тела, но и духа. Ей было чему поучиться у этого ласкающего ветра. На земле мир казался таким прочным и неизменным, но здесь, наверху, паря по воле ветров, она начинала понимать, что он постоянно меняется и находится в вечном движении.

Она закрыла глаза и отдалась своим ощущениям.

Вскоре ноги ее коснулись земли, и ей пришлось немного пробежаться. Она глядела в сияющее небо и вспоминала чувство свободы, полета, падения, парения на крыльях ветров.

В этом, поняла она, и была вся прелесть ее общения с Миликки. Все происходящее с нею было наделено способностью развивать ее зрение, ее мышление, ее способности.

Воистину она ощущала на себе благословение божье.

***

Несколькими днями позже Риалле разбудила задремавшую леди Авельер, сообщив ей, что Рукия двинулась в путь.

— Иерика, Даймони и Ша’ква Бин приставлены следить за ней, — заверила Риалле.

Тем не менее леди Авельер поспешила к прорицающему пруду, на ходу расспрашивая Риалле. Вскоре она уже вызвала образ девочки. Похоже, на этот раз Рукия была волком и вприпрыжку двигалась в сторону лагеря десаи.

Леди Авельер кивнула, не удивившись.

— Когда стемнеет, она пойдет повидаться с родителями и соплеменниками, — предсказала провидица. И она, Авельер, будет там и все увидит. Она уже несколько раз тайно посещала десаи, оставаясь невидимой, знала расположение лагеря и место, где стояла палатка родителей Рукии.

— Как долго мы еще будем играть в эту игру, наставница? — спросила Риалле, и Авельер, обернувшись, с интересом взглянула на нее. — Она учится, — пояснила Риалле. — Судя по всему, она становится сильнее с каждым днем. Ее будет все труднее поймать и сложнее подчинить.

Правота этих слов со всей силой обрушилась на леди Авельер, и она поймала себя на том, что кивает.

— И мы начинаем уставать от этой бурой равнины, — призналась Риалле.

— Мы?

— Мы все, — ответила ученица. — Да и вы тоже, смею предположить.

Леди Авельер непроизвольно улыбнулась, услышав это обвинение. В конце концов, она не учила своих студенток быть безмозглыми куклами, стремящимися говорить ей то, что она, по их мнению, хотела бы услышать. Нет, ничего подобного. Вступить в Ковен Авельер означало высказывать свое мнение, не боясь кары.

И леди Авельер должна была признать, что в данном случае Риалле права.

— Отправляйся в ее секретный сад, — велела она молодой женщине. — Собери всех остальных, даже тех, что идут по следу Рукии, и расставьте ловушки, как мы обсуждали. Пора нам завлечь маленькую Рукию в наши сети. Я увидела достаточно. Мы знаем, в чем ее сила и ее слабость.

Риалле поклонилась и повернулась к двум другим помощницам.

Леди Авельер отправилась к своему прорицающему пруду и принялась наблюдать за продвижением волка. Довольно скоро, едва солнце начало садиться, она увидела в колеблющейся воде белые и коричневые палатки десаи.

Она рассеяла заклинание и подготовила следующее – телепортацию, после чего очутилась в непосредственной близости от десаи и от Рукии. Простой двеомер невидимости, еще один, чтобы предотвратить магическое обнаружение, — и провидица уверенно вошла в лагерь, весьма довольная собой.

***

— Что там? — спросила Риалле, когда леди Авельер присоединилась к ней возле потайного сада девочки из племени десаи.

Леди Авельер покачала головой и вздохнула.

— Маги, оба, — ответила она.

— Оба? Рукия и?..

— И оба ее родителя, — пояснила леди Авельер с широкой усмешкой. Она наблюдала за Рукией в родительской палатке. Авельер ожидала застать тихую ночь с объятиями и поцелуями — возможно, с парой-другой утешительных историй. А вместо этого увидела урок магического искусства, такой же серьезный и изнуряющий, как и те, что она давала своим собственным, куда более старшим ученицам. Родители Рукии, в особенности Кавита, мать, обучали ребенка «славе Ат’ар Безжалостной, Желтой Богини, носительницы света и огня». Рукия с легкостью создавала огненные веера, и сила ее заклинания была весьма велика. Этот маленький ребенок, всего нескольких лет от роду, явно находился в полушаге от создания огненных шаров.

Огненных шаров, хотя она совсем еще кроха!

При мысли об этом у леди Авельер захватывало дух!

— Ее родители практикуют Искусство? — спросила Риалле. — Но они же бедины. Это запрещено!

Леди Авельер жестом велела студентке замолчать, ибо вопрос был спорный, даже неуместный. Наставница прекрасно знала, что среди бединов есть и такие, кто практикует магию, несмотря на все эдикты Анклава Теней. Это не имело значения — ни для Авельер, ни для правителей Незерилской империи. Запрет существовал лишь для того, чтобы эти пользователи магии таились по углам, а не исполняли первые роли в потенциально склонных к бунту племенах.

Риалле продолжала говорить, но леди Авельер еще более энергичным жестом призвала ее к молчанию. Провидица обдумывала их план в свете новой, только что добытой ею информации о Рукии. Она просчитывала предполагаемый ход событий.

Все будет решать скорость.

***

Кэтти-бри, обессилевшая после занятий, не вернулась в свой сад ни в ту ночь, ни до позднего вечера следующего дня, когда вновь затрусила среди выветренных скал в образе волка. Этот облик стал у нее любимым из всех животных форм. Ей было так легко на этих... лапах! И все чувства ее становились такими острыми, в особенности слух и обоняние, что она чувствовала себя вполне безопасно, передвигаясь по равнине.

И ей нравилось, как видели мир глаза волка, с их более широким полем зрения. Хотя ей недоставало яркости красок, присущей человеческому взгляду, четкость «более тусклого» мира поразила ее ясно различимой структурой трав и возможностью замечать даже малейшее движение.

Тем не менее, пробираясь к своему убежищу, она не заметила ничего необычного.

Но едва чужой запах защекотал ей ноздри, она сразу поняла: что-то не так. Она огляделась, потом приняла человеческий облик и продолжала осматриваться, начав заклинание для обнаружения магии, имеющейся неподалеку.

Но не успела она толком приступить к нему, как ее обдала волна рассеивающей энергии и голос у нее за спиной произнес:

— Без фокусов, малышка.

Кэтти-бри резко обернулась и увидела красивую женщину в струящемся пурпурно-синем одеянии, пристально глядящую на нее.

Сразу стали видны и другие, их общая невидимость рассеялась. Пять женщин в таких же одеждах, но моложе, парящих над ее садом с раскинутыми руками.

— Сдавайся по-хорошему, детка, — предложила седьмая женщина, возникнув рядом со старшей из группы, которая принялась что-то бормотать, словно творя заклинание.

Когда Кэтти-бри поняла, что ужасные незересы снова нашли ее, глаза ее округлились.

—