обретали более четкие очертания. Двое мужчин и женщина. Один из них – криминалист Билли Уэйнрайт, который уже работал на террасе дома. Остальных Джо не узнал. Члены поисковой команды.

Они услышали приближающиеся шаги детективов, ступавших по гальке, и Билли им помахал. Джо и Чарли прошли еще немного и увидели его улыбающееся лицо.

– Что тут у вас? – вопрос задал Джо. Чарли мучила одышка.

Билли отошел в сторону, но Джо так и не заметил ничего необычного. Небольшой обвал и куча булыжников у подножия скалы. Вода сочилась сквозь землю – родник или скрытый ручей – и по песку стекала в море. Джо представил, как бы там играли дети: строили бы плотины и замки, рыли ямки.

– Камни попадали давно, так? – вновь спросил Джо, уже теряя терпение. Билли любил разыгрывать. – На что смотреть?

– Вот!

В тени обвалившихся камней виднелась ржавая сточная труба полметра диаметром.

– Когда-то отсюда выводились сточные воды из дома. Сейчас все, наверное, идет по магистральной канализации.

Он посветил в трубу фонарем так, чтобы Эшворт увидел, что внутри. Там, на расстоянии вытянутой руки от скалы, поблескивал металл и виднелось нечто мягкое и темное.

– Что это? Нож?

– Определенно, нож. И что-то еще. Одежда? Пока ничего не трогал, рассматривал как мог. Собираюсь вытаскивать.

Он положил пластиковый пакет на гальку под сточной трубой и запустил внутрь руку. Сначала из трубы появился нож. Черная рукоять с зубчатым лезвием.

– Похож на кухонный нож из дома, – заключил Эшворт, – для хлеба.

– Такой нож здесь есть в любом доме.

Билли оставил его на пакете.

– Орудие убийства?

– Не мне судить. – Билли на время выпрямился. – Узнаем у мистера Китинга. Но бьюсь об заклад, это оно.

Мужчина лег на живот и снова протянул руку внутрь. В этот раз извлечь предмет оказалось труднее. Он довольно плотно засел в трубе, зацепившись за неровный край.

– Может помочь в расследовании. – Билли вытащил сверток и оставил его на пластике. – Водонепроницаемая куртка. Из гортекса. Большая. И, думаю, эти пятна не только от соленой воды и ржавчины.

– Кровь. – Эшворт присел, чтобы разглядеть находку вблизи. Он почувствовал облегчение, потому что в их руках теперь были вещественные доказательства. Пусть Вера Стенхоуп дальше сближается со свидетелями и узнает у них факты. Он же предпочитал улики. Отпечатки пальцев и ДНК. – Не думаю, что сама куртка поможет установить ее владельца. Есть что-нибудь в карманах?

Билли Уэйнрайт развернул куртку и ощупал наружные карманы руками в перчатках – салфетка, шариковая ручка и тридцать пенсов мелочью.

– Надо отправить салфетку на анализ ДНК. Кто-нибудь наверняка узнает куртку.

Он залез во внутренний карман и вытащил клочок бумаги. Вырезка из газеты. Или даже из журнала. Билли осторожно положил ее на пакет и расправил, чтобы прочесть текст. Фотография молодой Миранды Бартон. Светлые короткие волосы шли ей больше. Сама Миранда выглядела стройнее. И заголовок: «Жестокая женщина».

– Что это?

– Похоже на вырезку из женского журнала, – сказал Билли. – Вряд ли это воскресное приложение к газете. Интервью с жертвой. Не знал, что она была знаменита.

– Она и не была, – ответил Эшворт, выпрямляясь. – Уже давно как не знаменита.

Это не просто совпадение. Клочок бумаги положили в карман специально. Убийца знал: куртку найдут – и все решат, что хорошо поработали, нашли улики, а на деле он бы просто водил их за нос.

– Взгляни.

Билли указал на воротник куртки, где была пришита белая бирка. Перманентным маркером значилось: «Для постояльцев Дома писателей. Не стесняйтесь носить в плохую погоду. Просьба возвращать в гардероб».

– Это собственность дома, – вздохнул он, – а не кого-то из постояльцев. Кто угодно из подозреваемых мог ее надеть. Будем надеяться, что на салфетке есть следы ДНК.

В его голосе слышалось воодушевление. Эшворту его легкомысленный тон не понравился, и он отвернулся от собравшихся к морю. Джо знал, что содержимое карманов расследованию никак не поможет. Нож и куртка – бутафория, чтобы их отвлечь. Выставить дураками. И его это задевало.

По тропинке от дома к берегу кто-то шел: высокий силуэт, облаченный в длинное черное пальто. Джо не сразу понял, что это Нина Бэкворт.

– Какого черта ее сюда принесло? Кто пустил ее на пляж?

Эшворт с радостью выпустил пар. Никто не ответил, и он резко сорвался и двинулся к женщине, забрызгивая брюки соленой водой и мокрым песком.

– Вообще-то вам нельзя здесь находиться, – заявил Джо, когда она еще не подошла. Он почти кричал.

– Почему?

Нина выглядела крайне бледной. Он знал, что именно она нашла тело. Ее рассказ предсказал убийство. Ее же снотворным усыпили Тони Фердинанда. Теперь она сама пришла сюда. Проверяла, нашли ли куртку с ножом? Но он все еще не верил, что убийца она.

– Потому что здесь проводится расследование, – ответил он.

– Не говорите глупостей! – Она обращалась к нему как к крайне бестолковому ученику. – Утром был прилив. Любые улики уже давно унесло в море.

Они уставились друг на друга, и он не нашелся с ответом.

– Я все утро просидела в библиотеке, черт возьми, – сказала она наконец.

Слезы покатились по ее щекам, и теперь Джо заметил, как она устала и как испуганно выглядит.

– Никто ничего не рассказывает. Холли говорила со мной, но от нее никакой информации, только дурацкие пустые слова. Я под арестом? Вы все думаете, что это я убила Миранду Бартон?

– Нет.

Как и накануне в ее комнате, ему захотелось обнять Нину. Если б в тени у скалы не было лишних глаз, он бы так и сделал.

– Но вам нельзя здесь оставаться. Пойдемте со мной, я постараюсь узнать, можно ли вам уехать домой. Или хотя бы присоединиться к остальным в гостинице.

– Нет!

Нина стояла очень близко к нему. Отказ, прозвучавший как эхо его собственному «нет», напомнил о дочери, когда та упрямилась. В такие моменты ничто не могло ее переубедить. Она лишь повторяла: «Нет, нет, нет».

– Вы что, не понимаете? – Нина рыдала. – Один из них – убийца. Он перерезал Миранде горло. И я, по-вашему, должна сидеть с ними в одной комнате? Пить чай за вежливыми разговорами?

Она развернулась и устремилась в сторону дома. Джо побежал следом.

Глава 23

Поднявшись по узкой лестнице в коттедже Бартонов, Вера оказалась на площадке. Ей пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о низкую балку. Взору открылся узкий коридор с тремя дверьми. Было довольно темно: наверх свет проникал лишь с кухни на первом этаже. Алекс Бартон наверняка до сих пор сидел там в кресле-качалке, не говоря ни слова полицейскому в форме,