Я пытался вести себя тише, понимая, что парнишка, который впустил нас сюда, все еще сидел в будке у входа и запросто мог подняться и застукать нас. От мысли о том, что Джиана отсасывала мне, зная, что нас в любой момент могут застать с поличным, я возбудился еще сильнее. И подавил стон, когда излил последние капли своего удовольствия в ее рот.

Меня пронзила непроизвольная дрожь, когда она продолжила ласкать меня после оргазма, и я придержал ее голову, замедляя движения и тяжело дыша сквозь приоткрытые губы.

– Он чувствительный после оргазма, – предупредил я, и Джиана нежно выпустила член, но сперва посмотрела мне прямо в глаза и проглотила.

Затем она коснулась члена в легчайшем поцелуе, и я улыбнулся.

– Как я справилась?

У меня вырвался тихий смешок, когда по телу пронеслась еще одна волна дрожи, и пришлось отступить назад, чтобы натянуть трусы и спортивные штаны.

– Думаю, ты уже знаешь ответ.

Она покраснела и улыбнулась еще лучезарнее.

– Но ты ведь хочешь это услышать? – добавил я, опускаясь на пол рядом с ней.

У Джианы округлились глаза, а улыбка померкла, когда я вторгся в ее личное пространство.

– Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, какое удовольствие ты мне доставила, как меня возбуждало видеть тебя перед собой на коленях, наблюдать, как я трахаю тебя в рот?

Я обхватил ее лицо ладонями и приподнял, чтобы захватить ее губы в горячем, властном поцелуе.

– Ты проглотила мою сперму, – напомнил я, покусывая ее нижнюю губу, на что она ответила тихим стоном. – И ты хочешь знать, понравилось ли мне это так же сильно, как и тебе.

– Да, – прохрипела она, ахнув, когда я приник к ее шее в жадном поцелуе. Я уже начал расстегивать на ней блузку и укладывать ее возле стены купола.

– Позволь, я покажу тебе, – прошептал я ей на ухо.

А потом поцелуями спустился вниз, готовый пировать.

Джиана

Сердце загрохотало в ушах, когда Клэй прижал меня к холодному металлическому куполу обсерватории, прокладывая дорожку жарких поцелуев вдоль моего тела, а я дрожала под ним. Я все еще тяжело дышала от того, как ласкала его ртом, от силы, гудящей в теле, от того, что именно мои ласки заставили его сходить с ума.

Он остановился возле моего пупка, сперва неспешно поцеловав каждое ребро и расстегнув все пуговицы на блузке, а затем вытащил ее край из-под пояса юбки. Моя скромная грудь начала тяжело вздыматься, когда он отодвинул ткань, обнажая ее, а потом одобрительно замычал, увидев чашечки лифчика на покрытой мурашками коже.

– Как и прежде, ты должна сказать мне, что тебе нравится, – пробормотал он мне в кожу, целуя меня над пупком и просунув один палец под чашку лифчика. Коснулся соска и в тот же миг провел языком по животу, а я задрожала, сжимая руки в кулаки. – А что не нравится.

Я кивнула, хотя мое сердце стучало так громко, что едва расслышала его голос. Я попросту наблюдала со смесью страха и предвкушения, как он спустился поцелуями ниже, задрал подол моей юбки и увидел белые кружевные трусики.

Клэй пригвоздил меня взглядом, провел мягкой подушечкой пальца по ткани в легчайшем прикосновении, которое тем не менее стало жестокой пыткой для моего ноющего клитора.

– Клэй! – вскричала я, запрокинув голову и закрыв глаза.

– Черт, Котенок, – произнес он, водя пальцами по кромке стрингов. – Тебе это чертовски сильно понравилось, я прав? Стоять передо мной на коленях. Ты вся мокрая.

Сказав это, он провел пальцем по моей влаге, и шею обдало жаром, хотя я все равно еще больше открылась ему. Я испытывала такой же сильный стыд, как и возбуждение, но последнее все же одержало победу.

– Да, – призналась я.

– Что именно тебе понравилось? – дразнил он, водя подушечкой пальца по ткани туда и обратно. Оттого жесткое кружево прижалось к моей коже, жгучим трением заставляя извиваться от желания. – Тебе понравился мой вкус, понравилось, как ты давилась моим членом?

– Да, – выдохнула я, поджав губы и извиваясь под его прикосновениями. – И мне понравилось, когда ты кончил благодаря мне.

– Все благодаря тебе, – подтвердил он, отчего у меня напряглись соски, а я сама преисполнилась гордостью и ощущением власти.

Клэй опустился еще ниже, пока не улегся на живот, упершись локтями под моими ногами. Мне ничего не оставалось, кроме как опустить бедра ему на плечи. Но я тут же свела колени, потому что внезапно осознала, что моя мокрая промежность оказалась прямо перед его лицом.

– Не надо, – сказал Клэй, остановив меня. Он осторожно похлопал по внутренним сторонам колен, пока я не развела их снова. – Я хочу видеть тебя, Котенок, – проворковал он. – Хочу тебя попробовать.

Похожий на стон вздох сорвался с моих губ, едва он исполнил свое желание и, неотрывно глядя на меня, провел языком по кружеву моих трусиков. Он окончательно намочил белье там, где оно еще не увлажнилось от возбуждения, а потом прижался к клитору языком, создавая восхитительное трение.

– О боже, – выдохнула я, вновь запрокинув голову к стенке купола. Инстинктивно потянулась к его волосам, но убрала руки и вместо этого опустила по бокам.

– Сделай это, – сказал он, схватив мою руку и поднеся обратно к своей шевелюре. – Покажи мне где.

Я сжала пальцами мягкие пряди его волос, когда он снова прижался ко мне ртом, пылко облизывая от входа до клитора. Я заставила Клэя остановиться возле него, и он, ухмыльнувшись и прижавшись к моим подрагивающим бедрам, закружил языком по тонкой ткани.

Я застонала, приподнимая бедра ему навстречу и жаждая большего.

– Здесь? – спросил он, водя по клитору кончиком языка.

Снова кивнула, облизнув губы, а потом закусила нижнюю зубами.

– Давай-ка избавимся от этого? – Клэй приподнялся на локтях, чтобы стянуть мои трусики, и я приподняла бедра, помогая ему спустить их по ногам.

Он задержался у моей лодыжки, водя пальцами по гольфам, пока не просунул один под верхний край.

– Знаешь, они сводят меня с ума, – прохрипел он, не торопясь вновь касаться меня руками там, где мне хотелось больше всего. – Каждый раз, когда ты их надеваешь, я думаю о том, сколькими способами мог бы их с тебя снять.

Я знала, что он притворялся. Знала, что попросту говорил мне пошлости, на которые, как ему было предельно ясно, мое тело хорошо откликалось. И все равно воспылала от его слов, будто они были чистейшей правдой, будто я в самом деле могла быть настолько сексуальной, чтобы свести такого