– Скорее! Скорее, спасайте госпожу! – сквозь рыдания закричала девушка и показала на зимний павильон, где вовсю бушевало пламя. – Ее величество внутри!

Люди бросились заливать огонь водой из ведер. Но тот не унимался. С крыши с грохотом посыпалась черепица, здание грозило вот-вот обрушиться.

– Госпожа! – еще раз крикнула Минъюй, а затем стянула с евнуха хлопковый халат, намочила его, накрылась с головой и побежала внутрь.

Ее сразу же схватили слуги, Минъюй вырывалась, кричала:

– Отпустите меня, я должна спасти госпожу… Госпожа! Смотрите, это госпожа!

Все посмотрели в указанном направлении и увидели, что кто-то, шатаясь, вышел из павильона.

– Лекаря! Скорее пригласите лекаря! Быстро!

Все тело императрицы было обожжено, одежда и волосы все еще горели. Несколько евнухов и служанок бросились к ней и стали накрывать одеждой, чтобы погасить пламя.

У Минъюй градом покатились слезы. Она бросилась к ней:

– Госпожа! С вами все в порядке? С седьмым принцем все в порядке?

И тут девушка увидела сверток, который сжимала в руках госпожа, и ее глаза округлились от ужаса.

– С ним все хорошо, – хрипло ответила императрица. – С ним все хорошо…

Все пеленки обуглились, из них не доносилось ни звука. Внутри не было ни малейшего признака жизни.

Глава 108. Тяжелая утрата (часть 1)

Всего за одну ночь зимний павильон с его резными перилами и мраморными ступенями превратился в пепелище. Из кучи разбитой черепицы поднимался черный дым.

Дворец Чанчунь, в котором только вчера горели праздничные огни, погрузился в траур.

– Уходите! – кричала совершенно обезумевшая женщина, швыряя в лекарей и служанок подушки. Она по-прежнему крепко прижимала к себе обуглившийся сверток. – С седьмым принцем все в порядке! С ним все в порядке!

Хунли хотел подойти к ней, но лекарь Чжан остановил его:

– Ваше величество! Госпожа императрица потеряла рассудок от горя. Вы не должны к ней приближаться!

Оттолкнув его, Хунли быстрыми шагами подошел к жене и произнес:

– Юнцун умер. Отпусти его. Лекарь Чжан осмотрит твои раны.

Императрица была похожа на встревоженную самку животного. Она забилась в угол, крепко прижимая к себе пеленки, и настороженно смотрела на мужа. Раны от ожогов на ее теле стали еще глубже, из них непрестанно сочилась кровь.

Так больше продолжаться не могло. Стиснув зубы, Хунли решительно подошел к ней, с силой обхватил обеими руками и приказал:

– Унесите принца!

– Нет! – закричала императрица, когда слуги забрали у нее ребенка. Хунли так крепко держал ее, что она не могла пошевелиться. Из ее груди вырвался душераздирающий вопль: – Отдайте мне Юнцуна! Отдайте мне его!

Император жестом приказал слугам вынести сверток с младенцем из дворца Чанчунь. Проводив его взглядом, Фуча в отчаянии посмотрела на мужа и с остервенением закричала:

– Это ты! Ты забрал Юнцуна! Зачем ты забрал моего сына?

У императора защемило сердце.

– Он умер! Юнцун умер! Возьми себя в руки, веди себя достойно, не забывай, кто ты такая!

– Кто я? Ваше величество, скажите, кто я? – произнесла она, четко выговаривая каждое слово.

– Ты – моя жена! Императрица Цин, которая является матерью для всего народа! – серьезным тоном ответил император.

