Ей показалось, настроение мужа испортилось еще вчера. Она не без оснований подумала, что причина лежит в размолвке с его посольскими приятелями. Вчера они что-то шумно обсуждали в гостиной; против обыкновения не попросили вина; помогли укрепить фундамент и потом шумно умывались в ванной, ботинки мыли прямо в раковине...

– Что с тобой? – спросила Марсия, пытаясь обнять Рейтера.

Он сильно сжал ее руки и убрал со своих плеч.

– Ты дважды была замужем, но так и не научилась предчувствовать реакцию мужчин на женское проявление чувств, – длинновато объяснил он. И смягчил тон, глядя на женщину серо-голубыми глазами. – У меня к тебе есть предложение.

Едва Вилли возобновил разговор, Марсия сникла. Неосознанно, находясь в прострации, безразличная ко всему, она отщипывала от хлеба маленькие кусочки и клала их в рот...

Какое золото? И при чем тут оно? Ей безразлична судьба полутора сотен слитков, переправленных из Германии в Мадрид...

Наконец смысл сказанного дошел до нее. Она побледнела. Затем крепко сжала руки Рейтера выше запястья и, глядя на него неотрывно, сказала:

– Да.

Быстро добавила:

– Да, да, я согласна. Мы сделаем это.

– Тогда за работу. За ночь нам нужно возвести еще одну стену.

На благородном лице барона Фрикке не было и тени сомнений. Он явился на встречу в дорогом английском костюме в серую полоску и модной фетровой шляпе. Приняв от Рейтера автомат, он стал похож на гангстера. Его уверенные движения, взгляд, настрой, одежда вселили уверенность в Хасселя и Рейтера.

Они также были одеты в костюмы, но не такие дорогие, как у неисправимого франта. Рейтер подумал о нем: «Карл и в гробу будет одет лучше, а выглядеть краше тех, кто придет проводить его в последний путь. Сколько ему стукнет – восемьдесят? А может, „запланированные“ им самим двадцать девять?..»

Его размышления прервал Хассель. Скрываясь в тени деревьев и парковой ограды, обвитой диким виноградом, он увидел на дороге, ведущей к церкви, двух человек. О чем-то разговаривая, они прошли мимо. Хасселя до сего дня преследовали мысли о многочисленной охране. Он тем не менее был спокоен.

Место для засады выбирал Карл. Здесь дорога примыкала к парковой ограде, зато с другой стороны было много места для маневра грузовика: невысокий бордюр, пешеходная дорожка, а за ней широкий газон.

– Зачем нашему начальству понадобилось передавать золото швейцарцам? – шепотом спросил Хассель.

Барон сморщился: вот уж надоедливая тема.

– Шифровальщик, – фыркнул он. – Слушай в сто первый раз: весна на носу, более сметливые уже давно улетели в Южную Америку, прихватив с собой драгоценности, предметы старины. Ты работаешь с половинками документов, потому у тебя работает только одно полушарие. Тебе надо скооперироваться со своим напарником. То-то дела у вас пойдут на лад. Тише, господа! – Карл приподнял шляпу стволом автомата и прислушался. – «Хорьх», – определил он по звуку мотора. – Черного цвета.

– Черного? – Брови Хасселя поползли вверх. – Откуда ты узнал цвет машины?

– Тихо! – Карл отступил дальше к ограде. Прижавшись к ней спиной, он слился с зарослями винограда. Его лицо отчетливо проглянуло сквозь крупные листья, когда проехавшая мимо «Ауди-С» осветила его светом фар. Карл зажмурился. Несколько мгновений перед глазами стояли два ярко-желтых пятна. Он не смог подсчитать людей в салоне машины. Словно оправдываясь перед самим собой, что не смог выжать из этой ситуации ровным счетом ничего, да к тому же не угадал марку машины, Карл припомнил, что «Ауди-С» носила романтическое название «Покоритель Альп», данное ей конструктором Августом Хорьхом.

– Даю голову на отсечение, в машине Сокол. Больше некому. На легковушке. Без грузовика. Значит, план у них такой...

Карл отчетливо представил, как из двора посольства выезжает нагруженная золотыми слитками грузовая машина. В гараже есть несколько грузовиков, в том числе и военных.

Грузовик мог отправиться на аэродром, до которого было тридцать километров. А мог доставить золото на железнодорожный вокзал Чамартин. От этого вокзала поезда следуют в северо-западном направлении и во Францию. Карл мысленно прокладывал путь до Швейцарии, ориентируясь, собственно, на швейцарского агента Сокола. Но мог поклясться, что груз отправится к морю. «Если бы я был обладателем золота, мой путь лежал бы к Средиземному морю, к завораживающим берегам восточных и африканских стран». Однако самое популярное направление последних месяцев войны – в сторону латиноамериканских государств, через Атлантику.

Карл часто говорил себе: «Я бы так далеко не поехал, там с тоски умрешь».

Если он был прав в своих выкладках, то грузовик будет один, а не два. Никакой там выгрузки-перегрузки. Эта простенькая операция должна пройти быстро. Вероятно, поменяются лишь водитель грузовика и сопровождающие. Те, кто приехал на легковой машине, отсюда уедут на грузовике.

Карл фон Фрикке окончательно взял на себя командирские функции и отдавал команды спокойным голосом.

– Следующий транспорт – грузовик. Атакуем его на расстоянии тридцати метров, господа. Патронов не жалеть.

Не успел Карл договорить, как послышался более мощный рокот мотора. Дальние кусты и деревья отсвечивали зеленью по мере приближения грузовика. С главной дороги он свернул на второстепенную, водитель дал газ – Карлу показалось, полный. «Вот кретин!» – качнул головой барон. Ему ничего другого не оставалось, как выскочить из кустов и открыть огонь по машине.

Карл стоял посередине дороги. Автомат он держал низко, почти у бедра, и, поводя стволом, поливал короткими очередями темно-зеленый грузовик. Он выдерживал линию огня так, чтобы пули не прошили радиатор, мотор.

Опытный водитель не стал тормозить. Немного сбросив скорость, он начал петлять по дороге, надеясь проскочить огневую точку и выехать к церкви.

Скорость машины и скорострельность «томпсона» – с пониженным темпом стрельбы – были предельно сбалансированы. И к тому времени, когда диск «томпсона», рассчитанный на пятьдесят патронов, опустел, к главному стрелку примкнули его товарищи.

Карл отбросил автомат, выхватил из карманов пиджака «парабеллум» и «вальтер». Стильная шляпа во время стрельбы из «томпсона» сползла ему на глаза, и он снова поправил ее дулом. И снова открыл огонь.

Но еще до этого отчаянный барон сделал свою работу: тяжело раненный водитель упал грудью на баранку, неуправляемый грузовик потерял скорость и ткнулся бампером в изгородь.

Вильгельм Рейтер, также вооруженный «томпсоном», обходил грузовик, стреляя в брезентовый борт. Из кузова послышались одиночные выстрелы и выкрики на немецком:

– Не стреляйте! Мы немецкие дипломаты!

«Тогда почему вы сами стреляете?» – успел, несмотря на лихорадку, натурально связанную с добычей золота, подумать Рейтер.