могу объяснить. Деньги и похоть толкают на преступления. Но нас закрыла в подвале баба, которая решила, что мы опасны для общества…

Ленка больше не могла сдерживаться. Она рванула дверку и выпрыгнула из машины. Ей не хватало воздуха, сердце выпрыгивало из груди, а кисти как будто снова ломались под тяжестью человеческого тела, крошились от ударов приклада…

Пила попробовала сделать дыхательную гимнастику, но закашлялась.

Матвей подхватила ее, когда Ленка уже начала оседать. Прижала к себе, зашептала что-то успокаивающее. А Пила не могла справиться с собой. Она начала рыдать, выплевывая изо рта хрип и слюни. Работник кофейни смотрел на них с ужасом. Стаканы в его руках дрожали.

– Мы пугаем людей, – сказала Матвей.

– Дай мне минуту, я соберусь…

И ушла в темноту, яростно колотя руки друг о друга. Кулак в ладонь, потом второй. Так было еще больнее, но это отрезвляло.

Ленка вернулась совсем скоро. Уже нормальная. Лицо только красное, а в остальном – такая, как всегда. Взяла из рук подруги кофе.

– Прости за истерику. Что делаем сейчас?

– Пожалуй, едем спать. А утром отправляемся всей компанией в ТОТ САМЫЙ дом.

– Да, отдохнуть нужно. Довезешь? Или я Прудникову позвоню. Он сегодня выходной.

– Довезу.

Это было семь часов назад. А теперь они ехали по Ярославскому шоссе в сторону поселка.

Глава 2

Элиза открыла глаза, едва они подъехали к дому.

– А вы раньше замечали, что на трубе дьявольский символ? – сонно проговорила она, потирая глаза.

– Трех шестерок там нет, – буркнула Дашка, давняя поклонница книг и фильмов «Омен».

– Там крест перевернутый.

– Это кирпичи выпали, – раздраженно проговорила Матвей. – Получилось так. Не надо видеть знаки там, где их нет.

– Как скажешь.

Они выгрузились из машины. Забор совсем покосился, но не упал. Калитка была заперта на новый навесной замок. Матвей открыла. Подруги зашли на участок.

– А где олимпийский мишка? – спросила Мара. Она помнила место, где они захоронили Балу. Дерево, что росло рядом с ним, вымахало и теперь доставало кроной до крыши.

– Я его в озере утопила. Не могла видеть, хотела избавиться. Чтоб с глаз долой…

– Замок ты повесила после этого?

– Да. Чтоб никто не шастал. Еще камеру установить собиралась, да не успела.

– Кстати! Можно к соседям сходить. – И Мара указала на особняк, что стоял на месте сгоревшего дома Райских. – Там наверняка есть камеры. Может, в них попало что-то нам интересное.

– Ходила, их не было. А сторож не захотел говорить со мной. Но я нанесу еще один визит им, приехали уже, наверное.

Они прошли по вытоптанной когда-то, но порядком заросшей дорожке к крыльцу. На двери дома тоже был замок, но не такой новый. Матвей отперла и его.

В нос подругам ударил запах полыни. Он перебивал затхлость. Тот, кто готовил дом к продаже, провел большую работу. Выбросил хлам, прибрался, даже на окна дешевые, но свежие занавески повесил.

Кресло-качалка, на которой умерла Ядвига, отсутствовало. А вот шкаф, в котором некогда хранились мишки, награды и сувениры с Олимпиады, так и стоял на прежнем месте. Но был пустым. Плакат со стены исчез. Тканые дорожки отсырели, и их выкинули. У печки не было дверки. Украли, по всей видимости, чугун в пунктах приема цветмета стоил приличных денег.

– Зачем мы приехали сюда? – спросила Тюля. Ей хотелось домой, готовить Масику ужин. После него он точно ее простит. Мучается, бедняжка, без завтрака, а обедать в столовой будет.

– Чтобы поискать какие-то подсказки, – ответила за Матвея Ленка. – Тот, кто играет с нами, мог оставить еще какую-то.

– От Алки ни слуху ни духу? – спросила Элиза. Она окончательно пришла в себя только сейчас.

– Она как в воду канула. А видео, что удалось просмотреть, показало: Алка вышла из магазина с чипсами, но направилась не в сторону своего дома, а в противоположную. А там слепая зона.

– Ее кто-то позвал?

– Звука на этих камерах нет. Мне показалось, что она увидела какое-то бездомное животное и решила поделиться с ним чипсами.

– Как жаль, что она ушла из дома без телефона. Было бы легче ее обнаружить.

– Его бы разбили и выкинули там же.

Они прошлись по дому. Мара даже на мансардный этаж забралась, не побоявшись, что лестница обрушится.

– Отсюда Балу за нами наблюдала, – крикнула она. – Двор соседнего дома как на ладони.

– Спускайся, пойдем в подвал!

– Не, я пас.

– Мара, не дури. Я уже была там, двери сняты. Их на металлолом давно сдали мародеры.

– Все равно, – упрямо мотнула головой спустившаяся с мансардного этажа Мара. – Я подожду вас на улице.

– Ладно, как знаешь.

Они вышли в сени. Деревянная дверь, что вела в пристройку, была на щеколде. Рената отодвинула ее.

– Что-то и мне расхотелось спускаться, – пробормотала Тюля.

– Можешь оставаться с Одессой.

Матвей открыла дверь, зашла первой. На полу стоял фонарь, довольно мощный, она включила его.

Железные двери действительно отсутствовали. И первая и вторая. Ничего не мешало спуску. Втроем подруги достигли помещения, в котором пробыли девять дней.

– Не такое оно и зловещее, – проговорила Элиза.

– Да, – согласилась с ней Матвей. – Обычный подвал для хранения картошки, солений-варений.

– Ты первый раз одна сюда спускалась?

– Нет, с риелтором. Он показал мне просторное помещение, которое можно использовать как угодно. И это дополнительные квадратные метры, не учтенные в кадастровом свидетельстве. Еще добавил, что его при желании можно и под жилое оборудовать. Типа как в американских домах. У них в