христиане. Узнав об этом, Бейбарс отправил гарнизону осажденного замка послание, в котором предлагал сохранить жизнь всем сирийцам, если они сдадутся и уйдут из замка. Не рассчитывая на помощь со стороны и понимая, что солдаты-туркополы готовы дезертировать, командовавший гарнизоном тамплиер поручил вести переговоры о сдаче замка сирийскому сержанту по имени Леон Казеляр. Тот вернулся и сообщил, что Бейбарс разрешает осажденным беспрепятственно покинуть замок и перейти в Акру. Но на самом деле спасся только Казеляр. Как только воины Бейбарса овладели замком Сафет, они обезглавили всех тамплиеров, а всех остальных, включая женщин и детей, продали в рабство на каирском невольничьем рынке. Потеря Сафета в результате всего лишь шестнадцатидневной осады была воспринята франками Заморья как настоящая катастрофа и унижение ордена тамплиеров. Занятый замок Бейбарс использовался для полного контроля над Галилеей и дорогами к средиземноморским портам — Акре, Тиру и Сидону. Чтобы запугать латинян, он велел выставить головы убитых тамплиеров на стенах замка.

Вид с птичьего полета на замок тамплиеров Сафет в Галилее, 1917 год. Тамплиеры возвели замок в XII веке. В 1188 году замок был клят Саладином после долгой и кровопролитной осады. До 1240 года замок оставался заброшен, а затем, по договору, снова вернулся к тамплиерам. Епископ Марсельский Бенедикт убедил орден Храма перестроить замок. В манускрипте «De constructione castri Saphet» (его написал великий магистр ордена тамплиеров Арман дю Периго в 1264 году) есть упоминание о том, во сколько обошлось в 1240 году тамплиерам восстановление и модернизация замка Сафет. Сумма была немалая — 1,1 млн сарацинских безантов за первые два с половиной года строительства и по 40 тыс. безантов в последующие годы. Одно время текст манускрипта «De constructione castri Saphet» считали малоправдоподобным и противоречивым, так как на месте не находилось подтверждений описаниям. Например, в тексте упоминалась внутренняя насыпь (in muris) и ров (fossatis) у внутренней стороны внешней стены (antemuralia), а с внешней стороны стены находился еще один ров (scama) и семь башен. В тексте также приводилась неправдоподобно высокая численность гарнизона. Но недавние раскопки, проведенные на месте замка, показали, что текст 1264 года гораздо ближе к реальности, чем это было принято считать. В 1266 году замок ордена Храма Сафет был взят султаном Бейбарсом, христианский гарнизон замка вырезан. В настоящее время на месте замка разбит парк, руины замка почти не видны. В целом можно сказать, что замки ордена Храма, Паломника, Сафет, Бельвуар в Галилее, Бофор и Аркас в Ливане, Ареймех (Красный замок), Сафита (Белый замок) и Тортоза в Сирии, Баграс и Гастен на Оронте, Скала Гийома, Скала Рюссоля, Дарбезак и порт Боннель в Армении являлись тяжким бременем для ордена тамплиеров. Если еще прибавить к этому расходы на содержание монастыря — подвижной силы ордена Храма, которая состояла из 300 рыцарей и, возможно, такого же числа братьев-сержантов монастыря с их оруженосцами, местными наемниками, караваном сменных и вьючных лошадей; и двух монастырей Триполи и Антиохии (не считая боевых сил в Европе, на Иберийском полуострове, — монастыря Испании, лишь вдвое уступавшего монастырю Святой земли, и всех крепостей на содержание Дома до самой Коимбры), становится ясно, какая финансовая проблема должна была решаться ежедневно магистром и казначеем.