свое предписание. И нет, это вовсе не комбриг Нечаев был, того в расположении гарнизона вообще не оказалось. Бумаги предъявил его заместителю, пожилому уже дядьке с легко угадывающейся офицерской выправкой. Военспец с двумя шпалами на красном шевроне мельком просмотрел то, что я ему предъявил, включая послание военного наркомата за подписью самого Фрунзе, и проговорил:

— Не буду допытываться, в какие такие игры вы играете, что на ваших документах такие подписи стоят, но раз вас отправили этим нашим гиблым путем, завтра отправитесь с очередной нашей охранной ротой в сопровождение каравана до города Верного. Ну, или, как его принято сейчас называть, Алма-Аты.

Не стал переспрашивать, почему путь через казахские степи вдруг гиблым стал. И так понятно, что не все кочевники и недобитые троцкисты приняли приходСоветской власти в их степи. Угу, и если в прошлом мире разрозненные недовольные, не имеющие, к тому же, серьезного вооружения, с организованными красноармейскими отрядами ничего поделать не могли, то у нынешних магов с шаманами-погонщиками духов вполне могли быть варианты.

Долго размышлять над обстановкой в степи мне не позволила обстановка. Майор, или точнее начальник штаба бригады решил не оставлять мою судьбу на полпути, потому скомандовав мне следовать за ним, быстро отвел в один из кабинетов неподалеку и познакомил с одним из трех командиров, заполнявших в том кабинете какие-то бумаги.

— Вот, ротный, погляди, какое знатное усиление тебе внезапно перед самым выходом перепало, маг из личного отряда самого Блюхера, — и тут же, обращая уже ко мне, сообщил: — командир роты, Степанов Илья Иванович, он будет командовать охраной завтрашнего каравана, соответственно, до города Верного передаю вас под его начало.

Со Степановым мы побеседовали. Не так, чтобы долго и подробно, но основные моменты касательно друг друга и наших взаимоотношений во время похода прояснили. Очень толковый командир. Не пытался качать права, тем более что сам магом практически не являлся, моих возможностей тоже не ведал. Потому просто предложил мне следовать с ними, не обращая внимания на красноармейскую суету вокруг. Ну, и оказывать магическую поддержку при необходимости.

На следующее утро выяснилось, что магическая поддержка у каравана была и до моего включения в ряды его охраны: аж целых два мага! Правда, ни один из них не имел чисто боевой специализации, но один, Гавряев Юрий Петрович, был магом света, а это, скажу я вам, очень страшный противник даже для очень опытного боевого мага. Ослепляющие вспышки и Световой Луч, являющийся по факту боевым лазером, — это поистине серьезно.

С Юрием Петровичем я и был помещен в один из фургонов. Ну, да, караван на две трети состоял из точно таких же фургонов, какой когда-то приезжал в нашу деревню. Кстати, довольно просторное транспортное средство. Даже, несмотря на то, что большая часть его объема была занята съестными припасами, как нашими, так и лошадиными, на нас четверых (у фургона имелось еще двое возниц, управлявшим им по очередности) для сна было вполне достаточно места.

Очень хотелось вернуться обратно, в свой Карманный мирок, но это было бы явно неуместно. Мы — основная ударная мощь всей охраны каравана, должны быть всегда в готовности отразить внезапную атаку.

Сидеть и глотать пыль от впередиидущих мне очень быстро надоело, потому, выскочив из него, побежал в середину колонны, там Степанов, командир роты охраны ехал.

— Товарищ комроты, — обратился я к нему, заскочив в этот штабной фургон, — разрешите вокруг нашего каравана с разведкой пробежаться?

— Вообще-то рано еще, места вокруг пока спокойные, — проговорил Степанов в некотором размышлении, — впрочем, можешь ноги размять.

Ну, мне того и нужно было, мигом выскочил обратно, на дорогу, и, забежав чуть дальше передовых телег, применил Эльфийскую тропу. Нет, разведкой по пути я тоже не пренебрегал, но основная цель моей отлучки все же не в разведке состояла. А, просто, тут же Захарово скоро по пути будет, вот у дяди Сидора и погощу, пока наш караван дотуда неспешно докатит. И, кстати, про то, что во время степного нашествия дядя Сидор и его семья не пострадали, я уже давно знал. Почта же именно для того и работает, чтобы новостями обмениваться. Родители от него письма время от времени получали, так что всю историю, как он вместе со своими односельчанами где-то в глухом местечке схоронился, узнали и мне о ней поведали.

— О! Сашка! Красавец! — Восторженно выдохнул дядя Сидор, когда я предстал перед ним в форме командира Красной Армии. — Проходи, племяш, рассказывай, как вы там, в Москве поживаете.

Пообщался я с родственниками очень плодотворно. Под плодотворно я подразумеваю то, что в голову им мысль о переезде в Москву заронил. Ну, да, расписал в красках, насколько там легка и прекрасна жизнь по сравнению с деревенской. Согласен, приукрасил малость, а может даже, вовсе и не малость. Только родственник же мой ближайший, и я ему очень симпатизировал, поэтому сделал все от меня зависящее, чтобы попытаться закинуть ему в голову семя желания в столицу как можно скорее перебраться. До двадцать седьмого года, с его сворачиванием НЭПа, ведь уже всего ничего осталось, а там и голодные годы, и создание колхозов не за горами. А дядька мой, хоть и не богатей какой, но хозяйство справное имеет, запросто может и под раскулачивание угодить.

Поболтал о том, о сем, сам за реакцией собеседников на мои слова следил. Очень похоже, что даже не на дядю Сидора мои рассказы главным образом подействовали, а на тетю Раю, та даже рот приоткрыла чуток, настолько внимала моим рассказам про прелести городского житья-бытья с его восьмичасовым рабочим днем, покупкой одежды и готовых продуктов в магазинах, водопроводе прямо в своем жилище и прочих прелестях. Чувствую, дядя Сидор еще проклянет тот момент, когда меня на порог своего дома впустил, супруга ему теперь постоянно будет на мозги капать, пока на переезд не согласится. Ну, и при расставании на следующее утро я дополнительную фиксацию сказанного про возможный переезд произвел. Да просто пообещал помощь со стороны родителей с обустройством, если семья дяди Сидора вдруг в Москву затеет перебираться.

Погостил я у дяди, да и к своему каравану вернулся, тот, как раз в этот момент, вплотную к окраинам Захарово приближался.

Хм. Любое наше действие имеет свои последствия. Последствием этой моей вылазки стало то, что теперь я приказом комроты Степанова назначен постоянным дозорным служить. Ну, пока мы еще по лесистой местности передвигаемся, у меня никаких возражений