– Было дело! – повторила Лиза, и сердце у нееоборвалось.

– Чем же вы его так достали, уважаемая Лиза? Он просторвал и метал!

– Ему надо нервы лечить! – пожала плечами Лиза.

Лев Андреевич посмотрел на нее гораздо пристальнее. Ирасхохотался. Лиза недоуменно переглянулась с Беатой.

Но он так ничего и не объяснил. Из дальнейшего разговоравыяснилось, что Беата и Лев сегодня тоже едут на рыцарский турнир. Лизаобрадовалась. В компании ей будет легче с Роем Шелли. И она проверит его. Еслион не западет на немыслимую красоту Беаты, то его кандидатуру можнорассматривать… Какую кандидатуру, идиотка? Ты что, замуж собралась? Пока незамуж, а в койку… Какое замужество, о чем с ним говорить? Нам же, кроме Канар,и вспомнить будет нечего… Разве с ним можно поговорить, например, о жареныхпирожках и газировке с двойным сиропом?

– Лиза, он что, тебе не нравится? – шепотомспросила Беата, когда дамы вышли «попудрить носики» во время ужина послерыцарского турнира, показавшегося Лизе довольно убогим.

– Сама не пойму!

– А он на тебя запал, так смотрит иногда, кажется,живьем съест. Ты с ним еще не спала?

– Пока нет.

– И не собираешься?

– А что? Тебе он нужен, пожалуйста!

– Да перекрестись! Он не в моем вкусе, и вообще… ты жезнаешь… я люблю другого человека… А без любви не могу… Хватит с меня иЛевы, – довольно жестко закончила она.

Они и не заметили, как перешли на «ты», хотя Лиза была, каквыяснилось, на десять лет старше Беаты. Мужчины тоже сразу нашли общий язык.Лев Андреевич прекрасно говорил по-английски и весьма интересовался Австралиейкак возможным местом экстремального отдыха. О, тут Рой Шелли оказался поистиненезаменим! И почти весь вечер они проговорили о серфинге, дайвинге, кормленииакул и прочих прелестях, вызывавших у Лизы только дрожь и оторопь. Беата,по-видимому, уже привыкла к подобным разговорам и лишь иногда насмешливовздергивала бровь. Мол, давай-давай, строй из себя мачо, я-то знаю, чего тыстоишь… Во всяком случае, Лиза именно так истолковала ее мимику.

Но как бы там ни было, а вечер прошел неплохо, и, когда ужеглубокой ночью они прощались в холле отеля, Рой смотрел на Лизу с такимотчаянием в красивых синих глазах, что она молча взяла его за руку и призывноулыбнулась. Он все-таки был очень хорош, да и выпитое вино сказалось. Намгновение у нее мелькнула мысль о том, что они договорились с Беатой и ее мужемзавтра утром встретиться, а после ночи любви легко опоздать на встречу… Но онанапрасно беспокоилась. Ночи не было, было полчаса бурного, даже мощного секса,Рой, совершенно собой довольный, ополоснулся в душе и, прошептав что-тонежно-благодарное, ретировался.

Лиза осталась в крайнем недоумении. В свое время Адаподобный секс называла «голым текстом, без предисловий, послесловий икомментариев». Наверное, на большее он не способен, подумала Лиза, стоя поддушем, или я ему не понравилась? Ну и черт с ним, я тоже не в восторге.

Но, судя по сияющим, восторженным глазам на другое утро, РоюШелли все понравилось. Он пришел в их отель и при первой возможности норовилдотронуться ненароком до Лизы, ласкал ее взглядом и всячески выражал свою еслине любовь, то влюбленность. Но Лизе трудно было соответствовать, полчаса ночьюни на йоту не приблизили ее к нему. Одно было хорошо – отвращения он у нее невызывал. Уже плюс!

Оставшиеся дни они проводили вчетвером – ездили по острову,катались на катере, на яхте, но иногда мужчины оставляли Лизу с Беатой одних,чтобы совершить нечто экстремальное, в чем женщины не желали участвовать, а судовольствием купались, ходили по магазинчикам и подолгу сидели в кафе, болтаяо разных разностях. Как-то Беата спросила:

– Ты выйдешь за него замуж?

– Да боже меня упаси!

– Так я и думала, – вздохнула Беата. – Тысовсем его не любишь. Без любви выходить замуж вообще плохо, а уж заавстралийца… Хотя он, по-моему, хороший мужик.

– Наверное. Но сердцу не прикажешь…

– Ты в Алешу влюбилась, да?

– В какого еще Алешу? – с искренним недоумениемспросила Лиза. Она никогда про себя не называла адвоката по имени.

– В Сметанина.

– Еще чего!

– Ты покраснела! Я понимаю, он обаятельный, умный. Новедь он женат…

– Беата, я не стремлюсь обязательно замуж! –вырвалось у Лизы.

– Потому что ты сильная, ты можешь сама…

Вон тебя с работы выгнали, ты не растерялась… А я… Знаешь,сколько раз я хотела уйти от Левы? Но куда? Я ничего не умею… И потом… Может,стыдно в этом признаваться, я привыкла хорошо жить… не думай, я все понимаю…

– Ты его совсем не любишь?

– Как тебе сказать… Не совсем… Он в прошлом году болел,был беспомощный, несчастный, боялся очень… и нуждался во мне. И я к нему всемсердцем… А когда выздоровел, так вроде все и кончилось. Понимаешь, я тогда егожалела…

– Тебе обязательно жалеть?

– Кажется, да…

– А того, с бородкой, из Переделкина, ты жалеешь?

– О, конечно! Он одинокий… талантливый… У него трудныйхарактер, печень больная… И вообще…

– Он тебя любит?

– Иногда мне кажется, что да. Но редко. Больше всего онлюбит и ценит самого себя, а меня постольку, поскольку я им восхищаюсь…

– Боже мой, Беата, ты такая красивая, нежная, а он…

– Знаешь, мне многие завидуют, да еще как. Нет, это всеслишком банально… Но ты не думай, я не ропщу, у меня ведь и вправду хорошаяжизнь, и я вовсе не несчастна… Мне просто скучно иногда так жить. И подругнастоящих нет… Лиза, ты будешь со мной дружить?

– Я уже с тобой дружу! И давай за это выпьем!

– А ты в Москве придешь ко мне в гости?

– С удовольствием! И ты тоже приходи, я тебя с бабушкойпознакомлю. А с Лизой Пес ты уже знакома.

– Конечно, такое милое существо! Но разве она теперьтвоя?

– По крайней мере, ее хозяйка пока не объявилась.Бабушка так привязалась к Псюшке и благодаря ей стала больше двигаться и быватьна воздухе… Раньше она все больше двигалась по магазинам, она обожает покупатьвсякую ерунду и тратит уйму денег, хотя всякий раз смущается… Понимаешь, онатак радуется, что сейчас в Москве столько шикарных магазинов, она же всю жизньпрожила в царстве очередей и дефицита…

– Ну царством я бы эту формацию никак неназвала, – со смехом заметила Беата.

– Да уж!

– Послушай, Лиза, а что все-таки у тебя вышло с Алешей?Я ничего не знала, мне только вчера Лева сказал, что он ему жаловался: мол, этаБеатина протеже оказалась редкой… сукой. Извини, он так выразился…