– Верно! Я – императрица великой династии Цин! С того дня, как мне присвоили этот титул, я должна была заботиться о вдовствующей императрице, уважать ваше величество, быть доброй к императорским наложницам, быть осторожной во всех своих поступках. Я боялась оступиться и подвергнуться критике со стороны людей. Я должна была быть добродетельной и блюсти нормы нравственности. Я боялась, что ваше величество отвергнет меня. Никогда не держала ни на кого зла, не ревновала, ни к кому не испытывала ненависти. От имени вашего величества я защищала императорский гарем. Я даже относилась к их детям как к своим собственным. Но что я получила взамен? В канун Нового года, в день воссоединения семьи, я по воле Небес потеряла Юнцуна! Я родила его, рискуя собственной жизнью! Он – тот, кого я люблю больше всех на этом свете!

Фуча усмехнулась и крепко сжала руку мужа своей обожженной.

– Почему? – холодно спросила она. – Почему я, Фуча Жунъинь, которая за всю свою жизнь не причинила никому зла, оказалась в таком ужасном положении? Почему Небо решило так жестоко покарать меня? Почему? Почему?

Хунли сжал ее руку в ответ. Его глаза увлажнились.

– Жена моя, ты устала, – хрипло ответил он.

– Нет, я совсем не устала, – вдруг повысила голос Фуча, отталкивая его руку. – Я пойду искать Юнцуна. Я хочу найти Юнцуна.

Хунли опять протянул руку, чтобы остановить ее, но заметил огоньки безумия, заплясавшие в ее глазах. Схватив супруга за руку, она впилась в нее зубами, так сильно, что рот сразу же наполнился кровью.

Она всегда отличалась добротой и благочестием, никто никогда не видел госпожу в таком состоянии. Испугавшись на мгновение, император нахмурился и приказал:

– Императрица устала, ей нужно отдохнуть. Чего вы все стоите без дела, помогите уложить госпожу спать!

Все словно очнулись. Слуги подбежали к ней со всех сторон, но Фуча не желала сдаваться. Она отчаянно боролась, царапалась и кусалась. Никто не смел вступать с ней в борьбу. Никто из слуг в конце концов не захотел подходить к ней.

– Я не хочу быть императрицей. – Она была вся в крови – своей и тех, кто пытался помочь. – Я хочу быть просто Фуча Жунъинь, хочу быть матерью Юнцуна. Мне больше ничего не нужно, ничего! Верните мне сына! Верните мне его!

Прижимая к себе раненую руку, император скрепя сердце приказал:

– Принесите веревки!

– Ваше величество? – Ли Юй потрясенно смотрел на него.

– Я велел вам принести веревки!

– Хорошо, хорошо! – Евнух бросился исполнять приказ и вскоре вернулся с веревкой. Хунли сделал глубокий вдох и под удивленные возгласы окружающих крепко связал жену.

Пока он виток за витком обязывал ее тело, она вырывалась и кричала:

– Отпусти меня! Отпусти меня!

Хунли не хотел связывать ее, но боялся, что она причинит вред окружающим или самой себе. Едва сдерживая слезы, он произнес:

– Фуча Жунъинь, ты – моя императрица, законная супруга Айсиньгеро Хунли. Ты не имеешь права своевольничать и не подчиняться правилам. И тем более не можешь отступить с полпути! И неважно, заболела ты или сошла с ума, ты всегда должна помнить о возложенной на тебя ответственности!

Императрица всегда была очень терпелива. Раньше, думая об ответственности, лежащей на ее плечах, она могла стерпеть все. Но она была человеком. А терпению любого человека может прийти конец.

– Юнцун! – закричала она в отчаянии. Этот крик был самым печальным, самым душераздирающим, какой только можно было услышать в этом мире. – Юнцун!

Крик эхом разнесся по всему дворцу Чанчунь, но больше никто не издал ни единого звука.

Малыш, который так забавно закрывал ушки своими маленькими ручонками во время треска петард, который так отзывчиво лепетал в ответ на слова матери, больше никогда не вернется.

Выйдя из покоев императрицы, Хунли вытер слезы и позвал Минъюй.

– Я здесь, – откликнулась служанка. Ее глаза тоже