со своей позиции, составив списки отдельных небольших соединений и привязав их к конкретным точкам на карте, позволили нам получить более-менее похожую на правду картинку.

По воспоминаниям из будущего я знал про 40 тысяч солдат при 120 орудиях. Мы же смогли насчитать 30 тысяч и 80 пушек — немного меньше, но, учитывая, что без возможности заглянуть в оперативный тыл те же 30% сверху можно было легко накидывать — очень точно. Я был доволен и уже начал было прикидывать, не сможем ли мы немного пощипать японцев даже с нашими скромными силами, когда на собрание ворвался поручик Чернов.

— Господин полковник! Японцы!

— Четко! Спокойно! — рявкнул на поручика Хорунженков, и, как ни странно, командный голос помог тому собраться.

— Пришло сообщение! Дозорные через гелиографы передают, что в нашу сторону выдвинулась японская дивизия.

— Целая дивизия?

— Наши увидели движение больше десяти рот, и все из 12-й дивизии. Скорее всего…

— Без выводов, — теперь уже я встряхнул нервничающего связиста. — Просто что доложили.

— Пять рот выдвинулись в нашу сторону на лошадях, похоже, копируют наши конно-пехотные части…

— Без выводов!

— Пять рот на лошадях, с телегами. Что в телегах, неизвестно, но что-то точно есть, накрыто брезентом. Еще столько же идут своим ходом чуть дальше. Возможно, врагов будет больше, потому что из-за скорости передвижения японцев дозорным пришлось отступить раньше времени.

— Вот теперь хорошо, — я показал выдохнувшему Чернову большой палец, а потом повернулся к подтянувшимся офицерам. — Ну что, господа, пора решать, что мы будем делать. Отступим, чтобы не рисковать? Или же покажем самураям, насколько их попытка нас копировать отстает от оригинала?

На еще недавно напряженных лицах начали появляться улыбки. Да, враг сумел удивить, повторив какую-то часть наших тактик, даже попытался в чем-то опередить, но… Мы точно были к этому готовы.

— Поспешив использовать свои мобильные роты, японцы оторвались от остальных частей, это можно использовать, — задумался Хорунженков.

— Пять рот — это же, считай, наш батальон с усилением. Почти честный бой получится, — хмыкнул Врангель.

— Если они свяжут нас боем, то смогут окружить остальными частями. Это может быть ловушкой, — новенький штабист Кутайсов решил проявить осторожность.

— Если смогут, — я обвел всех взглядом, — мы должны будем узнать об этом до того, как отправим в бой весь наш корпус. Так что готовимся к сражению. Поле боя нам известно, тактика — тоже. Рассчитываю на вас!

— Мы вас не подведем, — Врангель ответил за всех, а потом офицеры разъехались к своим частям.

Рядом со мной осталась только одна резервная рота — маловато, чтобы что-то изменить, если японцы удивят. Но я видел, как слаженно действуют все наши: пехота, кавалерия, артиллерия. Каждый знал свой маневр, каждый делал то, что уже не раз отрабатывал на тренировках. Японцев будет ждать большой сюрприз.

* * *

Хикару Иноуэ стоял навытяжку перед генералом Куроки и невидящим взглядом смотрел на кончики своих сапог.

— Рассказывайте, как вы смогли довести до такого позора.

— Мы получили информацию о подошедших русских казаках. Они смогли полностью вырезать несколько отрядов дозорных. Чудом вернулись несколько человек.

— Я знаю. И я приказал не спешить, пока мы не получим точную информацию о силах врага. Малые были нам не страшны, большие не смогли бы действовать быстро. Мы ничем не рисковали.

— Это были казаки из отряда полковника Макарова, — выдохнул Иноуэ. — Я соотнес информацию с теми рейдами в Корею, что принесли нам столько неприятностей, и решил действовать. Два конно-пехотных батальона, которые я начал готовить по примеру русских, могли дать нам выигрыш в маневре. А горные пушки, доставленные на передовую на телегах и развернутые прямо перед боем, стали бы для них смертельным сюрпризом.

— Я помню вашу тактику, я же сам давал на нее добро, но как вы в итоге смогли проиграть?

Иноуэ на мгновение замолчал, вспоминая каждое мгновение того странного и унизительного боя.

— Мы шли тремя колоннами, готовясь охватить фланги противника, — начал он. — Мне тогда очень хотелось, чтобы враг принял бой, чтобы мы смогли подавить его быстро доставленной на линию огня артиллерией. Я, правда, не верил, что Макаров или его офицеры решатся на прямой бой рядом с нашими основными силами, но… Они ждали нас. Укрепления, не меньше роты солдат, которые встретили нас огнем.

— Вы выдвинули пушки, — продолжил Куроки, и было видно, что он сам бы поступил точно так же.

— Да. Мы разложились строго по нормативу и уже через пять минут вели огонь с двух батарей, прижимая к земле русских. Тут можно было подождать, но я решил воспользоваться моментом и ударить врага, пока тот совсем не готов к бою.

Иноуэ сжал зубы.

— Дальше.

— Я отправил две роты на телегах при поддержке четырех мобильных пулеметов. Им нужно было меньше минуты, и мы бы прорвали строй врага, но в этот момент по нам ударили вражеские пушки.

— Тяжелую артиллерию они бы не смогли привезти так далеко, — задумался Куроки. — Значит, такие же легкие пушки, как у вас. Вы должны были их подавить.

— Это были не пушки, а мортиры, — выдохнул Иноуэ. — Знаете, образца 1886 года. Бьют прицельно всего на полтора километра, в два с половиной раза меньше, чем мы. Но в тот момент это совершенно не играло роли. Русские так же быстро перевезли свои мортиры и развернули их за сопками слева от поля боя. Они накрывали фугасами наши атакующие ряды, а мы не могли им даже ответить. А когда атака оказалась сорвана, они перенесли огонь уже на наши батареи.

— Вы не успели их отвести назад? Разве не в этом также смысл мобильности?

— Если бы я сразу приказал отступать, то это бы могло помочь, — Иноуэ с трудом заставлял себя говорить. — Но мне слишком хотелось победить. Тем более отряды для охвата флангов были готовы.

— Сколько вы отправили в обход?

— Еще две роты. Под прикрытием сопок они должны были очень быстро войти в слепую зону той мортирной батареи. А тем временем пушки отошли всего немного и снова начали разворачиваться.

— То есть вы провоцировали русских тоже немного подвинуть свою позицию? Если бы получилось, то вы взяли бы их на ходу вообще без шансов на сопротивление. Но что-то пошло не так?

—