Евгения поделилась своими соображениями с мужем и Мариной, и те признали их разумными. Бедной пьянчужке осталось жить несколько дней. Познакомиться с ней и войти в доверие не составило труда. В городском парке недалеко от дома к Майе подсел мужчина, предложивший после обстоятельного разговора продолжить знакомство в ближайшем кафе, на что она, конечно, согласилась. Позже, захватив пару бутылок водки, новые приятели направились на квартиру, где и произошло очередное убийство.

— Наши расчеты оказались верны, — самодовольно заметила Марина в разговоре с Игорем. — Даже несмотря на то, что придурок Ашот бросил сумку с ее вещами чуть ли не в центре города, даже вопреки тому, что ее мамаша била себя в грудь, пытаясь доказать: дочка никуда не планировала уезжать и продавать квартиру.

Мамонтов смотрел на убийцу, слушал ее монотонную речь со всеми ужасными подробностями и думал, как не вовремя отменили высшую меру наказания. Дать этой стерве хорошего адвоката — и ее сделают пассивной свидетельницей кровавых дел, и получит она десять лет, и отсидит неполный срок, выйдя на свободу по какой-нибудь очередной амнистии, и будет ходить по этой земле наравне с честными людьми, вспоминая произошедшее как забавное приключение, не более. А ее многочисленные жертвы будут беззвучно взывать о помощи…

— Вы меня слушаете, гражданин следователь? — Преступница не дала пофилософствовать на эту тему. — Больше мне нечего рассказывать. Убить вашу сотрудницу я не успела, о чем жалею. Вот и все.

Игорь вытер потный лоб, борясь с собой. Ему хотелось сбросить маску невозмутимого блюстителя закона, встать из-за стола и кинуться на эту женщину, целясь кулаком в холеное белое лицо. От бессильной злобы и невозможности совершить желаемое мужчина заскрипел зубами, еле выдавив из себя следующий вопрос:

— За что вы расправились с Лаковскими?

На лице преступницы появилось удивленное выражение:

— Вы о чем?

— Они не выдержали и вы покончили с ними? Или вы с Виталием убили только Евгению, а новоявленный вдовец, переведя деньги куда-нибудь на Каймановы острова, нежится на солнце? — Лицо Игоря побелело. — Где он?

— Вы о Виталии?

Мамонтов еще раз подавил желание ударить ее.

— О ком же еще?

Халяпина вздохнула:

— Я ничего не знаю о них. После убийства Есиной и несчастного случая с Антоновыми Виталий заявил, что выходит из игры: он боялся разоблачения. Евгения была с ним полностью согласна. Кроме того, супругов замучила совесть: им во сне стали являться жертвы. В общем, сначала они решили просто передохнуть, а потом начали избегать меня. О смерти Жени я узнала из газеты. Но, поверьте, я не имею к этому никакого отношения.

— Лжете!

Марина усмехнулась:

— Отнюдь. Мне нечего бояться, вам не кажется? Смертную казнь отменили, хороший адвокат у меня уже имеется. Двумя убийствами больше, двумя меньше… Короче, я бы призналась, но действительно не в курсе.

Игорь в сердцах хлопнул кулаком по столу.

— Значит, она уперлась? — Павел мелкими глотками пил горячий чай.

— Еще как.

Скворцов пожал плечами:

— Может, это не она?

— А кто? По-моему, тут нечего и думать, — Мамонтов пристально посмотрел на оперативников. — Или вы имеете желание расследовать дальше?

Мужчины переглянулись:

— Корыстный мотив налицо?

Следователь кивнул:

— Эта дрянь много чего недоговаривает. Я не верю, что Лаковские ни с того ни с сего отказались от жирного куска. Правда, это могло произойти при одном условии… — он задумался.

— При каком? — поинтересовался Киселев.

— У преступников был общий котел, — Игорь почесал затылок. — Бабки могли находиться у Лаковских. Виталий разработал комбинацию, как бы прикарманить все до копеечки, не делясь даже с любимой женой. Своим поведением он выдает себя, однако Халяпина уже ничего не может предпринять. Думая, что он не бросит женушку на произвол судьбы, Марина пытается дать ему знать, что расправится с ней, если Лаковский не вернет ее долю, только Виталику на всех глубоко плевать: почва для исчезновения подготовлена. Как вам такая версия?

Константин недовольно крякнул:

— Ничего. Имеет право на существование.

— Это меня и пугает, — признался следователь.

— Значит, Игорек готов предъявить обвинение Халяпиной в убийстве Лаковской? — спросила Катя вернувшегося с работы Константина. Тот пожал плечами:

— Посмотрим. Тебя это радует?

Зорина покачала головой:

— Еще не знаю.

Скворцов усмехнулся:

— На тебя не угодишь. Забыла, зачем занялась расследованием? Чья мама просила доказать, что ее дочь не покончила с собой?

— Помню, — девушка с ногами забралась на диван. — Знаешь, у меня такое ощущение, что все идет слишком гладко.

Супруг покраснел:

— Где?

— В расследовании, — журналистка нахмурилась. — Подвернулась Халяпина, и все списали на нее. А кто убил Рашида? Почему она не признается в убийстве Евгении и Виталия? Ей-то хуже уже не будет.

— Это точно, — оперативник недовольно поморщился, — тебя, я смотрю, не покидает мысль…

— О Мамедове?

Парень стушевался: он не хотел напоминать любимой о злосчастном происшествии.

— Ты все не веришь, — Катя закуталась в плед. — Придет время — я докажу свою правоту.

— Ради бога… — Муж стукнул кулаком по столу. — Не впутывайся больше никуда. Если Игорь предъявит Марине обвинение по всем статьям, я буду счастлив: эта тварь заслуживает вышки, и очень жаль, что ее не получит. Так пускай сидит в тюрьме до конца своих дней.

— Ты неправ.

Константин раскрыл рот, чтобы сказать пару веских слов, однако передумал:

— Может быть. Давай ложиться спать.

Разговор с мужем оставил у Кати неприятное ощущение. Проснувшись раньше супруга, она притворилась спящей, чтобы не продолжать разговор. Костя не стал ее будить. Поцеловав любимую в щеку, парень на скорую руку сделал бутерброды и помчался в управление. Зорина отправилась в редакцию через час. Зайдя в кабинет, девушка села на стул и включила компьютер, намереваясь поработать со статьей, которую она давно должна была написать. Открыв файл, журналистка пыталась сосредоточиться, однако мысли по поводу Евгении не давали ей это сделать. Тяжело вздохнув, Зорина подошла к столу и, достав ее фотографию, принялась выводить на чистом листе бумаги: Евгения Лаковская. Мертвая девушка преследовала ее вот уже месяц.