Голубева сдала все необходимые документы, заплатила аванс, и ее повели по длинному светлому коридору в палату.

— Доброе утро! — кроме Елены в палате находилась еще худая женщина неопределенного возраста. — Будем соседками! — Голубева приветливо улыбнулась.

— Здрасте, — буркнула худая женщина и отвернулась.

«Да, на контакт не пошла!» — отметила Лена и легла на свою кровать. Клиника, хотя она и была пластической, насквозь пропахла самой обычной больницей. В коридорах разливался аромат дезинфицирующих средств, и Голубевой даже показалось, что хлорки. Так же туда-сюда сновал персонал в белых халатах и скрипели колеса у больничных тележек с лекарствами. «Только бы дождаться ночи, — Лена повернулась к стене, — только бы мне повезло!»

Пройдя все обязательные процедуры, сдав еще раз кровь из вены и пальца, мочу и прочие продукты жизнедеятельности организма, Елена вышла в коридор и некоторое время бессмысленно болталась между палатами. «Зачем столько анализов для обычной подтяжки ушей? — справедливо возмутилась она. — Не иначе они просто деньги из клиентов выжимают!» Пока она бесцельно бродила по коридору, ее позвали в кабинет, оснащенный по последнему слову техники.

— Сейчас мы сделаем предварительное компьютерное моделирование, — приятная женщина в белом халате жестом пригласила Голубеву сесть на кушетку. — И вы сами увидите, какой результат можете ожидать после операции.

Елена рассеянно кивнула, пожирая взглядом аппаратуру.

— Много их у вас, — она непринужденно рассмеялась. — Неужели они в каждом кабинете?

— Вы про компьютеры? — уточнила женщина. — Конечно, сейчас без этого никуда… Мы же работаем по европейскому стандарту, — гордо добавила она.

— А я вот бухгалтером работаю, — на ходу придумывала Голубева, опуская глаза. — Так и в нашей профессии без них никуда, особенно если нужно хранить данные за предыдущие годы работы.

— Да, я вас понимаю, — женщина с легкостью включилась в беседу. — У нас на третьем этаже тоже целый кабинет под архив выделили. Там такой мощный компьютер стоит, что он в себя всю информацию за последние десять лет собрал.

— За десять лет? — «удивилась» Елена, пытаясь вытянуть из женщины хоть что-нибудь еще.

— Ну, что-то вроде того, — женщина отмахнулась. — А что?

— Но это же, наверное, тысячи пациентов, истории их болезней. Просто я представила себе, сколько бумаг соберется за десять лет работы бухгалтерии… — Голубева рассмеялась. — Наверное, целая гора…

Потом они еще мило побеседовали на разные темы, и женщина приступила, наконец, к своей непосредственной работе. Через полчаса Голубева увидела, как будут выглядеть ее новые уши, и только тяжело вздохнула — ей ужасно не хотелось расставаться со «старыми».

— Очень симпатичные, — промямлила Елена, пряча глаза. — Я могу идти?

— Конечно. Если у вас нет вопросов.

— У меня нет вопросов, — Голубева попрощалась и пошла к себе в палату.

Она открыла дверь в палату, и у нее, как и утром, закружилась голова от обилия белого цвета. Белые стены и жалюзи, белый потолок и кресло в белом чехле, белый стол и даже белые прикроватные тумбочки. Говорят, что Дженнифер Лопес требует для себя гостиничные номера, в которых все убранство белого цвета. И даже былые цветы в белых вазах. Наверное, она осталась бы довольна палатой Голубевой.

— Как в сугробе, — буркнула Лена и легла на кровать.

«Скорее бы все это закончилось», — взмолилась про себя Голубева, борясь с желанием вскочить и убраться отсюда восвояси.

После ужина она потихоньку отстала от дружной кучки пациентов и направилась к лифту. Нажав на кнопку третьего этажа, Лена пошла «на разведку».

— Вы куда? — едва открылись двери лифта, дорогу ей преградил молодой человек в строгом костюме.

«Охрана!» — догадалась Голубева и улыбнулась:

— Мне надо в кабинет. Не помню номер, но помню его расположение.

— Вы, наверное, ошиблись, — взглянув на нее, возразил мужчина. — Это административный этаж, здесь пациентам находиться нельзя. Простите.

И настойчиво, с дружелюбной улыбкой, он буквально затолкал Голубеву обратно в лифт.

«Ничего! — подбодрила она саму себя. — Значит, доберемся по лестнице».

Елена вышла из лифта на первом этаже и, стараясь особо никому на глаза не попадаться, отправилась на поиски черной лестницы. Побродив минут двадцать кругами и так ничего и не обнаружив, она была вынуждена признать, что осуществить ее план гораздо труднее, чем она предполагала. И, скорее всего, Людмила окажется права, и она просто потеряет здесь время.

Пришлось вернуться обратно в палату, тем более что Голубева боялась, что ее долгое отсутствие заметят.

— Ты где так долго была? — едва она открыла дверь, вопросила ее «дружелюбная» соседка. — Тебя искали.

— Кто?

— Старшая медсестра.

— А зачем, она не сказала?

— Конечно, нет, — буркнула соседка и отвернулась.

А Елена отправилась на поиски старшей медсестры.

— Вы хотели меня видеть? — она заглянула в кабинет с надписью «Ст. медсестра».

— Вы Голубева? — подтянутая холеная женщина выдавила из себя улыбку. — Я вас искала, где вы были?

— Я была в туалете, — рявкнула Голубева, едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить.

— Проблемы со стулом?

— Точно.

— Я выпишу вам слабительное, — пообещала старшая медсестра. — А искала я вас вот по какому поводу. У вас завтра на десять утра назначена операция. Ваши анализы уже готовы, анализы хорошие, нет смысла затягивать ваше пребывание в стационаре.

— Спасибо, — растерянно поблагодарила Голубева и вышла в коридор.

Для осуществления ее плана оставалась всего одна ночь. И мозг Голубевой начал работать в «аварийном» режиме. Первым делом она отправилась искать «План эвакуации при пожаре», сообразив, что подобная табличка в обязательном порядке должна висеть на каждом этаже. Нашла ее Елена у мужского туалета, в самом конце коридора.

Как Голубева и предполагала, черная лестница была, и даже не одна. Дверь на левую черную лестницу, согласно плану эвакуации, располагалась на втором этаже, возле кабинета физиотерапии, а правая была обозначена пунктиром по центру коридора и носила туманное название «для специального пользования». Голубева тяжело вздохнула, подумав, что если при пожаре кто-то вздумает изучить этот план, то в живых ему отсюда уже точно не выбраться.

Медленным шагом, как бы прогуливаясь, она отправилась на поиски кабинета физиотерапии, который появился перед ней через каких-нибудь десять метров. И действительно, за кабинетом имелась дверь с табличкой «Выход». Голубева толкнула ее и оказалась на лестнице, освещенной длинными голубыми лампами. Оглядевшись по сторонам, она отправилась на третий этаж, напряженно прислушиваясь к каждому шороху.