— Если бы я был на твоем месте…

От его голоса и от близости его губ ее сердце замерло, и Маркейл потянулась вперед.

— Что ты имел в виду? — не уловив его мысль, спросила она.

Уильям не сводил с нее взгляда, и жар, который почувствовала Маркейл, превратился в пламя. Она внезапно захотела его с такой силой, которая была настоящим мучением.

— Если бы я был на твоем месте, — продолжил Уильям, — я бы прикрыл это.

Его тихий голос был интимным, словно ласка.

— Прикрыл — что? — едва дыша, спросила Маркейл.

Он посмотрел вниз на ее платье, и она, сделав то же самое, увидела, что ее твердые соски отчетливо проступают под влажной, прилипшей к телу тканью.

— О-о! — Густо покраснев, она сложила руки на груди. — Моя накидка на вешалке рядом с твоей. Пожалуйста, сходи за ней.

— Вот она. Твою поклажу уже доставили. Я принесу свои вещи и закажу для нас комнаты.

— О-о… Я уже спрашивала, но осталась только одна комната. Жена хозяина гостиницы сказала, что из-за дождя у них необычно много народа.

Следует ли предложить Уильяму расположиться в ее комнате? Разумеется, это было бы неприлично, но когда эта бешеная погоня завершится, их больше ничто не будет связывать. Просто на короткий промежуток времени их интересы совпали.

В то мгновение, когда Маркейл уже раскрыла рот, ей стало ясно, что, пригласив его в свою комнату, она сделает еще более трудным их неизбежное расставание. А она боялась, что оно и так будет весьма нелегким.

И вместо того, чтобы последовать зову сердца, она неожиданно даже для самой себя сказала:

— Думаю, ты мог бы переночевать в конюшне вместе с Постоном и слугами.

— Наверное, мог бы. — Уильям удивленно поднял брови, и улыбка исчезла с его лица. — Или я мог бы присоединиться к тебе в…

— Полагаю, конюшня вполне подойдет.

Хотя фраза дорого обошлась ей, голос Маркейл прозвучал на удивление равнодушно и холодно.

— Прекрасно. — У Уильяма вытянулось лицо. — Я найду себе ночлег. Не беспокойся.

— Думаешь, мы сможем отправиться рано утром?

Она постаралась выказать хоть какой-то интерес.

— Да, если только дождь не будет продолжаться. Сейчас канавы переполнены, и если мы сползем с дороги… — Уильям покачал головой. — Мы застряли здесь, по меньшей мере, на ночь.

— Не могу сказать, что огорчена этим. Я мечтаю о теплой ванне и чистой постели — хотя готова не спать год ради того, чтобы избавиться от мисс Чаллонер и ее хозяина.

— Боец до мозга костей.

Его низкий голос звенел от восхищения — или от разочарования?

— Спасибо за все, что сделал для меня. — У Маркейл сжалось сердце. — Ты был удивительно терпелив, я даже не ожидала.

— Я стал значительно старше. И многое изменилось.

Это правда; теперь они оба были более опытными и, вероятно, более несчастными.

Во всяком случае, она.

Маркейл осознала, что пристально смотрит на Уильяма, лаская взглядом строгие линии его губ и подбородка. В этом человеке было что-то суровое и жесткое — что вызывало у нее желание пробудить в нем светлые стороны характера, доброту и мягкость.

— В чем дело? — Уильям нахмурился. — У меня что- то на подбородке? — Он вытер его рукой. — Вероятно, это грязь. Она густая, как смола. — Он насмешливо посмотрел на Маркейл. — Единственное, что заставляет мириться с этой погодой, так это то, что и нашим противникам никуда от нее не деться.

— Верно! — с горячностью согласилась Маркейл.

— Пойду посмотрю лошадей. — Он отошел от Маркейл. — Быть может, конокрада — хозяина гостиницы удастся убедить снизить цену за корм для наших лошадей.

— Уверена, у тебя получится.

Маркейл понравилось, что он сказал про лошадей «наши», но было жаль, что скоро это превратится только в воспоминание.

— Мне пора, так как, вероятно, придется отправляться рано, — сказала она, плотнее кутаясь в накидку.

— Скорее всего.

С этими словами Уильям надел накидку и вышел, оставив Маркейл одну в пустом холле.

Не имея понятия, какая комната предназначена ей, Маркейл отправилась на поиски миссис Маккланнахан и нашла ее, пересказывающей целый список жалоб своему мужу. Бедняга настолько обрадовался при виде Маркейл, что она позволила ему проводить ее в ее комнату.

Оказавшись там, она с удовольствием оглядела свои апартаменты и осталась довольна, увидев, что заказанная ванна ожидает ее. Комната с широкой кроватью, на которой лежали большие перьевые подушки, с гардеробом приличного размера у одной стены и умывальником, занимающим угол возле камина, произвела на нее очень приятное впечатление.

Порывшись в сундуке и дорожной сумке, Маркейл извлекла ночную рубашку и халат из плотного шелка, а также маленькую коробочку с лавандовым мылом, а потом разделась и устало опустилась в ванну.

Теплая вода остывала, поэтому Маркейл быстро намылилась, в последнюю очередь вымыла волосы и, покончив с мытьем, вытерлась перед камином, а потом надела халат и замотала волосы полотенцем.

Покопавшись еще немного в своих вещах, она достала отделанную серебром щетку для волос и села перед камином сушить волосы. Сидя там и расчесывая волосы, она старалась не думать об Уильяме, но это ей давалось с трудом. Чтобы занять свои мысли чем-нибудь другим, Маркейл повторяла отрывки, которые могла вспомнить, из новой пьесы, которую, как предполагалась, должна приготовить к новому сезону, и даже добавила несколько строк из «Ромео и Джульетты» для полноты картины.

Но в любой сцене из любой пьесы, казалось, говорилось об одном и только об одном: о любви или о крушении любви. Проклятие, когда же театр стал таким сентиментальным?

Тогда она попробовала читать по памяти строки из разных стихотворений, которые помнила, но перед ней возникла та же проблема. В конце концов, она решила обратиться к алфавиту и произносила его по порядку и задом наперед. Она занималась этим целых восемь минут, а потом резко встала, накинула на плечи мокрое полотенце и положила щетку на туалетный стол.

Зеркало было слегка кривым, и благодаря этому Маркейл казалась выше.

Интересно, Уильям предпочитал высоких женщин? Несомненно, за эти годы у него такие были — и низкорослые тоже, как и худые и…

— Это нелепо, — нахмурившись, сообщила Маркейл своему отражению, с такой надеждой смотревшему на нее. — Ты просто ревнуешь — а у тебя нет на это права. — У нее сжалось сердце, а у ее отражения поникли плечи. — Ты позволила своему упрямству погубить эту ночь. Ты хочешь быть с ним, но он скоро покинет тебя. Расстаться с ним будет тяжело для тебя, но разве что-то может быть хуже того, что есть сейчас? — Ее отражение кивнуло в полном согласии. — Кроме того, мы можем найти мисс Чаллонер уже завтра, а это означает конец нашего совместного путешествия, и я уже больше, никогда не увижусь с Уильямом. — Тень печали пробежала по лицу ее отражения. — Именно так. И что же ты теперь собираешься делать?