Меня трясло от переживаний и холода, я шарахнулась в сторону и крикнула:

– Ты специально это сделал! Признайся!

– Нет, что ты, Лени! Я поскользнулся…

– Не приближайся ко мне и моему ребенку! – Терять время на выяснение я не стала и просто побежала дальше. Малыш хныкал не переставая.

Почти не соображая, отыскала какие-то вещи Малыша в теткином доме, потом метнулась в отель. Там тепло, бойлер успел прогреть помещение за день, пока не отрубилось электричество. Я зажгла сразу все горелки, не думая, сколько газа осталось в баллоне, чтобы было теплее. Поставила греться одновременно и воду, и молоко и стала переодевать Малыша.

Андрес тоже притащился к отелю, следом за мной, и неловко топтался в кухне.

Пальцы у меня еще не до конца согрелись и слушались плохо, я еле-еле стащила с ребенка сапожки, потом расстегнула замок на курточке, а когда начала снимать ее, наткнулась на шуршащий прозрачный файл. От неожиданности я отдернула руку, и файл плавно спланировал к моим ногам, но Андрес успел поймать его.

– Что там еще? – поморщилась я. Тетка-покойница не держала запаса канцелярских принадлежностей. Андрес положил находку на стол и разгладил рукой, теперь, даже глянув через плечо Малыша, я увидала в файле фотографию Кристы и короткую распечатанную на принтере очень крупными буквами записку:

Рада находке?

Не хочешь потерять навсегда?

ПРИЗНАЙСЯ до 12 дня что

Удавила ее подушкой

Время пошло

Сожги это сразу

Ноги у меня буквально подкосились, пришлось схватиться рукой за торец буфета, чтобы не упасть. У меня было жуткое чувство, что автор записки – кто бы он ни был – все время наблюдал за мною, слышал каждое мое слово и даже читает мои мысли. Он и сейчас смотрит на меня. Почти физически я ощущала его изучающий взгляд, но когда чуть-чуть уняла сердцебиение, то встретилась со взглядом Андреса, он держал файл с запиской в руках, но смотрел на меня. Времени стоять и медитировать нет – свободной рукой я выдернула бумажку из файла, быстро поднесла к газовой горелке.

Пламя моментально ухватилось за угол и поползло вверх.

– Лени, что ты делаешь? – вскрикнул Андреас.

– Следую инструкции. – Кто угодно мог это написать, даже он. Что у него принтера на яхте нет, что ли? Огонь подобрался к самым моим пальцам, я выронила обуглившийся обрывок на пол. Я топтала огарок ногой и не могла сдержать слез: чем я заслужила весь этот ужас, конца которому не видно?

– Андрес, у тебя телефон работает? Дай мне, пожалуйста…

– Лени, ты не должна этого делать, надо просто дождаться полиции…

– Полиция? Чем она поможет? Полиция знает, кто эти люди? Где они? Кто им помогает? Да-ни-черта! Наоборот. Если у них были помощники на корабле, значит, есть свои люди и в полиции Осло, в Интерполе, в аду и невесть где еще… – орала я так, что дрожал фарфор на полках.

– Лени, что с тобой? Успокойся, прошу тебя, – нельзя придумать фразы глупее в настоящих обстоятельствах. Но Андрес не замечал вопиющей бессмысленности своих слов, я не стала тратить времени на споры с ним – в конце концов, это мой ребенок, и только мне решать, как поступать в его интересах. Из шкатулки в шкафу я вытащила запасной комплект ключей от теткиного «Ниссана» – мне остается только молиться, чтобы этот древний хлам оказался на ходу и бензина хватило до ближайшей заправки.

– Лени, ты что, серьезно собираешься это сделать? Сдаться полиции?

– Уже делаю. – Я направилась к двери, чтобы осмотреть машину, но Андрес преградил мне дорогу, схватил за руку и попытался отобрать ключи.

– Перестань, Лени. Ты сделаешь большую глупость, сама попадешь в тюрьму ни за что, и расследованию воспрепятствуешь… Я не могу тебе этого позволить. Не могу снова тебя потерять из-за глупости…

– Пусти меня! Отдай!

– Нет, Лени! Ты и так наделала много ошибок…

Перепуганный нашими криками, Малыш расплакался, мне пришлось бежать к нему, наплевав на ключи. Налила ему в чашку молоко, покачивая из стороны в сторону, чтобы быстрее остудить. Если человек верит в силу и власть полиции – какая разница, где я с нею встречусь? Здесь, в Осло или еще где? Почему он не позволяет мне уехать? Почему? Телефон-то мог одолжить – какая разница – один раз вызвать полицию или два раза, если вызов из одного и того же места? Тут я снова вздрогнула: с чего вдруг я решила, что он действительно вызвал полицию? Я не знаю.

Ничего о нем я не знаю. Точно! Вообще ничего.

Даже его настоящего имени. Я запоздало спросила:

– Слушай, а паспорт у тебя с собою? Или права – хоть что-то? Представь, приедет полиция, у меня никаких документов при себе. Вся надежда на тебя.

– Беда… – Мой самозваный защитник похлопал себя по карманам. – Боюсь, мои документы остались на яхте.

Ну, разумеется, иначе и быть не могло. Ледяной страх снова замкнул обруч на моей шее и торопливо нашептывал мне – уходи, беги, спасайся! Время дорого !

Я выглянула в окно: небо над бухтой приобрело глубокий сапфировый цвет, значит, утро приближалось с неотвратимостью товарного поезда. Надо взять себя в руки, я подошла к буфету, открыла створку. Стала переставлять чашки-блюдца, не оглядываясь, попросила его:

– Андрес, пожалуйста, разожги камин в холле, я хочу уложить Малыша в тепле, спички на каминной полке.

– Ты точно не сбежишь, Лени?

– Как я могу сбежать? Я не брошу ребенка, посмотри, как он намучился! Я не буду снова тащить его по холоду, у меня и руки устали, просто отваливаются.

Аргумент подействовал, и мой соглядатай отправился в холл. Взяла с блюдечка еще одну палочку печенья, сунула его Малышу, шепнула ему на ушко:

– Кушай, Малыш. Потерпи. Сейчас поедем в гости… – и усадила его в большую бельевую корзину, чтобы не свалился со стула или диванчика. Потом заглянула в чулан, натянула старый толстый свитер – может, в нем меня перестанет бить дрожь? Сняла с гвоздя зюйдвестку – на замену пальто, покрытому коркой грязи, и еще немного пошарила по полкам, пока не отыскала нужное…

Дрова отсырели, Андреас чиркал спичками, подносил чахлый огонек, зеленоватые искорки разлетались во все стороны, тухли, и все приходилось начинать сначала. На фоне посветлевшего неба за окном его профиль выглядел тонким и легким, как рисунок тушью. Но плечи сутулились, и было заметно, что он измучился не меньше моего. Если буду разглядывать его слишком долго, точно расплачусь. Поэтому я быстро подошла к нему, опустилась рядом на корточки, обняла за плечи и поцеловала в затылок.

– Прости, что я на тебя накричала, – я взяла его за руку и потянула к себе. – Давай больше не будем ссориться. Хорошо?

– Хорошо… – Он тоже поцеловал меня куда-то в висок, я взяла его за руку, нежно погладила по пальцам, потом погладила по второй ладони. Сгребла его запястья в горсть и подула на них. Мы сидели у камина на маленьком коврике, как влюбленная парочка. Я уверенно приближала наши руки к каминной решетке, он не сопротивлялся…