Впереди по «курсу» виднелось большое бревно. Шарджил, опираясь на подобранную на берегу палку, брел вперед, ощупывая дно. Провалившись в яму, он чертыхнулся, выбираясь наверх. В этот момент там, где только что лежало «бревно», вода закипела. На поверхности на мгновение показалось тело огромной рептилии — метра четыре, не меньше. Могучий хвост хлестнул по воде, и бенгалец увидел открывшуюся пасть, густо усаженную зубами.

— А-а-а! — Он заорал, что было мочи, бросившись назад.

Теперь он забыл обо всем — о бое, о неприятеле. В мозгу было одно — уйти от… Страшный удар хвостом сбил бенгальца с ног. В следующее мгновение рептилия, снова разинув рот, сомкнула его на плече Шарджила. Новый вопль захлебнулся в воде, забурлившей и поглотившей тело главаря банды мародеров.

* * *

Бой подходил к концу. По расчетам Батяни, впереди, в зарослях, оставалось человека три-четыре, не больше. Теперь надо было лишь грамотно «дожать» их. Десантники не спеша, огибая заросли кольцом, приближались к засевшим там бенгальцам. Все шло нормально. Однако внезапно случилось нечто странное — старлей Клюев, до этого действовавший грамотно и адекватно, вдруг поднялся в полный рост, стоя на месте и не говоря ни слова.

— Какого черта? Клюев! — заорал Батяня, глядя на нелепо стоящего десантника. — Ты что ж делаешь? Ложись!

Но тот словно не слышал его слов. Дальнейшее было вполне предсказуемо. Став идеальной мишенью, Клюев рухнул на землю, истекая кровью, хлещущей из пробитой двумя пулями шеи.

— Иван, ты что же это, а? — склонился над ним Пластырь.

Впрочем, помощь военврача уже ничего не могла изменить. С первого взгляда было понятно: так нелепо подставивший себя десантник — уже не жилец. Жизнь уходила в землю с каждой каплей крови, бившей из ран. Клюев захрипел и поднял руку, словно пытаясь зажать рану, но ослабевшая рука бессильно упала на землю.

— Все. Отходит старлей, — произнес Чернышов в ответ на немой взгляд майора.

— Да что же это такое? — сжал кулаки Батяня.

Внезапно он поднял голову. Он понял, в чем дело.

— И это его работа, профессора, — произнес Лавров, — система у него сработала. Со сбоем…

Тем временем Баринов скосил мародера, расстрелявшего Клюева. Последующие десять минут боя завершили дело. Еще парочка любителей легкой жизни получила свое. Остров был очищен.

Теперь надо было вызволять пленников. Осторожно, во избежание неожиданностей, десантники двинулись вперед.

Со стороны группы деревьев донесся протяжный хрип, и десантники подошли туда. У корней лежал один из мародеров, доживавший последние мгновения. Пуля, попавшая в голову, сделала дело — виднелась лужа крови. Конвульсивно дернувшись, бенгалец замер, устремив в небо мертвый немигающий взгляд.

— Вот ведь смотришь на него и удивляешься, — произнес Пластырь, — у него, может, и семья, и дети есть, а он подыхает в собственной крови.

— Сам виноват, — жестко заявил Саныч.

— Да это понятно…

Десантники подбежали к хижине, стоявшей на небольшом пригорке. Открыв дверь, они увидели сидевших в углу пленников. Русские специалисты были связаны по рукам и ногам.

— Вот и все, ребята, — произнес Батяня, — мучения ваши окончились.

В мгновения ока веревки были перерезаны и бывшие пленники бросились обнимать своих спасителей.

— Мы думали, что все: каюк нам, — возбужденно говорил назвавшийся Петром заросший рыжей щетиной мужик, — это ж просто какие-то отморозки! Им же голову живому человеку отрезать — что глазом моргнуть.

Он кивнул на лежавшее неподалеку тело мародера.

— Я немного по-бенгальски понимаю, — вступил в разговор худой длинный парень с перевязанной рукой, — так из их разговоров было понятно, что на совести… этих — десятки трупов.

— Все нормально! — похлопал его по плечу Саныч. — Теперь их земные проблемы закончились.

Освобожденные специалисты словно еще не верили своему счастью. По их внешнему виду было понятно, что обращение с ними было далеким от «вежливости». Всех украшали синяки и кровоподтеки, а с троих мародеры даже сняли обувь.

Выйдя к противоположному берегу, десантники увидели показавшийся впереди катер.

— «Выплывают расписные Стеньки Разина челны», — прокомментировал Саныч появление группы Чижова.

— Убью! — пробормотал Батяня, думая о другом.

— Ты о Беляеве?

— О нем, родимом…

Баржа Чжанга с самого начала никак не была предназначена для увеселительных прогулок по речной глади, поэтому внешний вид ее роскошью не отличался. Снаружи это была обычная посудина такого плана — грязная и ободранная. В трюме, куда «разместили» русских пленников, атмосфера была мрачной. Этому способствовало и нахождение здесь в данный момент самого хозяина.

Построенные у стены пленники наблюдали, как перед ними прохаживается ворвавшийся сюда несколько минут назад Чжанг. Мафиози был вне себя от ярости.

— Я клянусь, что прикончу эту стерву! Куда бы она ни скрылась, хоть на дно морское — это ей не поможет! — брызгая слюной, заявлял он.

В голове у Чжанга все смешалось. Ведь все, ради чего он жил — его сын, Чжао, лежал теперь мертвым. И хуже всего то, что погиб он от руки какой-то презренной шлюхи, недостойной даже смотреть ему в глаза. Разум Чжанга мутился от осознания непоправимости произошедшего.

— Я перегрызу ей горло, я вырежу ей сердце! — Проклятия и угрозы гулко наполняли душное помещение трюма.

— Смотрю я на него — ведь и правда перегрызет горло-то, не побрезгует, — вполголоса сказал Сигачев стоявшему рядом Василию.

— Так ведь сын, не пустое место, — еле слышно ответил тот, — и у злодеев чувства имеются.

— Молчать! — приблизилась к ним багровая физиономия Чжанга. — Вам кто вякать позволил?

Охранники, словно по команде, дружно передернули затворы автоматов.

«А ведь пристрелят, и глазом не моргнут, — пронеслось в голове у Левченко, — для них жизнь человеческая бесценна. В том смысле, что никакой ценности не имеет».

В другое время он посмеялся бы над этой невольно сложившейся «философской» мыслью, но сейчас было не до того. Уж слишком грозно выглядела вся эта компания, стоявшая напротив. В глазах охранников не было видно ничего человеческого — роботы, которые выполнят любой приказ. Если будет надо хозяину — зарежут, расстреляют, утопят…

— Вам тоже не поздоровится! — продолжал Чжанг, обращаясь к русским пленникам. — Плевать мне на выкуп. Я знаю, это кто-то из вас подучил эту суку убить моего сына!

«Вот те на, — хмыкнул Разгуляев, — уж в чем, а в этом деле мы никаким боком не замешаны. Хотя, конечно, такого отморозка, как твой сынок, давно пора было отправить на тот свет».