– И в какую игру ты предлагаешь мне сыграть? – невольно вздрогнув, спрашивает Матильда, тоже переходя с чёртом на «ты».

– Предлагаю тебе угадать моё имя, – отвечает дьявол. – Если угадаешь – буду тебе помогать.

– Играть с дьяволом одни только дураки садятся, – отвечает Матильда.

– Считаешь, что у тебя выбор есть? – усмехается дьявол. – Какой, позволь полюбопытствовать.

– Ангелам молиться, например.

– Ах ангелам… Но они, насколько мне известно, только хорошим девушкам помогают. Правильным. Ты хорошая? Правильная?

– Да, – не раздумывая, отвечает девушка.

– Это хорошо. Тогда скажи, почему здесь я, а не твои ангелы? Где же они?

На это у Матильды ответа нет.

– Ты не создана для рая, дитя моё, – вкрадчиво говорит дьявол. – Спросишь почему? Да потому, наверное, что ты никого не любишь кроме себя. А может, потому, что красоте поклоняешься, а не добру. Разные могут быть причины… Нет-нет, знаю, что ты сейчас хочешь сказать. Не надо. Не используй своего отца в качестве оправдания. У многих девушек отцы ещё хуже твоего, однако они, девушки эти, при всём при том что-то стараются сделать, не сидят, как ты, и не ждут, когда приедет принц на белом коне и спасёт их. Хотя, честно сказать, не понимаю, как ты выносишь жуткую вонь, которая идёт от грехов твоего папаши. И матери твоей, покойнице, просто удивляюсь. Хорошая, на первый взгляд, женщина была, но чтобы выйти за такого обормота… Обычно такие души потом в мои лапы попадают. Знаешь, перед тем, как сюда прийти, я проверил её душу. Так и есть, находится сейчас где-то на пятом круге ада и продолжает опускаться вниз. Хотя думает, что её место на небесах, бедняжка. Но нет, такие люди, как она, и на земле никогда хорошо не живут, и в рай после смерти тоже не попадают. Когда сопротивляешься боли, она лишь становится вдвое сильнее, таков закон. Не понимаешь, да? Ладно, тогда просто поверь, что твоя душа всё равно так или иначе попадёт ко мне, как это уже сделала душа твоей матери, как это вскоре сделает душа твоего отца. Так что давай всё-таки сыграем. Выиграешь – отсрочку получишь, поживёшь ещё здесь, на земле, будешь и дальше считать себя красивей всех и притворяться, будто тебя ангелы хранят. Ну а проиграешь… Да ничего при этом не потеряешь, по сути дела. Ну что, договорились? Вот и прекрасно. Говори, как меня зовут?

Матильда открывает рот, чтобы возразить, но дьявол добавляет, опережая её:

– Первое слово, которое ты произнесёшь, я приму за ответ.

Матильда проглатывает всё, что хотела сказать о том, что не хочет заключать сделку с дьяволом. И признавать, что всё сказанное им – правда, тоже не хочет. Не хочет, хотя отлично знает при этом, что её ангелы-хранители не придут. Нет, если они позволили всему зайти так далеко, то точно не придут.

– Люцифер? – без особой надежды спрашивает Матильда.

– О, какая жалкая фантазия! – стонет дьявол. – Люцифер! Он всего лишь слуга в стране, которой я правлю! Так, что-то вроде дворецкого или камердинера, и власти у него практически никакой. Он просто любит приписывать себе чужие заслуги, мои в первую очередь, но принять его за меня, спутать меня с ним только круглый дурак может. Ты, разумеется, должна умереть за такой бездарный ответ, но… Ладно, я понимаю, ты пыталась, умишко свой напрягала, поэтому я, так и быть, помогу тебе. Только цену придётся поднять, извини.

– И что за цена теперь будет?

Дьявол молча выхватывает прямо из воздуха ножницы, неровно, коротко обрезает Матильде волосы, и её роскошные золотистые локоны падают на пол, смешиваясь с соломой.

– Ну вот, – облегчённо вздыхает дьявол. – Теперь можно работать.

Пока Матильда, уткнувшись лицом в ладони, тихонько рыдает по своим волосам, дьявол деловито усаживается за прялку и начинает прясть солому. Вжик! Вжик! Вжик! Три раза крутанул веретено, и на нём полный, пышный моток золотой пряжи. Снял его, снова закрутил веретено – вжик! вжик! вжик! – готово! К тому времени, когда Матильда, устав плакать, поднимает голову, наступает утро, и вся солома уже спрядена, вместо неё комната завалена мотками золота. Дьявол исчез, а на его месте стоит король.

– Молодец, – говорит он, не обращая никакого внимания ни на остриженные волосы, ни на заплаканные глаза Матильды. Он видит только золото, и этот блеск ослепляет его. – Теперь иди отдохни, поспи немного, а потом тебя отвезут домой.

Прибегают горничные, тащат Матильду принять горячую ванну, потом ведут выбирать платье и украшения, чтобы пойти на завтрак, где ей подают жареную курицу, кокиль – металлическое блюдо с горячей закуской из рыбы, крабов, мидий и прочих морских чудес, а на десерт – роскошный шоколадный торт. Настроение у Матильды поднимается, особенно от торта. Дочь мельника улыбается, она снова чувствует себя принцессой. Ей даже кажется, что она сумела вырваться из цепкой хватки самого дьявола.

Ну а что в это время сам дьявол?

А маленький рыжий человечек тем временем наблюдает за отражением Матильды в прозрачном пузыре, который он держит в когтистой лапе, сидя возле зловонной бурлящей реки и посмеиваясь про себя.

Люцифер! Она назвала его Люцифер! Предсказуемо, конечно, и только лишний раз говорит о том, что чем красивее девушка, тем меньше у неё, как правило, мозгов. Наверное, у них весь ум в красоту уходит. Так что если дойдёт до следующего круга игры, её ответы, надо полагать, будут ещё смешнее и глупее. Остаётся лишь надеяться, что он состоится, этот второй круг.

Дьявол переходит к другому пузырю, в котором виден король. Он всё ещё стоит в заваленной золотой пряжей комнате, восхищённо потирает руки… но вот глаза короля меняют выражение, в них появляется жадный блеск. И он выходит из комнаты, кричит на ходу горничным, чтобы те немедленно вернули к нему Матильду.

Дьявол улыбается.

Всё идёт как задумано.

– По-моему, мне сказали, что отправят домой, – капризно заявляет Матильда, вновь оказавшись перед королём.

– Конечно, отправим, конечно, – успокаивает её король. – Только сначала мне нужно, чтобы ты ещё для меня парочку вязанок соломы в золото превратила. Ну что тебе стоит?

– Но позвольте, ваше величество, – упирается Матильда. – Это не пара вязанок! Тут в два раза больше соломы, чем в прошлый раз! Как же…

– А вот так! То была проба, а это уж настоящее испытание. И не перечь королю, иначе голову тебе прикажу отрубить. У тебя божественный дар, девочка моя, ты… Да, ты сродни сказочной золотой гусыне. А ей, как известно, самой судьбой предназначено золотые яйца нести. Вот и неси эти яйца. Королю своему неси, кому же ещё? Давай принимайся за дело. Утром увидимся.