Автор, не в пример Насте, не принявшей «западэнский» суржик, уважает странный, безвременный, лишённый артиклей американ инглиш и даже абсолютно непонятное для него айриш-произношение, хотя сам был натаскан на классический бритиш вэриант строгой частной учительницей, проведшей десятилетие в туманных далях Альбиона. Культурный шок случился у автора лишь единожды в детстве, когда он с двоюродной сестрой сходил в ленинградский гастроном. Длиннющая очередь за колбасой – точнее, две очереди: за товаром и в кассу, – была молчалива и спокойна. В одесских очередях авторского детства царил гомон, завязывались знакомства, рушились браки и раздавались бодрые проклятия в адрес седьмых колен по нисходящей и восходящей очередного соседа. Видимо, поэтому автор избрал местом жительства сперва Москву, а затем и Подмосковье – в этой точке взбалмошный Юг и равнодушный Север достигают некоторого геодезического и психологического равновесий. Во всяком случае, для русских. Странно, что автор не поселился где-нибудь в Поволжье – там никогда не было очередей, потому как не за чем было стоять.

Окна универмагов Казани топорщились в маленького будущего автора замысловатыми татарскими сапогами, никому, кроме неё, судя по всему, не нужными. Маленькому же будущему автору красные, расшитые вязью, загибистоносые сапоги никто не покупал, и маленький будущий автор частенько представлял себе, как он гуляет по Приморскому бульвару в татарских сапогах и с букетом каллов. Ведёт на поводке большую красивую собаку и думает: «Отчего это в моём шумном городе, полном моряков, врачей, инженеров, в городе, где даже «грузчики в порту, которым равных нет, отдыхают с баснями Крылова»,[72]совершенно невозможно купить интересную хорошую книжку? В Москве ещё можно, но для этого надо, чтобы бабушкин брат надел ордена, куда-то там отправился и принёс какую-то подписку. И вот уже с этой таинственной подпиской можно отправляться в магазин, где тебе продадут огромную красивую «библиотеку всемирной детской литературы» с головой профессора Доуэля и всадником без головы. А в маленьком уездном городке сплава брёвен под Казанью, полном простых работяг, пищи духовной, в отличие от колбасы, – завались. Можно прямо в крохотной книжной лавке купить самую дефицитную книгу за копейки или даже огромный красивый альбом репродукций знаменитого художника за немыслимые десять рублей, которые родители щедро давали, потому что уважали идолопоклонничество маленького будущего автора перед всем изданным типографским способом. И тогда маленький будущий автор очень любил родителей. Так же сильно, как ненавидел за скандалы и порванные цветы. Просто маленький будущий автор, как и все маленькие максималисты-бунтари, не признавал за людьми права на разность. Такое право он признавал только за собой.

Ещё маленький будущий автор очень сильно удивлялся, зачем в ювелирных магазинах лежат изумруды, и бриллианты, и сапфиры, и какие-то совсем неведомые камни в золотых и платиновых оправах, к которым маленькой витой белой ниточкой, скрепленной крохотной свинцовой пломбой, приделаны белые бумажные бирки с золотым тиснением с буквой «А»[73]и цифрой «585»,[74]на которых синими чернилами написаны цифры с огромным количеством нулей и вслед за многочисленными овалами раскрытых ртов пляшет приписка руб. И даже иногда коп. Скажем, 5700 руб. и 23 коп. И столько стоило совсем-совсем маленькое колечко, которое маленький будущий автор хотел купить своей красивой маме, когда был богат, – в кармане лежало целых сорок шесть полновесных советских рублей. Их подарила на день рождения – в самый зенит лета – маленькому будущему автору бабушка, по совершенно случайному совпадению работавшая там же и так же, где и как бабушка Насти Кузнецовой. Она подарила даже целых пятьдесят, но маленький будущий автор с двоюродной сестрой четыре потратили на: 1) новенькую колоду карт для подкидного дурака; 2) килограмм окаменевших «бархатных» подушечек с повидлом; 3) книгу «Алиса в стране чудес» в пересказе Бориса Заходера с иллюстрациями Калиновского. Маленький будущий автор вышел из ювелирного магазина в расстроенных чувствах, потому что никак не мог подсчитать, сколько же лет надо работать, чтобы купить даже такое крохотное колечко, если, к примеру, у её папы-инженера зарплата сто двадцать рублей «плюс прогрессивка». Маленький будущий автор понятия не имел, сколько это – «плюс прогрессивка» – в руб. и коп., но догадывался, что на такое колечко не хватит. «А у кого же хватит? – брёл маленький будущий автор, спотыкаясь о свои думы. – У кого?! Если у всех моих родственников и знакомых зарплаты все в трёхзначных цифрах, а вовсе не в пяти – и уж, тем более, не в семизначных?» Правда, двоюродная сестра маленького будущего автора говорила ей, что её папа-геолог в «разведках» зарабатывает неплохо, но тратит ещё больше, потому что «пижон». Может купить дорогущий антикварный дубовый стол с зелёным сукном и реставрировать его сам. Маленькому будущему автору очень нравился папа двоюродной сестры со всем его «пижонством». Она тоже хотела, чтобы у неё был папа «пижон», который может купить что-нибудь ненужное и дорогое для «шика» и вообще просто для удовольствия. Брёл-брёл, а потом вернулся и спросил продавца ювелирного магазина:

– А что стоит сорок шесть руб. ноль-ноль коп.?

Продавец доброжелательно улыбнулся и пригласил маленького будущего автора к другой витрине, где лежали серебряные кольца со всякими разноцветными камешками. Маленькому будущему автору очень понравилось колечко с красивым камнем цвета глаз хорошего настроения её деда, но оно стоило 47 руб. 00 коп. Но улыбчивый продавец почему-то снизил цену, хотя в то время в той стране торга не существовало, да и маленький будущий автор вовсе не собирался торговаться. Он не знал, что это такое. Но продавец почему-то нарушил Великие Правила и на свой страх и риск, как думалось тогда маленькому будущему автору, отдал колечко за 46 руб. 00 коп. На бирке было написано: «Вставка – бирюза». Маленький будущий автор был страшно доволен и весь вечер обсуждал с двоюродной сестрой, как он подарит это колечко своей красивой маме и мама обрадуется и уже не будет завидовать никаким зелёным камням с множеством нулей, тем более что и у этого колечка есть целых два нуля – «00 коп.». И красивая мама действительно обрадовалась, когда маленький будущий автор вернулась с Волги на Чёрное море и сказала:

– Смотри, я купила его…

– Какая ты молодец, что купила! Очень красивое колечко для маленькой девочки.

Красивая мама маленького будущего автора не была жадной, как и мама Насти Кузнецовой. Напротив, она была весьма щедрой и всегда поила, кормила и выгуливала многочисленных гостей черноморских лет. Просто она так же не умела не только слышать, но даже слушать, как и мама девочки Поли. А маленький будущий автор был глуп и обидчив. И ещё всё время страдал от собственного несовершенства. Акт дарения же несовершенен, если то, что мы можем преподнести, не нужно. Поэтому слово «…тебе» так никогда и не было произнесено, зато у автора есть серебряное кольцо с бирюзой. С удивительной бирюзой – то сильно голубой, как волны ялтинского галечного побережья, то отчаянно зеленоватой, как волны одесских песчаных прибоев. И вообще, автор куда больше любит серебро, чем золото.