От него исходила мощная энергетика, с которой Марине никогда не приходилось встречаться. И уже через десять минут после сидения напротив этого готового к прыжку волка у нее заболела голова. Она просто чувствовала, что его энергия направлена на нее. Он разговаривал с другими женщинами, а смотрел на нее, он сдержанно им улыбался, а краем глаза следил за ней, как будто все время сторожил ее, Марину.

Она терпеть не могла неопределенности и решила узнать у Евгения Борисовича, что это за экземпляр сидит за столом напротив.

– А-а, – протянул Чернин. – Так это Викторов, Роман. Как это я его раньше не заметил? Да он и не ходит на такие мероприятия-то. – И, забыв про Марину, пошел к этому энергетическому вулкану.

Через десять минут он привел Викторова к Марине, запивавшей минералкой таблетку цитрамона.

– Вы не знакомы? Роман Андреевич – Марина Петровна.

– Можно просто Роман. – Его рукопожатие было резким и сильным, подносить ручку дамы к губам он не собирался.

«Да не очень-то и хотелось», – подумала Марина.

Он продолжал смотреть на нее слегка исподлобья, чуть изогнув в искусственной улыбке губы.

«Уж лучше бы не старался соблюдать этикет, – продолжала сама с собой беседовать Марина, зачарованно глядя в его разбойничьи глаза. – Чистый волк, как сказала бы бабушка-генерал».

Евгений Борисович разрядил обстановку. Похлопал Викторова по спине, поскольку выше ему просто было не дотянуться, и поинтересовался:

– Ты же не ходишь на тусовки. Каким тебя ветром занесло?

– Да я вон, – кивнул волк Роман на полного мужчину в вечернем костюме, – за Эдькой заехал. Он просил забрать его по дороге на бокс. – И в этом кивке, и в интонации, с которой было произнесено имя Эдька, послышалось что-то подростковое.

Он резко обернулся к Марине, снова посмотрел на нее в упор и спросил:

– И вам что, нравится тут бывать?

Евгений Борисович пришел даме на помощь:

– Ну, не всем же боксом увлекаться, Роман, до–рогой.

В это время вышеназванный Эдька закончил беседу и дружески коснулся плеча Романа:

– Едем-едем! Не злись, мы успеем к самому началу…

– Рад был познакомиться. – Викторов опять заглянул ей в лицо, взял руку за кончики пальцев и поднес к губам. От этого взгляда ей стало жарко. «Мама дорогая, – подумала та, что стояла с обнаженными плечами, – я и не подозревала, что способна так реагировать на мужское прикосновение». «У-гму, – ехидно подтвердила та, что ходила в джинсах. – Климакс это у тебя начинается, вот жарко и стало. Сейчас прилив закончится – враз остынешь». Пока Марина вела внутренний диалог, Викторов попрощался с Евгением Борисовичем и ушел.

– Господин Чернин. – Слегка кокетничая, Марина взяла своего спутника под руку. – Кто это было?

– Я же говорю. Это Викторов.

– Мне эта фамилия ни о чем не говорит.

– Ах да! Я иногда забываю, что вы из мира грез и фантазий и не можете быть знакомы с такими крутыми парнями вроде Романа. Хотя… он почти ваш коллега.

– Такой по определению не может быть дизайнером.

– А я и не сказал, что он дизайнер. Он летчик, который стал строителем.

– Уже интересно, – хмыкнула Марина.

– Был летчиком-испытателем, рискованным. Такие вещи вытворял, что его пару раз хотели уволить или даже увольняли, потом опять приняли – точно я не знаю. Это все в прошлом. Потом, вы же знаете, мы враз всем стали не нужны. И он, как ни странно, тоже. Представляете, для такого мужика оказаться ненужным! Легче за–стрелиться.

– Но он не застрелился, – поторопила Марина. Ей становилось все интереснее.

– Нет. Он собрал таких же бывших вояк, и они стали рубить дома. Потом собрали нужную сумму, открыли строительную фирму – с этого и началось. А сейчас он владелец нескольких домостроительных комбинатов вкупе с бетонными заводами. Имеет успех, потому что у него риск просчитан – как при испытаниях самолета. И не черта не боится! – с некоторой долей восхищения рассказывал Евгений Борисович.

– А семья?

– Семья? Не знаю, Марина Петровна. Он один везде ходит. Может, у него жена дома пироги печет, может, где-нибудь тоже бизнесом занимается. Не знаю – он ведь не болтун.

К ним подошел кто-то из общих знакомых, и они переключились на другую тему.

…Ее маленькая студия становилась центром сообщества людей, объединенных желанием видеть вокруг себя рациональную красоту. В первые месяцы существования фирмы дизайнеры в своих проектах придумывали только то, что должно быть внутри помещения, – цвет, форма, объем… Но потом вдруг один клиент захотел, чтобы Марина поехала с ним и помогла выбрать мебель, другому понадобилась консультация по тканям.

Лиза жаловалась, что ее электронный почтовый ящик постоянно забит предложениями о сотрудничестве мебельных, текстильных фабрик, магазинов посуды и хрусталя, студий флористики… И Марина, тонко чувствовавшая веяния времени, поняла, что ее бизнесу требуется развитие.

Она встретилась с производителями мебели, текстиля, зеркал, линолеума, керамики и запаслась фотографиями образцов, проспектами, буклетами и визитными карточками.

Теперь ей понадобился человек, который взял бы в свои руки все эти ниточки и нити и при необходимости вплетал в проекты, которыми занималась студия. Так появилась в офисе менеджер Галя Куприянова, длинноволосая изящная девушка, умевшая кратко и убедительно писать деловые письма и резюме переговоров и не терявшая нити беседы даже с самым капризным и непредсказуемым заказчиком.

Студия стала получать еще больший доход, так как, помимо дизайнерской работы, теперь осуществляла посредничество, вознаграждаемое комиссионными.

Марина снова получала удовольствие от работы, а не только спасение от тоски. Она была свободна в своих поступках. Впервые она по достоинству оценила свой возраст и свое положение – женщины, ничем и никем не обремененной, полной сил и способной самостоятельно реализовывать свои желания.

Первое, что она сделала, обнаружив, что студия стала зарабатывать больше, – встретилась с Алевтиной Федоровной, председателем Комитета солдатских матерей, и предложила свою финансовую помощь.

Она с интересом наблюдала жизнь, раньше ей недоступную: с ней работали почти сверстники Алены, представители того поколения, с которым предстояло жить ее дочери. Марина имела возможность по отдельным репликам, по разговорам, которые потихоньку вели между собой девушки-менеджеры и ребята, по мелким деталям в их поведении составлять представление о тех проблемах, которые они решали, о том, как их воспитывали и как теперь у них складываются отношения с их уже немолодыми родителями. Она смотрела, слушала, сравнивала, чтобы понять, сколько ошибок она совершила в воспитании собственной дочери, насколько они типичны и можно ли еще что-то исправить. Через призму восприятия жизни своих молодых сотрудников она пыталась понять Алену и своего бывшего зятя.