– А что повод?

– Верность. Понял, что проживешь с этой женщиной жизнь, женись.

– Сразу так раз, и понял? – недоверчиво спросил Сергей, также закуривая очередную сигарету.

– Для этого мужику голова и нужна. Правда, работает она в амурных делах плохо.

– Спасибо за совет.

– Не за что. Ты не гони коней, слушай сердце.

– Ладно. И голову слушать, и сердце. Понял. Ты спать собираешься?

– Нет. Мне полчаса осталось.

– А я пойду, подремлю. Счастливо вам с женой. – Сергей протянул початую пачку сигарет.

– Спасибо.

Родители Сергея жили недалеко от вокзала, поэтому он специально не сообщил время прибытия поезда, чтобы не встречали. Сегодня суббота, значит, оба должны быть дома. Он толкнул старую дверь подъезда – мода на домофоны досюда еще не добралась, и поднялся на четвертый этаж. Мама, Надежда Константиновна, открыла сразу после звонка.

– Сынок! – Она обняла его на пороге. – Как хорошо, что ты приехал!

– Как обещал. – Сергей вошел в прихожую, поставил чемодан. Из комнаты выглянул отец, Вениамин Васильевич.

– Как дорога?

– Нормально, пап, – ответил сын, пожимая руку. – Как обычно, на поезде.

– Как это дипломника отпустили?

– Я отложил диплом на год. Пока поработаю в столице на компьютерах.

– Что-то тут не так, – нахмурился отец. – Тебя не отчислили за прогулы? Ты постоянно в Москве.

– Нет, – совершенно честно ответил Сергей, – не отчислили. У меня хорошая работа в столице.

– Торговля одна.

– С физики тоже не особо щей похлебаешь.

– Да что вы, не успел сыночек приехать, как уже спорите? – всплеснула руками мама. – Давайте к столу.

Вся семья села за стол, Надежда Константиновна налила суп.

– Если с торговлей не сложиться, – продолжил Сергей, – всегда вернусь в Академгородок. – А так хоть денег заработаю.

– На твою учебу денег у нас хватает.

– Как там завод? – Сергей решил перевести тему. И мама и папа работали на одном градообразующем заводе тяжелого машиностроения.

– Загибается. И до перестройки управление было не ахти, а теперь совсем плохо. Оборудование не менялось лет тридцать, все устарело и ломается. Объявили хозрасчет, теперь продукцию должны сами сбывать. А ее никто не берет. Молодежь на завод не идет, им подавай чистенькую работу. Старики на пенсию уйдут – кто будет работать?

– Может, и не нужен этот завод?

– И чем будем заниматься?

– Крупный машиностроительный завод за Уралом – нонсенс. Во всем мире такие предприятия строятся поближе к источникам сырья и потребителям. У нас же электроэнергии мало, уголь, металл везется за тысячи километров. Основные потребители в Центральном Черноземье, тоже очень далеко. Единственное оправдание такому заводу – во время войны может производить технику вдали от фронта. Но опять же современная война не будет иметь фронтов, ракетой можно достать любой завод.

– Да, я это понимаю, что ты мне талдычишь? Государственный завод должно поддерживать государство.

– А не до того нашему государству. Есть более важные проблемы.

– Что может быть важнее для государства, чем благосостояние его граждан?

– Пап, ты прямо как на политинформации заговорил. Я тебе мог бы назвать много проблем, но скажу важнейшую: удержание власти в условиях дефицита бюджета, всеобщей коррупции и падения производительности труда.

– Меньше бы США да НАТО лезло в наши дела, было меньше военных расходов.

– Ага. – Сергей не стал встревать в спор на политические темы, хотя был уверен, что СССР погубило себя само. Без некоторой помощи Запада, впрочем, не обошлось. Отец был коммунистом старой закалки и вряд ли окружающая действительность могла поколебать его взгляды.

– Как у тебя со Светой? – спросила мама, ставя на стол жареную картошку с мясом и грибами.

– Хорошо. Провожала, обещала ждать.

– Ты бы уж определялся, девушка уже три года ждет.

– Хорошо, мам. Хорошие грибочки.

– Сами собирали. В этом году хороший урожай белых грибов, сходим на выходные.

– Конечно. А кто из моих друзей в городе, не знаешь?

– Большинство разъехалось. Хотя Костя Татаринцев остался. В супермаркете работает, что открылся около базара.

– Ага, схожу к нему, узнаю новости.

– Ты надолго-то приехал?

– На недельку. Работы пока нет, вот и отпустили.

Сергей взял небольшую сумку и отправился в супермаркет к Косте. «Супермаркетом» это заведение можно было назвать с большой натяжкой. Сергей помнил небольшой одноэтажный магазин, который стоял здесь раньше, торговавший мелочами по хозяйству. Так просто и назывался: «Тысяча мелочей». Сейчас тоже назывался просто: «Мега». Зайдя внутрь, он увидел, что торговых помещений стало больше за счет подсобок. Прежних хозяйственных мелочей почти не осталось, их заменили напитки, снеки, спиртное, сигареты и прочий импортный ассортимент ларьков. Хотя и отечественные товары тоже были представлены – те, которые были хорошо упакованы. Эра капитализма начиналась с глянца.

– Могу я увидеть Костю Татаринцева? – спросил Сергей у продавца, распаковывающего коробку «Сникерсов».

– Поднимитесь наверх, – ответит тот.

Действительно, в одноэтажном здании имелся второй этаж; когда Сергей поднялся по шаткой лестнице, то понял, откуда: это был чердак, наспех переоборудованный под офис. Костя на повышенных тонах разговаривал с каким-то мужчиной. Он повернулся к Сергею, сначала не узнав его, потом улыбнулся:

– Привет, Серж, какими судьбами в наши края?

– Да вот родителей приехал поведать.

– Вижу, неплохо устроился, – удивленно присвистнул друг, оглядывая его с ног до головы. – Ученым стали много платить?

Еще в школе Константин был не бедным парнем благодаря маме, занимающей крупную должность в советской торговле. У него всегда имелись джинсы, батники, темные очки в тонкой золотой оправе, жвачка, «пласты» с записями западных исполнителей и прочие атрибуты «красивой» жизни тех времен. Пока Сергей учил математику и физику, готовясь к поступлению в университет, Костя налегал на другие «науки»: спекуляцию, связи, блат. Однако, несмотря на родительскую помощь, «обучение» шло со скрипом. То ли парень был ленивым, или просто не везло. Пару раз попавшись на фарцовке, забил на зарабатывание денег. Да и родительских хватало с лихвой.

– Я временно в командировке в Москве, по компьютерным делам. А ты вижу, не изменил торговле.

– Да куда я денусь, – скривился Константин. Он повернулся к отчитываемому работнику и сказал. – В общем, за испорченный товар буду снимать с зарплаты. Не нравится такой расклад – увольняйся.