– Андрей, – тихо сказала Арина, – его зовут Андреем.

– А парня, – Бабай ее не слышал, – я отвез в больницу, положил на крыльцо у служебного хода. Старуха сказала, что так будет правильно и за ним присмотрят. А потом я уничтожил улики в том рыбацком домике. Следы крови, нож, тело – все, что можно было уничтожить. Рассказать, как я это сделал? – Он снова обернулся.

– Не надо.

– Правильно. Хорошим людям не нужно знать подробности грязных дел.

– Вы слишком хорошо обо мне думаете. – Арина усмехнулась.

– Я хотел бы не думать вообще ни о ком, но не получается.

Бабай отшвырнул в сторону изломанную ветку, сказал с досадой:

– Слишком быстро…

– Возьмите шишку.

Они проходили мимо старой сосны, на которой дятел устроил свою «кузницу», на земле валялось множество крупных раскрытых шишек.

– Что, простите? – Бабай замедлил шаг.

– Шишка компактная, и от нее можно отламывать чешуйку за чешуйкой.

Арине показалось, что он улыбнулся. А может, и не показалось.

– Вы умная.

– Скорее практичная.

Арина подобрала с земли раскрытую шишку, протянула Бабаю. Он не взял, но кивнул с благодарностью:

– Я сам, спасибо.

Он набил шишками пластиковый пакет и карманы брюк, выглядел он при этом почти счастливым.

– Хорошо, что я вас не убил.

– Да, я вам за это очень признательна. – В ее голосе не было и тени сарказма. Она знала, что у Бабая были для этого и возможность, и желание.

– Но гарантий никаких нет. Вы ведь понимаете? – С сухим треском он отломал от шишки первую чешуйку.

– Я понимаю.

– Я буду стараться. Пока мне удается себя контролировать, но этот зуд… Временами он становится невыносимым. Особенно когда перебирается в мозг. Мозг, знаете ли, не почешешь.

Он говорил об этом спокойно, как о чем-то обыденном.

– Если вы почувствуете, а я знаю, что вы почувствуете, что я теряю контроль, бегите. Или… – Он резко обернулся, в руке его блеснул нож.

Арина отпрянула.

Он положил нож на землю между собой и Ариной и сказал:

– Или если поймете, что не сможете убежать, то вот… возьмите.

Нож поблескивал в лунном свете остро заточенным лезвием и изящной вязью на металлической рукояти.

– Зачем?..

– Возможно, вам удастся меня убить. Я бы на это не слишком рассчитывал, но вы ведь ведьма, а у ведьм совсем другой запас прочности.

…Это не помешало ему убить одну из ведьм.

– Я не хочу вас убивать, Альберт.

– Я вас тоже. Пока. Поэтому возьмите, пожалуйста, нож. Он складной, легко помещается в кармане.

Арина вздохнула. Она сбежала из сумасшедшего дома, но, похоже, весь мир сошел с ума.

– Берите! – велел Бабай и хрустнул шишкой.

Арина сунула нож в карман джинсов. В отличие от веретена он ее совсем не успокаивал.

– Что было дальше? – спросила она, потому что молчание, нарушаемое хрустом сосновой шишки, нервировало едва ли не сильнее подаренного Бабаем ножа.

– Старуха поила вас своими отварами. Один раз даже купала в какой-то гадости, но это не помогало. Вам становилось все хуже, и тогда она позвонила вашей подруге.

– Ирке?

– Ей.

Ирка и Анук объединили свои усилия, чтобы спасти ее. На сердце потеплело.

– Ваша подруга забрала вас в больницу, в ту, в которой работала. Там вас почти две недели продержали в реанимации. А потом она приехала к старухе вся в слезах, сказала, что диагноз вам установлен, и это психиатрический диагноз, что вам нужен специальный уход и она договорилась насчет госпитализации. Не надолго, до тех пор, пока вы не придете в себя. В то время она еще верила, что это лечится и вы быстро поправитесь.

– И они с Анук выбрали «Дубки»?

– Нет. – Бабай мотнул головой. – Они выбрали государственную больницу, оплатили сервисную палату и услуги сиделки, навещали вас два раза в неделю. Когда поодиночке, когда вместе.

– Не понимаю, как же я тогда очутилась в «Дубках»? – Все-таки кое-что Арина начала понимать, но полностью картинка еще не сложилась.

– Вы провели в клинике пару недель перед тем, как исчезнуть. Старуха и ваша подруга приехали вас навестить и узнали, что по распоряжению вашего опекуна вас забрали из больницы. До той поры никто и знать не знал, что у вас есть опекун. Вот ведь чудеса! – Хрустнула шишка. Арину передернуло. – Ваша подруга устроила скандал, требовала назвать его имя, но ей сказали, что информация конфиденциальная и разглашению не подлежит.

Арина не стала спрашивать, как такое могло случиться. Зная, какой человек стал ее опекуном, можно не сомневаться, что ему по силам и не такое. А в вопросах, касающихся ее персоны, мелочиться он точно не стал бы, наверняка добился лояльности персонала где подачками, а где и угрозами. Возможно, оказал больнице щедрую спонсорскую помощь. В благотворительности он знал толк. Вот только представление о благе у него было несколько извращенным.

– Место вашего нового пребывания им не назвали. Скорее всего, просто не знали. Старуха тоже ничего не смогла сделать. Я знаю, что она Чующая, но вас она не чуяла. Даже когда находилась рядом с вашим телом. Говорила, что настоящая вы сейчас очень далеко, и пока не решите вернуться обратно в этот мир, она не сможет вас отыскать.

Вот теперь все понятно. Все стало на свои места, от сердца окончательно отлегло. Близкие люди не бросили ее на произвол судьбы, просто не могли найти.

– Она даже пса вашего больше не чуяла. Но в этом нет ничего удивительного, призраки могут переходить на иной уровень бытия, не оставляя следов в этом мире. Вы думаете, старуха сдалась? – Бабай отшвырнул измочаленную шишку.

– Анук не из тех, кто так просто сдается. И Ирка тоже. – Арина улыбнулась.

– Ваша подруга предложила нанять частного детектива. У нее был один на примете…

– Волков, я знаю.

– Парень с ножом в сердце. – Бабай кивнул. – К тому времени он уже почти оправился от ранения. Из больницы точно выписался. Но старуха не позволила.

– Почему?

В самом деле, почему? Почему Волков ее не искал? Почему сейчас делает вид, будто ее никогда не существовало? Почему Анук не пожелала воспользоваться его помощью?

– Старуха сказала, что он все забыл. Сказала, что когда замыкается теневой круг, простые люди, оказавшиеся в зоне его действия, забывают все, что было с ним связано. Все и всех, так она сказала.

– Но ведь вы не забыли!

– Я ей тоже об этом напомнил. – Бабай достал из пакета очередную шишку. – Знаете, что она мне ответила?