Не переводя духа, Евгений сделал шаг назад, осмотрелся. Ничего.

– Витя! – позвал парень офицера, однако, услышав тяжелое дыхание, развернулся и ринулся на звук.

Над лежащим на земле Марио склонился капитан. Стащив тактическую перчатку, парень положил ладонь на горло и замер.

– Живой, – вынес вердикт офицер. – Помоги мне.

Посадив сталкера, капитан ловко расстегнул все карабины тяжелого рюкзака, а Женя его стащил. Про ствол, слетевший с плеча при падении, никто не вспомнил. Напарники, не позволяя Марио завалиться, положили его себе на плечи.

– На счет «три» встаем. Раз, – они сели на корточки. – Два, – напрягли мышцы. – Три.

Парни синхронно поднялись, но весь вес тяжелого Марио неожиданно пришелся на пилота. У Евгения, захваченного врасплох действиями капитана, подкосились ноги, но сталкера он не уронил. Пилот обратил потрясенный взгляд на офицера, сжимающего правое предплечье ладонью. Боец отвернулся и закусил ворот форменной куртки, чтобы не закричать. Сбросив свой рюкзак, Фролов опустился со все еще находящимся без сознания Марио на землю. Встав на колени перед сталкером сбоку, он перекинул его руку себе через плечо, а сам одной рукой взял его под спину, а другой под ягодицы. Встать вышло далеко не с первого раза. Комплекцией своей боец никак не уступал пилоту, отличающемуся высоким ростом и спортивным телом.

Тихо скуля, капитан подхватил рюкзак Фролова, выпрямился и хотел хоть как-то помочь сгорбившемуся под тяжесть тела пилоту, но единственное, что он мог сделать – оперативно вывести их к подземному переходу.

– Веди! – на выдохе выплюнул слово Евгений.

Словно слепой котенок, он шел, ориентируясь на сгорбившуюся фигуру офицера. Если тот сделает один неверный шаг, Женя навсегда потеряется в этой завесе, а когда, наконец, поймет, где укрытие – будет поздно. Они уже станут превосходной мишенью для стрелка.

Удача, глупость или неопытность снайпера, но тепловизора у него не оказалось. Вслепую, чтобы сразить наугад цели, работать он не стал. А Киконин ни разу не ошибся, доведя до спуска в подземный переход. Он шел почти на ощупь, без детектора аномалий, чтобы даже малейшим отблеском экрана гаджета не выдать их местонахождение. Заметив на ступенях ринувшуюся на помощь Висту, офицер гаркнул, заставив девушку скрыться под землей. Они шли на свет от тактического фонаря Висты. Оказавшись в безопасности, пилот положил на бетонный пол Марио, а хакерша помогла капитану избавиться от рюкзаков.

– Вася, – опомнился пилот, выхватывая из рук Висты, осматривающей Марио, фонарь. Луч от него в дрожащих руках коснулся грязных стен подземного перехода, облюбованных слизью и мхом, низкого потолка, с которого свисало что-то отвратительное и тошнотворное на вид, затопленного пола, покрытого плесенью и странной на вид растительностью, похожей на тину. Сквозь пульсацию в висках Фролов не сразу услышал тихий скулеж, но обернулся на него. С Титовой все было в порядке. Перепуганная, она сидела у стены, подтянув к себе колени и уткнувшись в них лбом. Не было времени ее успокаивать, первым делом нужно помочь капитану и Марио.

Вручив фонарь Титовой в руки и приказав его крепко держать, Женя вернулся к своей группе. Виста уже вытащила второй фонарь из рюкзака капитана, аптечку и помогала бойцу раздеться по пояс, чтобы осмотреть ранение.

– Справишься? – спросил Киконин девушку, вытаскивая оранжевый чемодан из своего рюкзака.

В нос ударил запах спирта, это уже необычайно ловко раздевшая офицера девушка щедро плеснула этанолом на ладони. Фонарь она закрепила на разгрузке, чтобы тот не мешал.

– Да, справлюсь. Ты занимайся телом этого, – небрежно ответила девушка, подразумевая под «этим» Марио.

– Ему в грудь попало. Экипировка выдержала, но скорей всего он потерял сознание от болевого шока.

Штурмовая нагрудная бронепанель выдержала попадание из снайперской винтовки. С такой защитой в дорогостоящей экипировке Марио ничего больше синяков и переломов получить не должен. Открыв баночку с нашатырным спиртом, пилот зачем-то машинально понюхал ее сам, закашлялся, вытер рукавом выступившие слезы, а после поднес пузырек к носу Марио. Мужчина сморщился, машинально махнул рукой. Водный раствор аммиака вернул его в чувства.

– Ну и вонь, – не смогла не прокомментировать девушка. – Закрой!

– Ну ты как? – участливо поинтересовался пилот.

– В рубашке родился, – потирая грудь и морщась от сильной боли, ответил Марио.

– Верней, в броне.

– Но ощущение, что перелом пары ребер я заработал. Позже разберемся. Вколи мне промедол, разберемся с этим ублюдком и потом будем зализывать раны.

– Не уверен, что промедол хорошо сочетается с наркотой. У тебя сердце не железное. Учитывая сильные физические нагрузки… Как-то не комильфо будет, если ты отбросишь копыта на полпути.

– Я знаю, что я делаю, – отчеканил Марио.

Женя спорить не стал. Поставил перед сталкером армейскую аптечку и отошел к Василисе. Трясясь от страха и сжимая мертвой хваткой фонарик, она продолжала сидеть в той же позе, в какой оставил ее пилот несколько минут назад. Чтобы не сделать хуже, трогать Титову он не стал. Пока команда не решит, что делать дальше, лучше ее не тревожить. Пусть лучше страх ее парализует, чем, обезумевшая, она решит выскочить наверх, подставившись под огонь снайпера.

Переход, в котором скрывалась группа, с одной стороны, где был спуск в метро, был завален. Если снайпер решит быстро покончить с группой, то достаточно бросить гранату. В замкнутом помещении с низкими потолками после ее разрыва шансы выжить стремились к нулю. Этими мыслями Фролов поделился с соратниками. Через метро – не пройдешь, завал оперативно не разобрать даже в пять пар рук, а учитывая, что в строю остались только пилот и не отличающаяся богатырской силой и выносливостью девушка, эту идею даже не рассматривали. К тому же, Зона знает, что их ожидает за завалом. О станции «Пушкинская» уже давно ничего не слышно. Последнее достоверное упоминание было около четырех лет назад, когда спуск и разрушили. Зачем это сделали – тайна, покрытая мраком. Предположений было много, но ни одно не получило подтверждение. В первые годы, как только Московская Зона образовалась, были завалены многие входы в подземку. Виста склонялась к тому, что сделали это военные, тем самым подтверждая, что засекреченные линии метрополитена до сих пор находятся под контролем Министерства обороны.

– Я тут вот что подумал…

Киконин старался не смотреть ни на Висту, ни на кровоточащую рану. Девушка наложила жгут выше места ранения, останавливая артериальное кровотечение. Посмотрела на часы, засекая время. Щедро плеснув спиртом на пулевые щипцы, продезинфицировав их, хакерша сделала тяжелый вздох, зачем-то посмотрела на свои руки. Удивительно, но те даже не тряслись. Инга была настроена решительно и знала, что делает. Не зря же оказывать первую помощь ее учил бывший военный врач. Промыв рану и насыпав в нее антисептика, девушка протерла кожу вокруг нее.