— Там открыто! — подсказала одна из старушек. — Слесаря ждем!

— Спасибо! — пробормотала Голубева и скрылась в подъезде. «И как я теперь найду квартиру, где живет Олег? А если найду, то как открою замки?» Лена опустилась на ступеньки и обхватила руками голову. «Одной мне не справиться! Позвонить Катерине и Славе?» Голубева представила, как прокурор бросает все свои дела и мчится помогать ей взламывать замки в съемной квартире, и усмехнулась. «Лариса?» Елена улыбнулась, ее подруга-домоседка была максимум на что способна, так это погрозить кулаком уличному хулигану. «Позвоню Олегу», — решила Голубева и рассмеялась. «Олег, помоги мне взломать твою дверь, стервец!» «Запомни, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью», — Елена вспомнила Людмилу и подумала, что это ирония судьбы, но, похоже, обратиться за помощью ей больше не к кому.

Голубева достала сотовый телефон и позвонила Людмиле:

— Люда, мне нужна твоя помощь! Я сижу в подъезде у Вертинского и собираюсь взломать его квартиру, но не знаю, где у него квартира и как это сделать!

— Прикольно, — Людмила помолчала. — Диктуй адрес, есть у меня один знакомый взломщик.

Голубева продиктовала Людмиле адрес и вышла ждать ее на улицу. Примостившись на поваленном дереве рядом с бабушками, Елена притихла. Когда автомобиль Людмилы въехал во двор, Голубева побежала навстречу. Людмила аккуратно припарковалась, вышла из машины, следом за ней вылез темный сухонький мужчина неопределенного возраста.

— Где квартира? — Товстоногова подошла к Лене и похлопала ее по плечу. — Надеюсь, ты понимаешь, что мы совершаем противозаконное дело, и твоя попытка влезть в личную жизнь Вертинского имеет действительно серьезный мотив?

— Он ненавидит тебя, — Голубева усмехнулась. — Он уверен, что ты сам дьявол, который хочет моей смерти.

— Вот как? — Людмила задумалась. — Ну, тогда и мне интересно узнать, с чего это он сделал такие выводы. Кстати, а где он вообще работает?

Настал момент истины. Голубева похолодела, но все-таки ответила:

— Олег работает главным врачом в центре «Первая помощь».

— Это в том центре, где коммерческий директор убила главного врача из ревности? — охнула Людмила. Городок-то небольшой, все новости, а тем более такие, у всех на слуху.

— Да, Олег теперь на месте Жданова.

— Жданова? Какого Жданова? — Людмила пошатнулась и даже оперлась рукой на свою машину, чтобы не упасть. — Это тот самый Жданов, который лично делал обследование для моего мужа?

Голубева молчала. Она до сих пор так и не рассказала Людмиле ни о том, что Дмитрий не был заражен вирусом ВИЧ, ни о том, что она крутила роман со Ждановым, ни, конечно, о том, что была любовницей ее мужа.

Наконец, Лена кивнула.

— Так, вечер перестает быть томным! — Людмила отошла от машины. — Теперь и мне уже интересно, откуда меня знает твой Вертинский. И почему постоянно из этого проклятого Центра мне приходят чудовищные новости.

Лена продолжала молчать.

— Вася, пошли с нами! — Людмила махнула рукой темному мужичку, все это время курившему неподалеку. — Лена, где его подъезд?

Голубева показала.

— Вася, узнай, в какой квартире живет молодой мужчина и такая яркая девушка, и скажи, что ты слесарь.

Василий кивнул и отправился к старушкам. Поговорив с ними минут пять и отдав за информацию по сто рублей каждой, мужчина подошел к Людмиле:

— С вас 700 рублей. 89-я квартира.

— Расчет после работы, — буркнула Людмила и направилась в подъезд. Голубева и «слесарь» поспешили за ней.

Голубева ужасно боялась и тряслась от каждого шороха. Она прямо-таки кожей чувствовала, как сейчас завоет сирена и крепкие ребята скрутят им руки за спиной. Людмила же, наоборот, была совершенно спокойна.

«Слесарь» уже восемь минут ковырялся в замках и шепотом давал благоприятные прогнозы.

— Все, — выдохнул он, и дверь открылась.

Лена глазам своим не поверила, едва не вскрикнув от радости.

— Вот 2000 рублей, и иди домой, — Людмила моментально рассчитала Василия, и мужчина быстро ушел.

Девушки осторожно пробрались внутрь квартиры и закрыли за собой дверь на задвижку.

Темный коридор, Голубева почти сразу же запнулась обо что-то тяжелое и, пролетев метр, упала на пол.

Людмила обернулась и подала ей руку.

— Смотри под ноги! — недовольно прошептала она.

— Куда смотреть-то? — огрызнулась Голубева. — Темнота кругом…

Они вошли в комнату, и Людмила шагнула к стене, на которой был выключатель. Она уже подняла руку, но потом со вздохом опустила:

— Нельзя, фонарик бы…

Голубева торжествующе воскликнула:

— Держи! — она протянула Людмиле зажигалку. — Там с обратной стороны фонарик.

— Куришь? — удивилась Людмила.

— Немного.

Людмила удивленно взглянула на нее, но комментировать не стала.

Дрожащий круг света метался по комнате, Людмила что-то выискивала.

— Туда! — она жестом позвала Голубеву за собой. Лена послушно засеменила, высоко поднимая ноги. Бардак в квартире был страшный: вытащенные из шкафа вещи валялись то здесь, то там, какие-то тетради, листки с записями.

— У него всегда такой бардак? — спросила Людмила.

— Он был жутко чистоплотный, — Лена нахмурилась.

— Странно все это! — Людмила подошла к шкафу и открыла двери. Голубева тоже подошла и начала перебирать одежду на полках. Брюки, носки, женская футболка, футболка Олега.

— Я нашла его паспорт! — Людмила крутила в руках одетую в кожаный переплет книжку. — Вертинский Олег Вячеславович, — прочитала она.

— Что там может быть интересного? — буркнула Лена, продолжая поиски неизвестно чего.

— Прописан в Тюмени, женат не был, — Людмила продолжала перелистывать паспорт Олега. — Завидный холостяк, мать его!

— Как не был женат? — Голубева нахмурилась. — Посмотри там внимательно. У него была жена, Таней звали. Ну-ка, дай мне паспорт!

Голубева взяла паспорт Олега и посмотрела на страницу «семейное положение», действительно, штампа там не было.

— Может, гражданский брак? — предположила Людмила. — Вот это возьмем с собой!

Людмила держала в руках ноутбук.

— Если и есть какая-то информация, то она может быть именно здесь! — Людмила положила ноутбук в сумку.

— Уходим, — она внезапно выключила фонарик. — Пошли отсюда…

— А что? — прошептала Лена охрипшим от страха голосом.

— Тихо! — Людмила прижала палец к губам. — Там кто-то есть…

И без того взвинченная до предела, Голубева громко охнула.