– Алло? – рявкнула она после первого же гудка.

Из трубки доносился стук клавиш. Я знала, что Джоанна умеет делать несколько вещей одновременно. Она ответила на телефонный звонок, продолжая печатать на компьютере.

– Джо? – сказала я.

Опять. Этот застенчивый, робкий голос, вообще не похожий на мой. Эта маленькая, пугливая частичка меня, которая проявлялась только в присутствии Джо.

– Мэдди! – заорала она так громко, словно только что выиграла в лотерею. – Я как раз думала о тебе.

– Что? – Я была в шоке. – Думала обо мне? Почему?

Разговор начался совсем не так, как я ожидала.

– Ей-богу, думала! Сидела здесь, в Миссисипи…

– Миссисипи!

Джоанна всегда вслух удивлялась, как я еще не удавилась, навещая ежегодно маму с папой в Канзасе, а теперь она, оказывается, была в Миссисипи!

– Да! – с энтузиазмом произнесла она. – Я работаю в организации, занимающейся переселением беженцев, и угадай, куда в следующем году отправится наша первая сирийская семья? В Канзас-Сити! Гип-гип-ура! Ну разве это не провидение? Я как раз рассказывала одному парню в нашем офисе, что частенько гостила там у своей старой подруги Мэдди. Лучшее барбекю в мире! Так что я в самом прямом смысле только что говорила о тебе. Почему у тебя дрожит голос?

Он у меня и правда дрожал. Я все еще не могла говорить спокойно. Отвечать как нормальный человек.

– Что? – спросила я глупо. – Как ты?

Глядя на свой огромный беременный живот, я спустилась на землю. Но комок в горле мешал мне говорить.

– Я в порядке, – ответила она. Стук клавиш не прекращался. В этом была вся Джоанна. Этот разговор не был для нее так же важен, как и для меня, и она тут же вернула мне мой вопрос: – Как ты? Какие новости? Это просто до безумия приятный сюрприз!

Новость была всего одна. В моей жизни произошло всего одно действительно потрясающее событие.

– У меня будет ребенок, Джо. Мальчик. Я подумала, что, возможно, ты могла бы приехать и увидеться со мной. Подумала…

Я оборвала себя, так и не закончив фразу. О чем я только думала? Джоанна перестала печатать. Возможно, она даже перестала дышать. В трубке воцарилась полная тишина.

Наконец Джоанна вновь заговорила, и ее голос был тихим и напряженным:

– Значит, вы с Иэном все-таки поженились? Действительно поженились?

– Да. Джо, послушай. Прошу. Мне немного страшно, и я скучаю по тебе…

Она повесила трубку. Однако я успела услышать, как из ее горла вырывается судорожный всхлип. Я так и сидела сжавшись. До меня словно доносился звук ее рыданий, даже несмотря на то, что в трубке не было ничего слышно, кроме коротких гудков.

Мой ребенок пинался.

* * *

И вот несколько дней назад, вечером, я лежала, обняв этого ребенка, маленького мальчика, который рос невероятно быстро. Теперь ему было уже четыре, и я опять хотела и в то же время боялась позвонить своей лучшей подруге, Джоанне.

Спустившись на первый этаж, я налила себе бокал вина.

А, на хрен, подумала я. Пора с этим кончать. Я набрала номер.

Джоанна была не на работе. Она не печатала, не была ничем занята, и в ее голосе не слышалось даже намека на неловкость, хотя прошло уже немало времени.

– Я ждала твоего звонка, – сказала она. – Расскажи мне обо всем.

2006

Иэн на самом деле дрожал и надеялся, что это незаметно. Никто не знал, что, шагая, он слышал у себя под ногами хруст. Постоянно. А каждую ночь ему снились сны об африканской церкви. Той, в которой он был с доктором Роули. Но теперь Иэн был осторожен и держал язык за зубами. Он не хотел никого беспокоить.

Сидя с ноутбуком в вестибюле отеля «Ханзард», Иэн писал прощальное письмо Мэдди. К нему вновь вернулись мысли, что он не вернется домой живым. Его состояние было похоже на американские горки. «Я приеду за тобой». «Я выберусь из всего этого». А затем «Я никогда больше тебя не увижу». «Мне жаль».

У него были хорошие и плохие дни.

К Иэну подошел его брат Джон и сел рядом с ним.

– Мне только что позвонил полковник с просьбой об услуге.

– Да? О какой?

Иэн произнес это почти нормальным тоном. Дрожь в голосе была едва заметной.

– Он хотел бы, чтобы мы оценили территорию комплекса коалиционных сил. Их атаковали, и он хочет усилить безопасность.

Иэн выпрямился. Работа успокаивала его, помогая сконцентрироваться.

– Ну, раз уж нас попросили, думаю, будет правильно съездить и все проверить.

– Как насчет завтра?

Иэн скорчил гримасу:

– Завтра?

– Прости. Ты планировал завтра позагорать у бассейна?

– Брось! Надо будет выехать на рассвете.

– Я ведь не прошу тебя заскочить домой к маме, чтобы выпить по рюмочке джина с Хелен и Линн, правда? Знаю, что говорю об этом в последнюю минуту, но это важно.

– Да, да. – Встав, Иэн потянулся. – Ладно. Увидимся в пять ноль-ноль.

Джон указал большим пальцем на прозрачный напиток со льдом, стоявший на столике рядом со стулом Иэна.

– В пять ноль-ноль.

– Я так и сказал.

– Это водка?

– Это? – Иэн театрально отшатнулся. – Бррр! Бога ради, убери ее с глаз моих!

– Я на тебя рассчитываю. Мне больше не нужны проблемы. Не заставляй меня вытаскивать твою задницу из кровати.

– Иди на хрен, мамочка. Я в норме. Господи! Ты ведешь себя так, словно я ребенок.

Встав, Иэн беззаботно зашагал прочь, вытаскивая на ходу пачку сигарет. Он направлялся к группе резервистов, стоявших у стойки регистрации.

– А ты и есть ребенок! – крикнул ему вслед Джон, привлекая внимание едва ли не всего вестибюля. – И через пятнадцать минут я приду сменить тебе подгузники и поправить одеялко.

Под дружный хохот американских солдат Иэн показал ему средний палец.