Фома устроился рядом с подельниками. Взглянул на Кулагина. Физиономия того была порядком побита.

– В магазин за пойлом и продуктами, потом к тебе, Урод! Как же сейчас подходит тебе это погоняло, – ухмыльнулся Фомин.

Кулагин, ничего не ответив, включил передачу и повел автомобиль к центру города.

На следующее утро Владимир первым автобусом выехал в Переславль. Прибыл в областной центр в десять часов. Он знал, что рядом со станцией есть аптека. Туда и направился Кузьмичев. Вошел в небольшое помещение, сразу же встретившее старшего лейтенанта специфическим острым запахом больницы. Запахом, которого офицер терпеть не мог. На витринах стояло множество всяческих препаратов в различных цветастых упаковках. Рассматривать их не было смысла, и Кузьмич нагнулся к небольшому окошечку:

– Здравствуйте!

Пожилая женщина в очках ответила спокойным грудным голосом:

– Доброе утро! Чем могу быть полезна?

– Мне лекарство одно необходимо купить. Очень нужно. Если бы оно у вас было…

– Что за лекарство?

Кузьмичев протянул в окошечко рецепт и почти сразу услышал:

– О, молодой человек! Боюсь, этого лекарства вы в городе не найдете.

Владимир вздохнул:

– Мне говорили, что достать его сложно. Но не может же быть, чтобы этого препарата не оказалось ни в аптеках, ни в больницах?

Женщина объяснила:

– Препарат, что вам нужен, весьма специфичен. Он не пользуется большим спросом, хотя для престарелых людей иногда необходим. Раньше, когда аптеки, как, впрочем, и все остальное, были государственными учреждениями и лекарства стоили копейки, этот препарат постоянно был в наличии. Сейчас же цены сами видите какие, а требуемое вам лекарство стоит очень дорого, аптекам просто невыгодно держать его. Пенсионеры его не купят, ну разве что родители обеспеченных детей, да и то по острой нужде, а молодым оно не нужно. Вот и стал препарат дефицитным и в то же время неликвидным. Понимаете, о чем я говорю?

– Но я готов заплатить!

Аптекарша покачала головой с безукоризненной прической:

– Вы неправильно поняли меня: я не пытаюсь вытянуть из вас деньги, а объясняю, почему данный препарат вы вряд ли купите в городе.

– Но что же мне делать?

– Не знаю.

Кузьмичев спросил:

– А обзвонить другие аптеки нельзя? Может, завалялось у кого это лекарство?

– Обзвонить можно, но уверяю вас, это окажется бесполезным. Я неплохо знаю местный рынок лекарственных препаратов. Иначе просто нельзя. Конкуренция, понимаете ли.

– Что уж тут непонятного! Конкуренция, она и в Африке конкуренция, только неправильно все это.

Старший лейтенант отошел от витрины, направившись к выходу, но женщина остановила его:

– Одну минуту, молодой человек! Знаете что, попробуйте обратиться в аптеку №14, что находится на пересечении улиц Центральной и Демидовской. Это в центре.

– А что, там какая-то особая аптека?

– Да, особая! Не буду говорить, в чем ее особенность, но загляните туда. Может быть, там вам и помогут.

– Ну что ж, спасибо и на этом!

Кузьмич вышел на улицу, глубоко вдохнув чистого воздуха. Все же больничные запахи раздражали его. Вот и сейчас он чувствовал себя дискомфортно. Сказывалось время, проведенное в госпиталях? Но ведь это было так давно. А больше он нигде и не лечился. Но черт с ними, с этими лечебными учреждениями и их запахами. Надо искать лекарство!

Он прошел на троллейбусную остановку. Переславль Кузьмич знал неплохо и представлял, где находится указанная женщиной особая аптека. До нее шли троллейбусы трех маршрутов. На одном из них Владимир и доехал до центра. Но особая аптека оказалась закрыта. До 14.00. Учет, видите ли! Вроде и социализм давно канул в Лету, а дежурные таблички остались.

Кузьмич огляделся. Через дорогу, там, где он вышел из троллейбуса, множеством разноцветных лампочек мигала вывеска «Закусочная». Нормально. Можно зайти и перекусить. Вот только зачем были включены гирлянды? Вечером понятно, а сейчас? Черт поймет этих коммерсантов. Через минуту старший лейтенант вошел в довольно уютный зал. Подошел к стойке. Молодой парень, поздоровавшись, спросил, что желает посетитель. Кузьмичев ответил, что желает кофе и бутербродов. Бармен предложил вместо бутербродов пиццу. Кузьмич выбрал столик у широкого окна, откуда хорошо просматривались и улица и аптека. Кто знает, может ее откроют раньше!

Официантка принесла кофе и горячую пиццу.

Кузьмич осмотрел итальянское блюдо. Обычный с виду пирог, да и на вкус не ахти что. Пицца ему не понравилась!

Допивая кофе, Владимир бросил взгляд на аптеку.

На ее двери по-прежнему болталась табличка «Учет». Так, ждать тут или проехаться по больницам? По их аптечным киоскам? Да, надо ехать, а сюда он вернется позже.

В это время в зал вошли какие-то люди. Один из них спросил с порога:

– Привет, Женя, Леонид у себя?

И был этот голос настолько знаком Кузьмичеву, что он обернулся. И сразу же узнал в вальяжном господине своего бывшего подчиненного по Афгану, рядового Коренева, в сопровождении двух крепких парней. Время не сильно изменило его внешность. Лишь немного состарило и сделало тучным, солидным. Сам бывший механик-водитель не обратил никакого внимания на старшего лейтенанта, продолжая общаться с барменом. Тот на заданный вопрос ответил:

– Здравствуйте, Вячеслав Николаевич, извините, но хозяина еще не было. А вы что, назначали на это время встречу?

– Нет! Заехал по пути. Но Леонида повидать не помешало бы.

– Может, позвонить ему?

– Я сам это сделаю! Его кабинет открыт?

– Для вас конечно, проходите, пожалуйста! Что-нибудь подать? Коньяк, виски?

– Нет, кофе, пожалуй. Только покрепче.

– Понял, сию минуту приготовлю!

Коренев двинулся по залу, размахивая полами своего модного удлиненного пиджака. Двое, что зашли вместе с ним, так и остались у входа. Владимир подумал – ничего себе Корень поднялся, с охраной ходит!

И когда бывший подчиненный достиг столика Кузьмича, тот спросил:

– Куда так торопитесь, рядовой Коренев?

Мужчина резко остановился, словно натолкнулся на невидимую преграду. Кузьмич услышал, как сзади дернулась охрана. Коренев медленно повернулся к человеку, одиноко сидящему за столиком. На его лице отразилось крайнее изумление. Он произнес:

– Старшина?!

– Узнал?

Коренев опустился на стул напротив Кузьмича, пристально глядя на Владимира. Повторил, на этот раз утвердительно: