– Предполагаю, у него серьёзно подвисла программа после твоего признания, – хмыкает сестра.  – Измайлов, кстати, на днях уезжает. Насовсем. Руднянский – это его человек, который останется курировать филиал в нашем городе, – со всем справляется. Павел им доволен и отпускает в свободное плавание. 

Еще одна раскалённая стрела летит прямо в сердце. 

– Вот и отлично, Ань.  Хорошая новость. С глаз долой, как говорится...

– Сонь?

– Ну что? – раздражённо отзываюсь я, направляясь к себе в комнату.

– А если бы Измайлов позвал тебя с собой в Москву? Согласилась бы?

– Нет. Потому что я в положении. И меня с собой никто бы не позвал.

– Я в теории.

Сестру не устраивает мой ответ, а меня – что она лезет в душу. И так тошно. В прямом и переносном смысле этого слова. 

– Я предпочитаю жить в реальности, Аня. Измайлов сильно сомневается в себе. А я – в себе. Это путь в никуда. Будет лучше, если я сделаю вид, что его не было в моей жизни, и сосредоточусь на других, не менее важных вопросах, а он вернётся в Москву и дальше будет строить свою карьеру. 

Так правильно и меньше разочарований для обеих сторон. Иногда, чтобы остаться светлым воспоминанием друг о друге, достаточно вовремя закончить не успевшие стать обременительными отношения. 

Павел

Я паркуюсь у клуба и набираю водителя. Праздник давно в разгаре. Не люблю приезжать последним, но так получилось. 

– Степан, меня через два часа нужно будет забрать. Координаты сейчас сброшу.

Поднимаю запястье и смотрю на часы, прикидывая в уме, что на большее меня не хватит. Сильно устал. На днях возьму отпуск. Который планировал провести с Софьей где-нибудь на островах. Вдвоём. Мысли то и дело возвращаются к нашей последней встрече. Я уже реже вспоминаю о лапуле, и это определённо радует. Ставлю себе пометку в телефоне, набрать утром Молчанова, и выхожу из машины. 

Эрик, Привалов и мой зам сидят за барной стойкой и глушат виски. Я стреляю глазами в толпу, выискивая Зимину. Какое облегчение, что на днях она улетит домой. Ярослав и его мозги меня более чем устраивают, но продолжим сотрудничество на расстоянии, а потом будет видно. Если вдруг Привалов попросится ко мне в команду, отказывать не стану. Нужны толковые и надёжные специалисты.

– Ну что? Тебя можно поздравить? Переломов столько же, сколько и лет? – Я хлопаю Эрика по плечу, присаживаясь рядом. – С днём рождения!

– Да, – смеётся он. – Переломов куда больше, чем тридцать. Ты правда считаешь?

– Делать мне больше нечего. Наобум сказал. Но ты везунчик. Заживает всё как на собаке. 

Мурашки ползут по коже, как представлю, сколько раз его собирали по частям, Джеки Чан недоделанный. Это же нужно так любить рисковать!

– Я записался к тату-мастеру на днях. Хочу шрамы забить рисунками. Нужно же адреналином откуда-то подпитываться, иначе свихнусь от скуки. 

– Безбашенный, – усмехаюсь я. 

– К нам на днях с обыском хотят нагрянуть, – огорошивает Эрик. 

Сначала даже ушам не верю и кажется, что это очередная шутка. Но вряд ли бы он стал шутить подобными вещами. Тем более в свой день рождения. 

–  Какого хрена? Недавно же трясли документацию. Габузову скучно живётся? Задрал своим давлением, таскается к нам с силовиками, как к себе домой, – зло выплёвываю я.

– Я оставил Равика в офисе подчищать хвосты. Сервера нужно убирать в другое место. Завтра на свежую голову ещё раз всё пересмотрю, и ты тоже приезжай. С адвокатом. Прикрыть нас не за что, но мордой вниз полежать придётся.

Ведь не хотел сегодня пить! Я заказываю у бармена двойной виски. И без того плохое настроение, а после подобных новостей становится ещё отвратительнее. 

– Часть платежей через мою фирму проведём, чтобы не светить твои счета, и Бергу маякни, что мы готовы деньги «потерять». Ему вроде понравилось проценты с нас иметь? Всё лучше, чем с этими крысами делиться. От Федотова там прилично капнуло.

На языке крутятся одни ругательства. Как чувствовал, что после помощи этому человеку перероют всё вдоль и поперек. 

– Ладно. До утра терпит? – спрашиваю я. 

Эрик кивает.

Мозги не работают, в висках трещит. Достаю телефон и набираю сообщение своему адвокату. Прошу Звягинцева быть завтра в офисе к девяти. Ярослав тоже кому-то пишет. По нашему вопросу. Всё же одна голова хорошо, но чем их больше, тем лучше. 

– Как у Софьи дела? – интересуюсь у Привалова, когда он прячет телефон в карман брюк.

– Суд на днях по разделу имущества.  

Внутри появляется знакомое чувство раздражения. Какая же упрямая коза! Отчасти я понимаю её нежелание брать мои деньги, но всё равно бешусь. 

А ведь могла бы и промолчать о беременности, продолжать со мной сексом заниматься и ждать удобного момента, чтобы впоследствии всё обставить так, будто ребёнок от меня. И я бы поверил, потому что сильно ей увлёкся. Но правда в том, что она не смогла бы так поступить. Честна перед собой в первую очередь. Уважаю её за это. Вокруг много грязи и лицемерия, но она старается держаться от этого дерьма как можно дальше. 

Привалов и Рогожин снова заводят разговор о работе, и я отворачиваюсь. Ищу глазами Аню – она танцует в толпе. Похожи с сестрой. Очень. 

– Что врач говорит? Когда можно Эверест покорять? – спрашиваю я Эрика и делаю ещё глоток виски. Мыслить становится легче.

Решаю забить на проблемы и немного расслабиться, а потом ехать домой, отсыпаться. К обеду закрою вопросы с платёжками и буду ждать появления Габузова. Он любит мне нервы пощекотать. Ничего не остаётся, как оказать ему встречную услугу. 

– Полгода без физической активности. Такое чувство, что лишили чего-то очень важного и ценного. Так пусто внутри, – тяжело вздыхает Эрик. – Я планировал иначе провести этот день.

– Полгода? Секс тоже под запретом? 

– Шрамы у меня в других местах, – ухмыляется он. – Если бы ещё и сексом запретили заниматься, то я бы уже был на пути в Тибет, чтобы податься с горя в монахи. И вообще я решил наплевать на предостережения врачей. Пару месяцев потерплю, а потом на Чегемские водопады поеду. Там, говорят, отличный курорт. «Флай Чегем». Посмотрю, что и как. Со мной не хочешь?

– Я пас. Работы много. А ты, как соберёшься, завещание не забудь составить и фирму на меня перепиши на всякий случай. 

– А губа у тебя не треснет всё под себя грести? Нет, кое-что вам с Асадовым перепадёт, если вдруг коньки отброшу, но явно не моя фирма. Я подписал согласие на трансплантацию органов. Себе можешь взять мои мозги, раз так нравятся, а Динару отдам сердце.

– Мозги разве входят в этот перечень? И что мне с ними делать? Думаешь, в моём черепе так много места? И почему Асадову сердце, а мне серое вещество? Так-то я с тобой больше времени провожу и в больницы езжу навещать, апельсины с бананами таскаю.