Света повернулась, медленно забрала из мужских рук теплый клетчатый плед и накинула на плечи. Ей хотелось схватить эти руки и целовать… Как божеству, как святыне… Хотелось кинуться ему на шею, оплести его тело руками и ногами, и никуда больше не отпускать… Прорости в него, чтобы нельзя было вырвать… Может быть, из-за этой одержимости ее настигла кара? Может быть, это грех – любить кого-то так сильно?

- Мне есть, о чем подумать… - наконец выдавила из себя, с трудом воздерживаясь от глупостей.

- И о чем ваши мысли, если не секрет?

- О боли… Я думаю о том, почему любимые люди причиняют нам так много боли.

Василий долго не отвечал. Просто смотрел на нее, и молчал. В скупом свете освещающих ресторан фонарей его глаза сияли, как звезды, которых не было видно на пасмурном вечернем небе.

- Порой невозможно поступить иначе. Мы причиняем боль тому, кого любим, чтобы потом не сделать еще больнее. Это невыносимо тяжелое решение, которое, впрочем, оправдывает себя.

- Вы делали больно любимому человеку?

- Только однажды. И я бы многое отдал, чтобы оградить ее от этого.

- Не смогли?

- Нет, – покачал головой.

Они замолчали, глядя друг на друга. Боль отступала, покидала тело, вместо нее в вены влилась надежда. Это, наверное, такой закон жизни – в человеке не может быть пустоты.

- Эльза сказала, что у вас скоро день рождения. Придете отмечать к нам? – нарушая обмен взглядами, заговорил Ва… Марк. Света вздрогнула, как будто очнулась от сна, потерла заледеневшие руки:

- Эээ… нет. Этот день я всегда провожу в другом месте.

- Приходите хотя бы вечером…

- Нет, извините, Марк. Я буду занята допоздна. Я… знаете, я жду одного человека.

Моли показалось, или ей, наконец, удалось пробить броню Марка Талла? В нем что-то дрогнуло. На лицо набежала тень, и тут же исчезла. Или ей опять померещилось? Мало ли, что происходит на самом деле… В последнее время Света не стала бы утверждать, что отдает отчет окружающей действительности. Наверное, она начала сходить с ума еще тогда, когда в первый раз пришла в ресторан, в котором они с Васькой договорились когда-нибудь встретиться в самый первый день весны... И каждое первое марта, в день своего рождения, Света приезжала к открытию того самого ресторана, и находилась там до тех пор, пока крайне вежливый метрдотель, с извиняющейся неловкой улыбкой на лице, не сообщал ей о его закрытии. Тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять… И вот уже скоро сорок…

- А вы… Как будете праздновать свой день рождения вы? – задала Света вопрос с подтекстом. Ваське через несколько дней стукнет тридцать семь… Интересно, когда родился Марк Талл?

- Как обычно, в своем рыбацком домике на заливе. В ноябре там обычно штормит.

Света отвернулась и медленно пошла к ресторану.

- Значит, в ноябре?

- Да, восьмого ноября мне исполнится тридцать девять.

- Надо же… Вашей подружке Эльзе восьмого ноября стукнет четыре. Может быть, вы с ней родственные души?

Мужчина за спиной резко остановился.

- Света…

Женщина тоже остановилась. Поворачиваться не стала. Уж очень боялась накинуться на него и встряхнуть…

- Что? – Вопрос, как вдох.

- Ничего… Пойдемте скорее в тепло.

Глава 31

Поход к психотерапевту ничего не дал. На что Моль вообще рассчитывала?! Ведь она не могла толком рассказать специалисту детали произошедшего. Сделать это – означает поставить под удар Ваську, если он все еще жив. А без деталей… все теряло смысл. Ее повествование свелось к тому, что четыре года назад она потеряла любимого человека, а сейчас видит его в другом мужчине. В общем, полный бред… Именитый психотерапевт свел их беседу к банальной лекции на тему «как справиться с горем». Спасибо, по этому вопросу Светлана могла написать диссертацию. Она вышла из офиса врача в еще более разбитом и подавленном состоянии, чем когда пришла.

