Губы ее раскрылись в ожидании сладостной пытки. Страсть, с какой Джеффри поцеловал ее, потрясла Каролину. Раньше между ними существовала дистанция, словно какая-то часть его противилась их союзу. Но теперь невидимая стена рухнула, и они слились в жарком поцелуе. Каролина отдалась в его власть и, наслаждаясь каждым мигом их единения, упивалась чудесными ощущениями.

Его пальцы теребили ее набухшие соски. Впервые их бедра плотно соприкасались, и сквозь ткань его панталон она ощущала жар и стальную крепость его напряженной плоти. Ничего подобного прежде ей испытывать не доводилось. Ее поразили размеры того, что в нее упиралось.

Когда Джеффри оторвался от ее рта и, нежно покусывая, принялся покрывать поцелуями ее щеки и шею, спускаясь все ниже, Каролина вообще перестала что-либо соображать. Она даже не заметила, как проворные пальцы расстегнули на ней платье и оно перестало стеснять ее грудь. Потом зубами он стянул платье вниз с ее плеч, и ее руки оказались прижатыми к телу.

– Не шевелись, – услышала она бархатный голос, тихие раскаты которого отозвались эхом в каждой клеточке ее существа, сделав ноги ватными и непослушными.

Платье Каролины теперь держалось на талии, сковав наручниками ее кисти. Нежно подталкивая Каролину, Джеффри довел ее до дивана и помог сесть, после чего стянул с нее сорочку. Не успела она и глазом моргнуть, как предстала его жадному взору по пояс обнаженной.

– Ты необыкновенно красива, Каролина, – прошептал Джеффри благоговейно, обдавая ее кожу жарким дыханием. – Не позволяй никому думать о тебе иначе.

Первым ее желанием было заявить, что его оценка ее красоты субъективна, но она не посмела. Выражение его лица, нескрываемая, всепоглощающая страсть, горевшая в его глазах, трепетная нежность, с какой он к ней прикасался, заставили ее промолчать. Все это выразительнее любых слов говорило о том, что для него не было никого краше ее в целом мире.

– Спасибо, – пролепетала она чуть дыша. Но он не слушал ее, потому что снова обрушил на нее поток огненных ласк.

До этого момента Каролина думала, что уже все познала. Она считала, что полученный опыт, состоявший из нескольких поглаживаний и поцелуев, позволяет представить те ощущения, которые возникнут, когда мужчина дотронется до ее обнаженной кожи. Но она ошибалась. Когда Джеффри легонько провел ладонью по ее набухшему соску, она едва не свалилась с дивана. Но граф успел удержать ее и не дать упасть. Он опустился перед ней на колени и, раздвинув ее бедра, начал покрывать поцелуями ее вздрагивающий живот, потом, поднимаясь все выше, добрался до холмика ее груди и, скользя по нему губами, достиг нежной розовой вершины, которую взял в рот и втянул в себя.

Восхитительно! Это слово разорвало тьму ее сознания вспышкой ослепительной молнии. Каролина от удовольствия застонала, однако ее трезвый ум не преминул заострить внимание на удивительных впечатлениях: легком покалывании его отросшей за день щетины, прохладном дыхании на влажной от его поцелуев коже, энергичных движениях языка. Но это были ощущения, которые относились к категории внешних.

Гораздо больший интерес и восторг вызывали у неутомимой исследовательницы процессы, происходившие в ней самой. На каждое прикосновение графа ее организм отвечал бешеным стуком сердца. Ноги ее от сладкой истомы, разлившейся по телу, ослабели и дрожали. Послушная его воле, она все шире раздвигала бедра, поддаваясь его напору. Внизу живота, в глубине ее недр пульсировало лоно, прежде никогда не напоминавшее о своем существовании. От ласк Джеффри оно занялось огнем, раскрылось и истекало соком.

