Какой такой Страной Ладана? Объяснения были путаными и неконкретными: «там страусов много», «хорошая охота на коз», «черепахи вкусные», «жемчужины с кулак».

В результате, однако, я уяснил главное: нас с дядей Вовой эта их «Страна Ладана» совершенно не устраивает. Ибо, как нехотя признался капитан, располагалась она черт знает где на юге (Лод обещал две недели хода при попутном ветре!). А значит, зафрахтовать корабль, чтобы плыть домой в Россию, в Стране Ладана едва ли получится.

И зачем нам с дядей Вовой такое счастье?

В общем, там, в виду Офира, меня осенило. Я бросился в каюту к Лоду и, как написали бы в русских сказках, ударил капитану челом.

Мол, так и так, мы сделали для экспедиции всё, что могли, мы устали, замучились, хотим домой к мамочке. Пожалуйста, высадите нас со старшиной в этом вашем Офире, где, по слухам, огромная гавань, куда стекаются суда со всего мира и где варят – якобы – отменно вкусное ячменное пиво.

Лод, конечно, пытался нас отговаривать. Мол, там стражники на каждом шагу, и вообще лучше не отрывайтесь от коллектива. Пытался даже вяло обольщать, обещая еще больше золота и еще меньше тревог.

Я где-то его понимал: шутка ли дело, потерять таких бойцов, со скорострельными огнетворными палками!

Но я на своем стоял твердо: мол, мы все обдумали, решение окончательное и обжалованию не подлежит.

В итоге Лод сдался – хрен поспоришь с обладателем скорострельной огнетворной палки!

Мы получили шлюпку, в которую погрузили свое золото и свои пулеметы, тепло попрощались со всеми, кто остался жив, – в особенности же со штурманом Рахбаром, с которым выпили мы немало местных декоктов. И, помолясь, пошли к берегу на веслах.

Ну а «Кракен», ставший нам почти родным, поспешил слинять на юг, чтобы свести вероятность встречи с кораблями морской стражи к вожделенному минимуму.

В Офире мне поначалу страшно понравилось.

Во-первых, твердая земля.

Во-вторых, множество женских лиц, от счастья созерцать каковые мы с дядей Вовой несколько отвыкли (я, конечно, засматривался на Таис, но она ведь усвистела в никуда вместе с «Любовницей ветра»!).

В-третьих, в первой же харчевне нам подали такой нажористый плов, что я едва не заплакал от восторга! После невкусной, пересоленной, а где-то даже и плесневелой пищи «Голодного кракена» (которую и «жратвой» язык не поворачивается назвать) это было божественно!

А в-четвертых, количество и качество кораблей в трех гаванях Офира было ошеломительным. Это внушало надежды.

– Ты погляди! Погляди туда! – У дяди Вовы загорелись глаза, когда мы вразвалочку шли по длинной набережной. – Вон! Видишь? У них тут и четырехмачтовые корабли бывают, оказывается!

В самом деле, у конца длинного мола, облицованного ни много ни мало розовым мрамором, недвижимо стоял огромный, крутобокий парусный красавец.

Был он больше «Голодного кракена» раза эдак в два и мог похвастаться пятиэтажным ахтеркастлем со множеством богатых резных балкончиков. Причем балясины балкончиков были вызолочены, борта украшены инкрустациями, а ростральная фигура – к слову, то была обнаженная женщина с крыльями – оказалась… отлита из стекла, в недрах которого переливались колдовские искорки!

– Даже и не знаю, как такой корабль называется, – признался я. – До клипера «Грейт Рипаблик», конечно, не дотягивает… Но и галеасом такую громадину уже не назовешь.

– Клипер «Грейт Рипаблик»? Это тот американец, которого во время Крымской войны французы зафрахтовали и солдат под Севастополь возили?

Я оторопел. Я-то это знал, потому что я фанат флота. Но откуда историю «Грейт Рипаблика» знает дядя Вова?!

Прочитав в моих глазах незаданный вопрос, старшина ответил:

– Сергуня, да это в Севастополе все знают! У нас на Историческом бульваре якорь от этого самого «Грейт Рипаблика» выставлен! Он же в Балаклаве, вместе с «Черным Принцем», в шторм попал. И, чтобы свалить от берега побыстрее, якоря рубил. Ну и потом уже, при СССР, якорь «Рипаблика» водолазы подняли… Кстати, слушай, а может, это барк?

– Что барк?

– Ну, корабль, – дядя Вова ткнул пальцем в офирский четырехмачтовик.

– Может, и барк… Уважаемый, не подскажешь, как называется такой корабль? – спросил я у проходящего мимо разносчика лимонного шербета.

– Это корабль нашего всемудрейшего и всемилостивейшего императора Готама, да удлинятся его дни! А называется он «Принцесса Амита»! – Губы торговца растянулись в восхищенной улыбке.

Мы с дядей Вовой разочарованно переглянулись – мол, дикие люди, не понимают разницы между типом корабля и его названием.

Впрочем, если бы старичок понимал эту разницу, разве он работал бы разносчиком лимонного шербета? Нашел бы себе местечко получше, хоть бы и в конторе по оптовой торговле лимонами…

Лишь когда мы отошли от суперкорабля метров на сто, до меня кое-что дошло.

– Слышишь, дядь Вов, – сказал я, почесывая затылок, – что-то не похоже, чтобы тогда Бин Назим был с нами до конца откровенен… Может, принцесса Амита и племянница этого Готама, но что-то маловероятно, чтобы такая уж «нелюбимая»… В честь нелюбимой такой корабль не назовут!

– Умгу, – мрачно кивнул дядя Вова. – А впрочем, теперь-то нам какая разница? Пусть сами разбираются со своей Амитой.

Я кивнул. Конечно, меня немного беспокоила судьба всех тех подданных Бин Назима, которых пираты высадили на необитаемом острове. Выбрались ли они оттуда? Отправились ли в итоге штурмовать крепость, в которой была заточена Амита? Смогли ли выкрасть ее или вообще пропали от голода и жажды?

Беспокоила, да. Но не так чтобы до чертиков. У нас у самих все было далеко не «норм».

Хотя быт понемногу начал налаживаться…

Начать с того, что мы забронировали номер в гостинице.

Ну как в «гостинице»… Скорее уж на постоялом дворе.

Удобства – на улице. Вода – в кувшине. Вместо душа – шаечка. Мыло – черное как уголь. Еда – лепешки, финики и паштет из гороха, какая-то вольная вариация на тему того, что мы, любители народной арабской кухни, называем «хумусом».

Хозяин гостиницы – его звали Ардаш – был обладателем тучного загорелого тела и влажных библейских глаз. Нашему приходу он был явно рад, ведь, как оказалось впоследствии, больше в гостинице не было ни одного постояльца.

– Чем занимаетесь, уважаемые? Никак купцы? – спросил Ардаш, указывая на наши неподъемные баулы, где томились «Утес», «Браунинг», «Печенег» и золотишко в тугих мешках из свиной кожи.

– Купцы-купцы… Подыскиваем себе удобный корабль для похода на дальний север. Может, посоветуешь чего?

– На се-евер? И даже на дальний? – Ардаш уважительно присвистнул. – Но это ведь так опасно!

– Чего опасного-то?