– Честно говоря, нет, – признался Эрик.

Доктор Цзян нахмурился, но тут Джордж решительно шагнул вперёд.

– Здравствуйте, – громко сказал он, обращаясь ко всем. – Извините, пожалуйста. Всё дело в том, что в этом автомате для напитков была квантовомеханическая бомба.

– В автомате для напитков? – переспросил Цзян. – Но он уже сто лет как поломан. Никто им не пользуется… то есть… Так вот оно как… Заложить взрывчатку в неработающий автомат… Умно, ничего не скажешь.

– И если бы эта бомба взорвалась, – продолжал Джордж, – от коллайдера осталось бы мокрое место. Мы – в смысле, мы с Анни, потому что один я бы ни за что не справился, – мы знали, что есть восемь выключателей, с помощью которых можно привести бомбу в действие или, наоборот, обезвредить её. А на этом автомате – восемь разных напитков и восемь кнопок, значит, каждая кнопка – это выключатель. У нас был код, – Джордж помахал Бусиковой бумажкой, – и мы знали, что изобретатель этого взрывного устройства втайне от всех провёл наблюдение и получил информацию о том, какая из кнопок сможет выключить бомбу. Так что нам надо было только вычислить правильный выключатель, то есть напиток. И мы решили, что это, наверно, «Хи-хикс», то есть бозон Хиггса, потому что все остальные частицы вращаются вокруг своей оси, а бозон Хиггса не вращается. Но, по правде говоря, – он глянул на Анни, – мы догадались, что наш выбор правильный, потому что в конце этого кода написана буква «Х». Так что мы выбрали бозон Хиггса, ввели код – и теперь бомба обезврежена.

– Да-а, – протянул один из учёных, – вот теперь на коллайдере точно обнаружен бозон Хиггса. Причём в автомате с напитками.

Остальные учёные перешёптывались:

– Квантовомеханическая бомба… какое чудовищное устройство… кому только в голову пришло…

– Но как это вообще могло произойти? – с тревогой спросил доктор Цзян. – Кто-то задумал разрушить коллайдер, погубить учёных, уничтожить науку… Кто? Почему? Зачем?

Джордж и Анни переглянулись. Анни выпрямилась и шагнула вперёд.

– Это всё ТАБАК, – принялась объяснять она, – тайные враги коллайдера. – Учёные закатили глаза и застонали, но Анни продолжала: – Они решили взорвать коллайдер именно сейчас, когда вы все тут собрались. Чтобы все подумали, будто ваши эксперименты смертельно опасны, и никогда больше не пытались их повторить. Хотели единым махом уничтожить лучших физиков мира и запугать человечество.

– Я одного не понимаю, – сказал доктор Цзян, – как им это удалось? У нас на коллайдере высочайший уровень секретности. Как они сюда пробрались?

– Один из них – член Братства, – просто объяснил Джордж.

– Это Зузубин, – скорбно сказал Эрик. – Это он нас предал. Но почему, Джордж? Ты знаешь?

Вид у Эрика был такой горестный, что Джорджу совсем не хотелось огорчать его ещё сильнее. Однако вопрос был задан, и он должен был ответить.

– Ну, короче, мы считаем – мы с Анни, – что Зузубин хотел сделать из старого большого Космоса машину времени и вернуться в прошлое. И подстроить всё так, чтобы теперь, из настоящего, казалось, будто его давно забытые, замшелые теории с самого начала были верны. А ваши – неверны. И будто бы он ещё тогда предсказал, что Большой адронный коллайдер взорвётся.

Эрик снял очки и принялся вытирать их выбившейся из брюк полой рубашки.

– Ох, беда, – пробормотал он. – Бедный Зузубин, бедный старик…

– Что значит «бедный»? – взвился Джордж. – Он нас всех взорвать собирался, а вы его жалеете?!

– Потому что он сошёл с ума, это же очевидно. – Эрик сокрушённо покачал головой. – Тот Зузубин, у которого я учился, никогда бы такого не сделал. Он-то знал, что науку не остановить. В науке важно не кто прав, кто неправ, а развитие, прогресс. Мы отдаём работе все свои силы, знания и способности, чтобы тем учёным, которые придут после нас, было на что опереться. Конечно, наши теории могут оказаться ошибочными, но мы об этом знаем и сознательно идём на риск. Делать что-то новое – значит рисковать. Тот, кто боится рискнуть, никогда не создаст ничего по-настоящему стоящего. Разумеется, мы совершаем ошибки – а как иначе? В том-то вся суть. Мы пробуем, ошибаемся, начинаем сначала, падаем, поднимаемся и снова идём вперёд – и всё это не только в науке, но и в жизни.

– Да, это так, – согласился доктор Цзян. – Самое трудное и интересное начинается не тогда, когда наши прогнозы подтверждаются, а наоборот, когда они оказываются ошибочными и мы получаем совершенно неожиданную информацию. Тогда приходится полностью менять представления о том, что, как нам казалось, мы точно знали.

В этот момент у доктора Цзяна запищал пейджер, а следом зачирикали и пейджеры остальных учёных – словно в подземелье влетела стая скворцов. Все мгновенно прочли сообщения, и зал огласился ликующими криками.

– Что такое? – спросил Джордж у Эрика.

Эрик крепко обнял его и Анни.

– АТЛАС! – сказал он. – Получен результат! И как раз в тот момент, когда мы этого меньше всего ожидали. Есть новая информация о начале Вселенной. Теперь, если я введу её в Космос, то… – Эрик вдруг осёкся.

Вокруг стало тихо. Все вспомнили, что вопрос о том, можно ли оставить Космос у Эрика, так и не был решён.

Доктор Цзян тоже задумчиво молчал. Наконец он очень вежливо обратился к Эрику:

– Уважаемый профессор Беллис! Полагаю, у нас есть вопрос, который необходимо прояснить, прежде чем мы приступим к изучению этих интереснейших новых данных. Братству предстоит решить, останетесь ли вы единственным хранителем и опекуном Космоса. Но прежде чем поставить этот вопрос на голосование, я хочу спросить вас: как вышло, что эти дети так много знают? Каким образом они получили знания из области квантовой физики, достаточные для того, чтобы предотвратить страшную катастрофу – катастрофу, которая чуть не отбросила развитие науки на несколько столетий назад?

Эрик собрался отвечать, но Джордж его опередил:

– Можно я скажу? Мы потому столько всего знаем, что Эрик нам всё объясняет. Но он не просто рассказывает – он берёт нас с собой в путешествия, чтобы мы учились сами, на своём опыте. Он не просто сообщает нам информацию – он заставляет шевелить мозгами и применять эту информацию.

– С помощью Космоса? – спросил доктор Цзян.

– Да, потому что с ним веселее и интереснее, – ответил Джордж. – Мы учимся, получаем знания, а потом применяем их на практике, сталкиваясь с новыми, незнакомыми задачами. Но я не только это хотел сказать. – Джордж нерешительно глянул на Эрика и всё же продолжил: – Ничего бы у нас не вышло – мы не спасли бы ни коллайдер, ни людей, – если бы не доктор Линн. Вступив в ТАБАК, он рисковал жизнью: представляете, если бы они узнали, что он их выдал? Он отправил во Вселенную свой аватар, чтобы предупредить меня о бомбе. Если бы не он, мы бы ничего не смогли сделать. Короче, я вот о чём хочу попросить: пожалуйста, примите его обратно в Братство! По-моему, он заслужил.