Света отвернулась к окну. Все-таки она сойдет с ума раньше, чем попадет на прием к психотерапевту. Надо же… Брутальный Марк Талл сделал тату с бабочками…

Глава 30

Света собиралась долго. Да она полдня только выбирала, что надеть, перерыв весь гардероб! А потом еще столько же укладывала волосы и красилась. Глупость несусветная. Ей скоро сорок, а она - как малолетка перед первым свиданием...

- Света, может быть, вы с Эльзой пойдете? Зачем вам я?

Света замерла, повернулась к отцу:

- Ты себя плохо чувствуешь, да? И молчишь? – забеспокоилась женщина. Отцу было уже хорошо за семьдесят, и она прекрасно понимала, что может потерять его в любой момент.

- Нет, милая… Что ты. Просто там будет одна молодежь, я вам только обузой буду.

- Не выдумывай, папа. Я сама не хочу никуда идти. Ты же знаешь, что это из-за Эльзы…

- Угу… Именно поэтому ты уже второй час крутишься у зеркала.

Света вспыхнула, отвернулась неловко:

- Я просто не хочу позорить Эльзу своим видом.

- А еще тебе понравился Марк.

- Я его совсем не знаю.

- А мне показалось, наоборот.

Моль потерла озябшие плечи. Посмотрела на отца:

- Он напоминает мне одного человека… Так сильно напоминает, что иногда мне кажется, что я схожу с ума.

Юри нахмурился.

- Ты поэтому не хочешь, чтобы Эльза встречалась с ним? Этот человек… он сделал тебе больно?

- Нет. Он подарил мне счастье. А боль… Боль стала расплатой за него.

- Марк не мог быть в то время с тобой, Света…

- Я знаю, папочка… Я знаю.

- Так я вам точно не помешаю?

- Никогда, папуля. – Света поцеловала сидящего в кресле отца в лоб, и пошла наряжать Эльзу. Маленькая модница еще с вечера выбрала шикарное кремовое платье в кружевах и грубые армейские ботинки. Эльза любила сочетать несочетаемое, а Света не мешала ей самовыражаться.

В ресторан Таллов они подъехали к семи часам. Народу уже было достаточно много, но их столик действительно был не занят. Моль осмотрелась… Никаких шаров, слава богу, и никаких сердец. Сдержанный стиль ресторана был выдержан даже в праздничном убранстве. Чуть более пышные букетики калл, толстые свечи в красивых канделябрах. И с потолка кое-где свисают гирлянды живых цветов и остролиста. Все очень стильно и красиво.

- Марк! – Эльза вскакивает со стула и несется навстречу мужчине. Тот подхватывает ее на полпути и как пушинку подкидывает вверх. Девочка заливисто смеется, обнимает его изо всех сил и целуют в заросшую бородой щеку. Мужчина сияет не меньше Эльзы, Света залипает на его счастливой открытой улыбке. Мог бы Васька улыбаться так?

- Ну, и кто эта красивая девочка?

- Это же я! Я! Твоя Эльза Ильвес! Ты что, меня не узнал?! – распахивает удивленно глаза.

- Не-а, думал, что это настоящая принцесса пришла в мой ресторан.

Эльза хохочет, запрокинув голову, и поясняет:

- Это потому, что у меня такое платье! Нравится?!

- Очень! Оно просто прекрасное.

- Это мне мама купила. Она тоже сегодня очень красивая, да?

- Очень, – серьезно отвечает Марк, скосив взгляд на сидящую в кресле Свету. – Спасибо, что пришли. Юри, как здоровье?

- Спасибо, Марк. Все отлично.

- Ты же будешь сидеть с нами? – затараторила Эльза. – Я приготовила тебе подарок.

- Эльза… Марк наверняка занят. Посмотри, сколько у него гостей, кроме нас.

Девочка перевела растерянный взгляд на мужчину:

- Ты не будешь с нами отмечать день влюбленных?

- Буду. Даже рестораторам иногда нужно отдыхать, – улыбнулся он. – Вы не будете против, если я присоединюсь к вашей компании? – ненавязчиво поинтересовался у Светы. Эльза тут же закричала, что они будут только «за», так что женщине осталось только пожать плечами.

- Смотри, какой я тебе приготовила подарок! – Эльза полезла в сумку Светы, нечаянно упустила ее, так что содержимое посыпалось на пол. Марк тут же опустился на колени, помогая собрать разбросанные вещи. Девочка ему активно в этом помогала. Только Света сидела. Не в силах пошевелиться.

- Ой, смотри, какая у мамы бабочка! Ты ведь тоже их любишь, да?!

Дочь схватила в крохотную ладошку бабочку-моль – брошь, которую Свете оставил Василий. В первые недели, после его ухода, только она одна была доказательством того, что Васька действительно был в ее жизни… В те страшные дни она не расставалась с ней ни на секунду… Сегодня же Светлана хотела ее надеть, чтобы посмотреть на реакцию Марка, но уже в машине передумала, и сняла украшение с лацкана черного пиджака. Но, видимо, Марку все-таки суждено было пройти проверку. Впрочем, он ничем не выдал себя. Просто вернул сумку Свете, и снова улыбнулся девочке:

- Красивая бабочка. Ты права, мне они тоже очень нравятся.

- Тогда смотри, каких красивых бабочек я тебе нарисовала на открытке!

Эльза протянула мужчине рисунок. Он внимательно на него посмотрел, перевел взгляд на Свету, видимо, тоже не впечатлившись художественными способностями девочки. Его растерянное выражение лица сумело пробиться сквозь окутавшее Моль напряжение. Улыбка сама собой растянула губы, а потом и вовсе превратилась в смех.

- Эльза отлично танцует и поет, – сказала посмеиваясь.

- Я вообще очень талантливая, – непосредственно заметила девочка, вызывая у взрослых новый приступ хохота.

Странный вечер… В канделябрах горят свечи, одуряюще пахнут каллы, и ее взгляд сплетается со взглядом Марка прямо над их раскрывшимися бутонами. Так уже было когда-то… Боль и непонимание усиливаются, смешиваясь в мерзкий коктейль. И эти противоречивые эмоции рвут Светлану на части. На одной чаше весов - счастье. Пускай призрачное, как мираж. Основанное лишь на надежде и внутреннем, ничем не подкрепленном убеждении, что ОН все-таки жив… А на другой - миллионы вопросов: почему он ушел так надолго, не оставив ей ничего, кроме боли? Ведь она готова была разделить с ним все! Пожертвовать всем, уйти в никуда… Понять и принять его любым. Почему он лишил ее этого, почему не оставил выбора?

К их столику подошел Андрес, у них с отцом завязалась оживленная беседа, Эльза болтала с Марком, а Свете вдруг стало тесно. Она незаметно выскользнула из-за стола, накинула пальто и вышла на улицу. Было промозгло-холодно. Февраль… С этим месяцем у нее были сложные отношения. Такая себе любовь-ненависть…

Света подошла к морю, не жалея красивых замшевых сапог. Уставилась на темную холодную воду. Если ей было настолько больно, значило ли это, что она жива?

- Вы сегодня очень задумчивы, – раздалось за спиной. – Я принес плед, чтобы вы не замерзли, но, кажется, он не слишком спасет от этого северного ветра.