Маркиз де Траверсе встретил здесь маршала де Кастри и имел с ним продолжительную беседу: маршал пытался выяснить, как далеко готова зайти Екатерина в своей поддержке принцев. Похоже, что реальной помощи ждать не приходилось.

Маркиза ждала также новая встреча с принцем Нассау-Зи-геном. Принц, всегда готовый ринуться со всем пылом в новое военное предприятие, утверждает, что легко раздавит якобинцев, если русская императрица даст ему восемь тысяч казаков. “Весьма любопытный тип эмигранта”, — заметит маршал де Кастри, сведший с принцем знакомство на одном из обедов в Шернбурнлустском замке.

Маркиз де Траверсе, испросив разрешение у графа Прованского, отправился в Швейцарию, где его ждала семья. Барон де Бомбель также покинул Кобленц, решив навестить своего брата в замке Вартег на берегу Боденского озера, неподалеку от Санкт-Галлена; следуя совету барона, Траверсе перевез семью в те же места, в Линдау. Здесь он оставался до декабря и потом вернулся в Кобленц.

Переезд семейства Траверсе из окрестностей Фрибура на границу с Австрией объясняется, без сомнения, тем, что в Швейцарии резко изменилось настроение умов. Об этом можно судить хотя бы по тому, что граф Жозеф де Местр писал из Лозанны в августе 1795 г. своему другу барону Винье Дэтолю: “Французский вельможа ныне покорно внимает нареканиям лозанского или нионского магистрата, который пять лет назад и не мечтал о чести сидеть с ним за одним столом… В Женеве появились памфлеты, в которых нионских священников обвиняют в попытке создать в Юре новую Вандею”.

В конце декабря Траверсе снова в Кобленце. А что тем временем происходит с его старыми товарищами, с офицерами королевского флота? Спасаясь от преследования матросов в портах и на кораблях, от постоянных угроз со стороны депутатов Национального собрания, они в массовом порядке эмигрируют в Брабант, в Энгиен или в Бинш, где поступают под начало к генерал-лейтенанту графу д'Эктору, в прошлом командующему Брестским флотом, с марта находящемуся в эмиграции.

В январе 1792 г. в Кобленц приехал граф Албер де Рион, в прошлом командующий Тулонским флотом; отряд морских офицеров, расквартированный в Энгиене, растет с каждым днем; из них сформировано несколько пехотных и даже кавалерийских рот, постоянно проводятся учения.

Однако эрцгерцогиня Мария-Кристина, правительница Нидерландов, потребовала, чтобы они покинули Энгиен. Они перебираются в Мальмеди, в Бельгию.

В мае 1792 г. королевский военно-морской корпус состоит из восьми пехотных рот и двух рот конных егерей. Флагман маркиз де Шабер-Коголен командует инфантерией. Во главе пяти дивизионов стоят офицеры в чине флагманов, ротами также командуют флагманы и капитаны 1-го ранга[111] — это настоящее созвездие героев войны в Америке.

Вернувшись в Кобленц, Траверсе присоединился к королевскому корпусу, где уже числились трое его родных братьев и множество двоюродных. Огюст, Луи Арман и Жюстен покинули Францию в декабре 1791 и феврале 1792 г. Все вместе они оказались в Энгиенском отряде, в третьей роте, где вместе с ними служат их кузены майор Пьер Клод дю Кен де Лонгбрен и лейтенант 1-го ранга Огюстен дю Кен де Лонгбрен, а также двое лейтенантов из ветви Лемуан де Сериньи. Командует ротой граф де Какре-Вальменье.

Жан Батист был записан в девятую пехотную роту, ее численность — семьдесят штыков. Командный состав роты состоит из маркиза де Водрея, имеющего чин генерал-лейтенанта, шевалье де Фроже, маркиза де Траверсе и господина де Вильбланша. В апреле 1792 г. рота была расквартирована в Кобленце для личной охраны принцев.

Братья Людовика XVI, не считаясь со своим положением изгнанников, тратят огромные суммы на обмундирование войск, при этом забывая платить жалованье. Что бы там ни происходило, но их армия должна быть одета с иголочки и в блеске мундиров ничуть не уступать королевской.

Униформа гвардейца отличается черной фетровой треуголкой с золоченой кокардой, золотыми пуговицами с якорями, белым плюмажем, черным воротником на белой подкладке. Гвардейцы носят длинный до колен мундир голубого сукна в форме фрака. Короткий алый плащ украшен рядом золотых пуговиц. И, наконец, кюлоты из желтой замши и длинные черные шерстяные гетры на черных пуговицах.

Как бы печально ни складывались дела, ветераны американской войны рады вновь увидеть друг друга. Теперь к ним прибавились дети и внуки моряков, высоко поднявших знамя флота Его Величества короля Франции Людовика XVI — Дорвилье, Баррас, Кастелан, Морвиль, Бароден, Фрамон, де Мариньи, Грайи, Дандинье — главный корпус почти в полном составе.

Из всех видов войск, представленных в Кобленце, моряки заслуживают наибольших похвал, ибо им пришлось тяжелее прочих. “Они оказались вне своей родной стихии; старые офицеры, привыкшие работать головой, теперь сгибались под тяжестью мушкета и падали с ног после многочасовых маршей”, — писал Франсуа де Ларошфуко.

А Шатобриан, также вступивший волонтером в бретонскую роту (пятнадцатилетним юношей он пошел служить во флот, но не ужился в нем из-за своего независимого характера), оставит великолепные строки:

«Слезы наворачивались у меня на глаза, когда я смотрел на этих океанских драгунов, лишенных кораблей, на которых они сбили спесь с англичан и освободили Америку. Вместо того, чтобы разведывать моря и присоединять к Франции новые земли, эти товарищи Лаперуза блуждали по лесам Германии. Еще недавно они гарцевали на скакунах Нептуна, а теперь сменили стихию, но суша была не для них. Впустую их командир вздымал над их головами вымпел “Красавицы-наседки”, святую реликвию разодранного в клочья белого знамени, честь которого пребывала незапятнанной, но победы которого остались в прошлом».

В августе принцы со своей армией оставили Кобленц: они двинулись на соединение с войсками Фридриха Вильгельма II и императора Франциска П. Армия Конде направилась в Трир, где прусский король намерен произвести ее смотр.

Инфантерия морского корпуса прошла смотр 27 августа; 19 сентября она уже находилась в Тионвиле в распоряжении маршала де Бройля, тогда как кавалерия сопровождала принцев. Вскоре инфантерию возглавил генерал-лейтенант де Мартранж. В ходе кампании этого года морская инфантерия не приняла участия ни в одном сражении, но была измотана постоянными перемещениями. В октябре она двинулась в Льеж, 14 ноября разместилась в шестнадцати лье к северу от Льежа, по дороге из Маастрихта в Хертогенбос.

Морской корпус в Бре был окончательно ликвидирован в конце 1792 г. из-за недостатка средств. Офицеры разъехались кто куда. Примерно семьдесят офицеров и пятьдесят курсантов присоединились к армии Конде. Часть отправилась в Англию, где, однако, далеко не всем удалось устроиться на службу. В 1794 г. в Объединенном Королевстве находилось около двухсот пятидесяти офицеров и пятидесяти курсантов бывшего Морского корпуса. Они приняли участие в высадке Киберона и почти все погибли. Значительное количество пошло на службу испанским Бурбонам, и это был самый лучший выбор: они попали в антильскую эскадру шевалье де Ривьера. Кое-кто был принят в австрийскую армию. И, наконец, русская армия: в 1798 г. здесь служило человек двенадцать.