— Макария — это синтез имён моей матери и отца: Мария и Калеб, а Ванхавербек — это фамилия одного голландского конькобежца, которую я случайным образом услышала и решила присвоить себе. А фальшивые документы мне нужны были для того, чтобы я могла работать, когда ещё была несовершеннолетней. С тех пор и пользуюсь ими, — она печально вздохнула и снова вернула своё внимание на меня. — Знаю, это очень глупо! Ведь, по правде говоря, я живу жизнью другого человека, но я настолько привыкла, что ничего не могу с этим поделать. Я не могу избавиться от Макарии.

Что-то душит её изнутри, и мне не понять, что именно, так как я слишком плохо знаю эту девушку, кем бы она ни являлась, но что-то мне подсказывало, что ей и самой не нравится такое расположение дел.

— Хочешь я помогу тебе? — пододвинулся к ней ближе и приобнял её, а она глянула на меня, не понимая сути вопроса. — Помогу безболезненно расстаться с прошлой жизнью. С Макарией и с той работой, где тебе не особо-то и нравится трудиться.

— Но как?

— Я знаю, ты девчонка смышлёная, а моему отцу в кинокомпанию как раз требуется смышлёный помощник. Заметь, там не будет никаких извращенцев, извечных репетиций и откровенных нарядов. Только строго профессиональные отношения, деловые костюмы, ну и немного подхалимажа с твоей стороны, так как без этого никуда в этой индустрии.

Если подумать, то моё предложение было весьма стоящим, от которого грешно так просто отказываться, ведь, насколько я понял, у неё нет ни должного образования, ни элементарных навыков в этой сфере деятельности. По идее я могу поручиться за неё, так как мне кажется в ней запрятан огромный потенциал, который она просто-напросто беспощадно губит, вытанцовывая у меня в клубе. У неё большие стремления зарабатывать хорошие деньги, а где их ещё можно получать без должного багажа, что называется опытом? В киностудии моего отца деньги льются зелёной рекой, источающий запах банкнот с изображением Гровера Кливленда (прим. автора — 1000 долларов), уж это я уже успел понять. Так что не вижу причин идти в отказную, с её стороны это будет как минимум глупо и неоправданно. И, судя по всему, я всё-таки её заинтересовал, так как лицо Ассоль в один миг вытянулось, зрачки расширились, и мне казалось, что я даже увидел прорисовывающийся знак доллара в этих бездонных глазах.

— Так! Я пойду пока пообщаюсь с братишкой и мамой, а ты пока можешь располагаться! — неожиданно для меня бодро сказала она, на что я сразу же плюхнулся звёздочкой на постель, понадеявшись, что вернёмся к этой теме позднее. — На пол, Даймонд. Сегодня ты спишь на полу.

— С какого это такого перепугу я должен спать на полу?

— А то ты сам не догадываешься? За то, что ты устроил на кухне! — коварно она улыбнулась, после чего оставила меня.

Делать в этой комнате мне особо было нечего, так как в ней не было ни телека, ни радио, ни даже патефона, поэтому мне ничего не оставалось кроме как изучить содержимое её багажа, поскольку эта сумка уже минут десять как мозолила мне глаза, и я даже слышал, как она зазывала меня: «Даймонд, открой меня и посмотри, что во мне, может быть ты увидишь там трусики или ещё что-то более интересное». Я ещё какое-то время сопротивлялся этим внутренним позывам, переводя взгляд с сумки на голую стену перед собой, но всё-таки сдался и, схватив тяжеленую котомку, принялся копаться в ней. Боже. Увидел бы кто меня в этот причудливый момент, подумал бы что я какой-то псих с наклонностями злодея-карманника. Как выяснилось, по итогу меня поджидало полное разочарование, так как ни трусиков, ни личных дневников внутри я не обнаружил, лишь какое-то внушительных размеров изделие из металла. Я вытащил его и сначала не мог понять, что это могло быть, но стоило немного сфокусировать взгляд на вещице, как я тут же различил в ней лёгкие. Да, именно человеческие лёгкие, искусно сплавленные из металла, внутри которых отменно были выделаны спайкой бронхи, окрашенные в зелёные, синие и жёлтые цвета, как будто я смотрел на них в разрезе и видел их полное строение. Так вот, что было всё это время в этой сумке. Вероятно, она приготовила эту поделку для Алекса.

Проклятье! Теперь мне снова стыдно за то, что отказался помочь ей нести эту чёртову сумку. Во мне умирают все положительные качества рядом с этой женщиной. Ага, как бы не так. Это не из-за неё, а исключительно из-за меня самого, так как я не в силах справиться с ней и усмирить её стервозную натуру.

Вероятно, я не в силах был справиться и с собственным чувством угрызения совести, поскольку сам не понял, как провалился в бездну, где мне чудилось всякое разное, начиная от нашествия зомби и поедания ими моих лёгких, заканчивая ласковым голосом Ассоль у моего уха.

— Эй, Даймонд, ну же просыпайся! Нам с мамой нужно кое-куда съездить.

— Ну что ещё? — резко открыл я глаза, сонно бормоча — Я-то здесь причём?

— Тебе нужно присматривать за Алексом, пока нас не будет. В доме стоит система оповещения на крайний случай, поэтому, если ты услышишь посторонний сигнал, режущий слух, то тебе нужно будет незамедлительно проверить состояние моего брата.

— Ого, как всё у вас устроено. Без проблем, я за ним пригляжу.

Ассоль показала мне расположение комнаты её брата и затем поспешно свалила из дома вместе со своей матушкой. Нянькой мне ещё никогда не доводилось быть, но признаюсь, компания не самая худшая. Постучавши в дверь Алекса, он быстро открыл её и, нисколько не удивляясь моему визиту, пропустил в своё логово. Комната была просторной, но больше она походила на больничную палату. Повсюду были расставлены баночки с таблетками различных цветов, кое-где можно было увидеть приспособления, историю которых я не знал, но предположил, что это также было предназначено для поддержания здоровья Алекса. На стенах были развешаны рисунки, какие-то фотографии и мотивационные плакаты.

— Колись, ты любишь мою сестру? — спросил мальчишка, глянув на меня с прищуром, а мне от такого неожиданного вопроса вдруг потребовалось приземлить задницу в кресло.

— А ты как думаешь? — попытался я уйти от ответа.

— В том-то и дело, — развёл он руки в стороны. — Я ни черта не понял. Вы какие-то оба странные.

Я ухмыльнулся и немного задумался, понимая, как же чертовски был прав этот наблюдательный малый.

— Знаешь, что я скажу тебе? Любовь — это понятие само по себе странное, у некоторых на него до сих пор не находится объяснений, поэтому не всегда посторонние люди с первого взгляда могут различить между влюблёнными особенную связь. Для того, чтобы понять есть ли чувства между мужчиной и женщиной достаточно лишь проследить за их взглядами, уловить прикосновение, пускай даже мимолётное. Любовь так же можно спутать с обычной похотью, но если присмотреться получше, то всё встанет на свои места. Человек, который хоть раз в своей жизни испытывал чувство любви никогда не спутает это чувство с чем-то другим.

— Кажется, теперь я немного понял. Я вспомнил как ты на неё смотрел, похоже, ты и правда любишь мою сестру, — проговаривал он, почёсывая затылок.

Чувак, ты как раз-таки и относишься к той категории людей, которые путают любовь с элементарным желанием.