– Вставай, – покосился на меня рыжий, пытаясь поднять Антона, с явно маловатого для него коврика. – Пошли на кровать.

– Нельзя, – смачно зевнул мой почти муж. – Яна с ребенком, а я дышу.

Я даже умилилась. Пьяный в стельку, явно отмечал с друзьями скорое появление малыша, и все равно беспокоится о том, чтобы я не дышала перегаром.

– Было бы печально, если бы ты не дышал, – хихикнул блондин, что стоял ко мне спиной и с явным усилием держался за косяк двери.

– Простите, мы не хотели вас будить, – сфокусировал на мне взгляд рыжий и судя по всему, самый трезвый.

– Яночка, – очнулся от спячки Антон и криво, на четырех пополз в мою сторону. – Мы тут это…

– Угу, – подтвердил блондин, сползая по стенке на пол.

– Вот, домой привели, – закончил путанное объяснение рыжий.

Желания на них ругаться, не было никакого. Хоть пьяные, а не буянят, ведут себя по возможности тихо и спокойно.

Улыбнулась, обошла уснувшего по дороге ко мне Антона. И с помощью рыжего, уложила всех спать в гостевой комнате. Постелила им прямо на полу, так как комната была абсолютно пустой.

Настелила одеял, натащила подушек, кое-как уложила всех троих и даже пледами их прикрыла. Выходила из комнаты с улыбкой на губах и под громогласный, тройной храп.

В очередной раз, проснулась уже утром. Вкусные запахи просачивались сквозь не плотно прикрытую дверь спальни.

Не спеша встала, привела себя в порядок, надела тонкий, спортивный костюм и направилась к кухне.

Стоило только выйти из спальни, передернула плечами от прохлады и сквозняка, гуляющих по квартире.

До кухни не дошла. Антон едва меня завидев, сорвался с места, подхватил на руки, чмокнул в нос и обдал просто таки мятно морозным дыханием.

– Съел весь тюбик или оставил хоть немного? – улыбнулась, потершись носом о его гладкую щеку. – Куда ты меня тащишь?

Тащили меня обратно в спальню, что бы нацепить теплый халат и безразмерные, шерстяные носки.

– Проветривали квартиру, после вчерашнего, – выдал Антон, не поднимая на меня взгляд. – Сильно злишься? Ничего не помню, – признался, потерев руками слегка помятое лицо.

Пришлось его долго, долго целовать и уверять, что ни капли на него не сержусь. И на его друзей тоже. Мои заверения неожиданно закончились в душе, под теплыми упругими струями, куда меня утащил до невозможности счастливый Антон.

Пока я нежилась в его объятиях и отвечала на страстные поцелуи. Антон пытался втиснуть свое большое тело в кабинку. В итоге у него даже получилось, правда меня едва не расплющило о прозрачную стенку.

Было тесно, жутко неудобно и так сладко, что трудности нас все же не испугали.

Подхватив меня под попку, прижал всем весом к стенке и целуя мою чувствительную грудь, мой почти муж тихо ворчал о смене кабинки, о чертовом похмелье из – за которого его организм думает, что скоро умрет и включает инстинкт размножения.

Хотела ему ответить, что со своей миссией он уже справился, но именно этот момент выбрал Антон, что бы медленно, погрузиться в меня на всю свою внушительную длину.

Из спальни мы вышли спустя примерно час. Пока отдышались, пока Антон меня вытер, одел и даже волосы феном подсушил.

В квартире было уже тепло и совсем пусто.

Мы как раз сидели с Антоном за столом и обсуждали закрытие его адвокатской практики, когда раздался звонок его сотового.

Антон едва взглянул на экран, как его дико перекосило и он сбросил вызов. Номер был не записан и мне было очень интересно, на кого мой любимый столь бурно реагирует.

Звонок повторился. Антон снова сбросил. Так продолжалось какое – то время, пока мои нервы не сдали и я не схватила телефон, принимая вызов.

О том, что было дальше, даже вспоминать не хочется.

Звонила мама Антона, что странно, за все время нашего знакомства он ни разу о ней не упоминал.

Что еще страньше, женщина с приятным, грудным голосом была неимоверно счастлива, что трубку взяла именно я. А дальше… я узнала о своем любимом столько нового, что буквально дар речи потеряла.

Оказывается, Антон и его отец, как только разбогатели, выгнали несчастную женщину из дома, не оставив ей и копейки. Но и этого им было мало. Владимир Федорович, отец Антона подкупом добился того, что бы она не приближалась к своему сыночку, своему Антошеньке. Женщина страдала и ждала совершеннолетия сына, что бы наконец – то увидеть кровиночку. Увидела, познакомила его со своей дочерью. Антону Анечка приходилась сводной сестричкой. Но рано она радовалась воссоединению семьи. Антошенька очень изменился и стал таким же как его отец. Соблазнил Анечку, сделал ей ребеночка и умыл руки.

И я быть может даже поверила бы во весь этот бред, если бы в самом конце разговора, его мамочка не посоветовала бы мне бросить ее сына, пока он не бросил меня первым. Но перед тем как его бросать, мне предстояло вытрясти из Антона как можно больше денег и естественно, я должна была поделиться с доброй женщиной, которая открыла мне глаза на моего почти мужа.

Тихо попрощавшись, сбросила звонок и протянула трубку Антону, что так и сидел весь разговор напротив меня с каменным выражением лица и жутким холодом в глазах.

– Жуткая женщина, – передернула плечом и взялась за вилку. Аппетит разыгрался не на шутку.

– Вот так просто? Ни истерики, ни обвинений, ни одного вопроса?

– Если хочешь, я конечно могу, – пожала плечами, отправив в рот кусочек омлета. – Но, – подняла вилку вверх. – Не вижу в этом смысла. Предпочитаю верить своему почти мужу, а не не пойми кому, пусть даже она и представилась твоей матерью. А в остальном, расскажешь сам, когда будешь к этому готов.

Антон был готов. Слова с его губ срывались тяжело и с некоторой долей горечи. Его рассказ был по мужски скупым. Только голые факты. Бросила ребенка и мужа военного в поисках лучшей доли. Когда узнала, что бывший муж разбогател, попыталась вернуться. У нее не получилось. С тех пор пакостит по мелкому когда только может. И доченьку свою притащила, познакомила. Та вроде оказалась нормальной, пока не начала клеиться к Антону. А в итоге, напоив его, заявила что беременна. Причем о беременности она узнала на следующее утро после якобы проведенной вместе ночи.

– А я алкоголь не переношу. Хватает нескольких стопочек и ничего не помню.

– Ели не помнишь, то может быть ребенок действительно твой? – аккуратно предположила, нервно косясь на Антона.

– Когда напьюсь, я не только