Захотелось выпить. В принципе, почему бы и нет? Эльза под присмотром дедушки. Света позвонила отцу, предупредила, что задержится, и свернула к бару. Нет… Это какое-то наваждение! У барной стойки в компании молодой холеной женщины сидел Марк Талл. В сердце воткнули тысячу игл… Выпить захотелось еще сильнее. Марк увидел ее сразу же, хотя до этого, казалось, был полностью поглощен беседой. Спрыгнул с табурета, подошел поздороваться:

- Добрый вечер, Лана.

- Добрый…

- Присаживайтесь к нам.

- Не стоит. Вряд ли это понравится вашей спутнице. – Света перевела взгляд на нахмурившуюся красотку.

- Не понимаю, почему моему риелтору может не понравиться ваше присутствие.

- Риелтору? – зачем-то переспросила Света, даже себе не признаваясь в том, какое облегчение испытала…

- Да. Я сегодня приобрел дом. Вот… Линда, мой риелтор, предложила отметить сделку.

- Дом? Поздравляю… Это большое событие.

Марк как-то нерешительно осмотрелся, а потом подхватил ее под локоток и повел за собой:

- Дай мне минутку. Я хочу его тебе показать.

Света настолько удивилась, что промолчала, наблюдая за тем, как Марк прощается с недовольной, явно имеющей на него виды риелторшей.

- Пойдем. Здесь недалеко.

Когда они успели перейти на «ты»? И куда он ее тащит?

- Подожди… Куда мы идем?

- Домой… Мы идем домой.

Марк Талл открывает перед ней дверь машины, усаживает внутрь, и они едут куда-то… Почему-то приходит в голову, что она никогда не видела Ваську за рулем. В их редкие вылазки из дома водителем всегда была она. Новый квартал, современные дома. Марк останавливается возле одного такого. Он расположен между сосен, которые спускаются практически к морю. Дом модерновый, обшитый деревянными панелями, с огромными панорамными окнами от пола до потолка… Он стоит на сваях и как будто парит над землей.

- Очень красиво, Марк.

- Правда? – Он бросает на нее испытывающий, полный надежды взгляд. – А что ты скажешь о внутреннем убранстве? – Мужчина буквально волочет ее за собой, Моль едва поспевает. Она не может понять, почему Марку так важно, чтобы ей понравился его дом. Или… может? Нет… Об этом точно не стоит думать. Она и так едва дышит… Тем временем, он распахивает стеклянную дверь, тут же в доме загорается освещение.

- Знаешь, здесь очень круто утром. Свет заливает все кругом, и море переливается всеми красками. Прямо как твои глаза… - добавляет нерешительно, и тут же переводит тему. - А вообще это – умный дом. Слышала о таком? Напичкан всякой электроникой, на крыше установлены солнечные батареи, а со специального приложения в телефоне здесь можно управлять даже тостером.

Света просто кивает, не находя в себе сил ответить хоть что-то. Ей кажется, она умирает, или рождается вновь… Не знает точно, не может охарактеризовать происходящее с ней сумасшествие. Мужчина заводит ее в гостиную, продуманно совмещенную с кухонной и столовой зонами. Ставит на барную стойку прихваченную из бара бутылку шампанского. Не сразу находит бокалы. Откупоривает бутылку, пробка вылетает, и вырвавшееся на волю вино заливает его с ног до головы. Марк смеется, стаскивает через голову рубашку-поло и тут же замолкает, поймав ее ранимый, полный невыплаканных слез взгляд. Света зажмуривается, резко распахивает глаза, подходит ближе, касаясь подрагивающими пальцами его татуировок. Обводит их по краю. Боясь прикоснуться к той, что занимает центральное место, и маскирующая собой тонкий, отшлифованный шрам… Эльза ошибалась. Тело Марка украшали не бабочки. Это была моль… Одно ее крыло заходило на грудь. Прямо там, где заключалось сердце… Оберегая его. Другое крыло покрывало мощную спину. Даже если это было сумасшествием… Даже если она окончательно погрузилась в безумие… Господи Боже, пусть будет так.