Каролине отчаянно захотелось прикоснуться к Джеффри, но ее руки, скованные платьем, не давали ей проявить инициативу.

– Сними рубашку, – прошептала она.

Но он, похоже, ее не слышал, а уж тем более не замечал, что она не может пошевелить руками. Тогда Каролина предприняла решительные действия. Платье, затрещав по швам, порвалось, и руки ее вырвались на свободу. Не колеблясь, она вцепилась в его одежду и неловкими пальцами стала торопливо расстегивать пуговицы.

Джеффри пришел ей на помощь и проворно завершил начатый ею труд. Сюртук, галстук и рубашка полетели на пол. Каролина тем временем стянула с себя платье и отбросила его ногой. Настала очередь чулок. Но граф решил сам заняться этим. Поглаживая чувствительную кожу, он стаскивал с ее ног тонкую ткань, вынуждая Каролину раскрываться еще шире.

Она подняла на него глаза. Мускулистый торс, гладкая золотистая кожа. Широкая грудь без малейших признаков жира восхищала скульптурной красотой форм. Не устояв перед соблазном, Каролина провела рукой по восхитительному телу. Бугры мышц тотчас пришли в движение, и по коже, как по водной глади, побежали волны.

– Адонис, – прошептала она восторженно и, увидев удивление, промелькнувшее в его потемневших глазах, пояснила: – Я как-то видела картину с изображением Адониса. Гарри сказал, что в жизни таких мужчин не бывает. Но он ошибался. – Каролина улыбнулась, продолжая с упоением ласкать горячий шелк его кожи. – Ты мой Адонис.

Джеффри запечатлел поцелуй на внутренней поверхности ее бедра. Взглянув на него, она только теперь осознала, в каком положении оказалась. Она сидела перед ним совершенно нагая, раздвинув ноги, в то время как граф стоял перед ней на коленях. Она не помнила, чтобы когда-нибудь принимала такую позу даже наедине с собой. Но стыда Каролина не испытывала, а только радость свершавшегося с ней чуда. Джеффри продолжал осыпать ее поцелуями.

– Я покажу тебе, – бормотал он между поцелуями. – Ты узнаешь, что ощущают женщины. И удовлетворишь свое любопытство.

Каролина догадывалась, что за этим должно последовать. Луиза ничего от нее не утаила, обрисовав все в подробностях. Каролина решительно взялась за пуговицы его панталон, но успела расстегнуть только две, когда Джеффри перехватил ее руки и твердо отвел в сторону.

– Я не стану лишать тебя девственности, Каролина. Я не могу тебя обесчестить.

Она отпрянула. Это холодное заявление испугало ее. Пока Джеффри не произнес этих слов, она не вполне отдавала себе отчет в том, что могло сейчас произойти и чего, собственно, она от него добивалась.

– Я хочу этого, – прошептала она, обращаясь скорее к самой себе, нежели к нему. – Я хочу знать. – Она заглянула ему в глаза, всем своим видом демонстрируя решительный настрой тела и души. – Я хочу испытать все до конца. – Тут она вдруг резко выпрямилась, словно озаренная какой-то догадкой. – А ты? Может быть, ты не хочешь... меня?

От ее слов лицо Джеффри неожиданно исказила гримаса боли, затмив полыхавший в его глазах огонь неутолимой страсти. Его реакция очень удивила Каролину.

– Я хочу тебя, – произнес он охрипшим голосом, потом взял ее колени и развел их в стороны. – Я хочу зарыться в тебя так глубоко, чтобы нас больше ничто не разлучало. – Он поднял на нее взгляд, и она увидела, как сжались его челюсти, выдавая крайнее напряжение. – Но я не сделаю этого. Я просто не имею права.

Каролина захотела встать, но Джеффри ей не .позволил. Внезапно он припал к ней лицом в самом интимном из поцелуев. Последовавший взрыв ощущений, пронзивших ее тело, заставил Каролину выкрикнуть его имя.