– Ты пробыл в колледже всего два месяца, Гэв. Внезапно театр больше не твое?

Ты практически отказался от игры в театре, чтобы сосредоточиться на группе, что нормально, но я не знала, что тебе больше нет дела до театра. По крайней мере моего театра.

– Я люблю тебя, – говоришь ты со вздохом. – И мне жаль. Это как-то прозвучало неправильно. Я действительно горжусь тобой. – Ты встаешь на колени и складываешь руки вместе, чересчур драматично. – Простишь меня?

Мои губы дергаются:

– Вставай, идиот.

– Буду считать, что это да. – Ты встаешь и поправляешь мои кошачьи ушки. – Как насчет пойти куда-нибудь и снять все, кроме них?

– Увы, нам нужно ехать на вечеринку труппы, – улыбаюсь я. – Но обещаю: как-нибудь потом.

Мы забираемся в машину, и ты стучишь ключами о руль. Я вижу, что ты хочешь что-то сказать, и, возможно, это серьезно. Мой желудок сводит. Последние пару раз, проведенные вместе, мы были на грани ссоры, но в последнюю минуту один из нас сдавался, и все было нормально. Я пытаюсь понять, произойдет ли это сегодня вечером. Сможем ли мы притворяться, что ничего не изменилось.

– Я не хочу ехать на вечеринку труппы, – говоришь ты.

– Почему?

Ты вздыхаешь:

– Потому что я в колледже, Грейс. Потому что я не хочу идти на скучную вечеринку с компанией театральных задротов, которые не знают, что такое настоящая вечеринка.

– То есть тебе не нравится, что это не вечеринка, на которой выпивку подают бочонками.

Ты никогда особо не пил до колледжа, только пиво или что-нибудь на вечеринке, но тут внезапно ты то звонишь мне пьяный посреди ночи, то страдаешь от похмелья на свиданиях. Ты хватаешь сигарету из пачки на приборном щитке – еще одна новая привычка.

– Что, думаешь, я буду радоваться чертовой пицце и игре в бутылочку? Или танцевальной вечеринке, на которой Питер трется о тебя?

– Серьезно? Ты вспоминаешь это? – Я качаю головой. – Просто высади меня тогда, если мы все внезапно скучны, чтобы проводить время с великим Гэвином Дэвисом.

– И что это значит?

Я сжимаю челюсти.

– Ничего. Что угодно. Слишком поздно просить других меня подвезти. Если сможешь довезти меня, домой я вернусь с Нат и Лис.

Ты опускаешь сигарету.

– Стой, ты серьезно собираешься пойти на эту вечеринку, когда я не видел тебя целую неделю?

– Гэв, это вечеринка нашей труппы. Ты же знаешь, как это важно. Я из кожи вон лезла, готовя это шоу, и хочу отпраздновать. Помнишь, как из-за мамы мне пришлось пропустить предыдущее? – Я опускаю окно, потому что дым от твоей сигареты двигается в мою сторону. – И серьезно, погаси эту дрянь.

Ты рычишь что-то непонятное, выкидываешь сигарету в окно, потом выезжаешь с парковки, двигаясь слишком быстро.

– Гэвин!

Ты ничего не говоришь, просто включаешь музыку и едешь. Мы молчим, пока ты выезжаешь из центра и направляешься к дому Питера, который находится в десяти милях за городом. Я была на таком адреналине во время шоу, смотря последнее представление, кульминацию моей тяжелой работы, а теперь просто устала.

Я наблюдаю за тобой краем глаза. Свет на приборной доске играет на твоем лице, пока передние фары прорезают ночь, которая становится темнее, когда мы выезжаем за город. Я проверяю телефон. У меня два с половиной часа до того, как мне нужно вернуться домой.

– Это так глупо, – говорю я. – Из-за чего мы вообще спорим?

– Не знаю, – говоришь ты.

Я отстегиваю ремень и склоняюсь над консолью, касаюсь губами твоей щеки, твоего уха, твоей шеи. Ты улыбаешься и кладешь руку на мои волосы, твои пальцы скользят по их длине.

Ты отъезжаешь на обочину и останавливаешься возле березовой рощицы.

– Что ты делаешь? – говорю я, когда ты выключаешь двигатель.

Ты улыбаешься:

– А что ты делаешь?

Я наклоняюсь к тебе и целую кончик твоего носа.

– Вечеринка… – шепчу я.

Ты поднимаешь подбородок, и мои губы касаются твоих.

– Пошла вечеринка к черту, – говоришь ты.

Я позволяю тебе еще немного целовать меня, и это соблазнительно, очень, но я отодвигаюсь.

– Гэвин, я помощник режиссера. Мне нужно быть на этой вечеринке. Я хочу туда.

Мне нужно было поехать с Нат и Лис. Я чувствую себя в ловушке в этой машине с тобой, и впервые с тех пор, как мы начали встречаться, мне хочется быть там, где тебя нет.

– Пожалуйста, просто отвези меня на вечеринку, – говорю я. – Домой меня довезет Нат, если ты не хочешь оставаться.

– Я не видел тебя неделю.

– Это нечестно…

– Знаешь, что нечестно? Нечестно, что у меня девушка, чьи родители не позволяют видеться с ней. Нечестно, что у нее дурацкий комендантский час и что она не приходит на мои выступления. Нечестно, что я чаще вижу чертовых бариста в «Старбаксе», чем ее.

– Я не могу на это повлиять, – резко отвечаю я. – И я сбегала из дома на три выступления с начала школы.

Ты отворачиваешься и смотришь в окно. Я хватаю тебя за руку и нежно поворачиваю твое лицо, чтобы ты смотрел на меня.

– Эй. Я хочу быть с тобой все время. Но мне нужно быть на этой вечеринке. Не пойти туда словно плюнуть в лицо всей труппе и команде. Ты это понимаешь.

Звонит мой телефон, но до того, как успеваю прочитать смс от Лис, он покидает мои руки и оказывается в твоем кармане.

– Пожалуйста, можем мы побыть просто вдвоем? – говоришь ты тихо.

– Гэв, отдай мой телефон.

– Вечеринка или я. Выбирай.

Над нами пролетает самолет, на его хвосте мигают красные огоньки. Я смотрю, как он летит дугой по небу, прежде чем ответить. Эх, если бы я была в нем.

– Разве не может быть и то, и другое? – говорю я неуверенно. – Компромисс?

Ты проверяешь свой телефон.

– Тебе нужно быть дома примерно через два часа. Если мы поедем к Питеру – это полчаса езды. Так что ты побудешь на вечеринке сорок пять минут, а потом пятнадцать оставишь мне? Это все, что я получу от своей девушки на этой неделе?

– Но если ты пойдешь со мной, то мы будем вместе.

Ты взрываешься:

– Я остался в этом дерьмовом городе ради тебя, а ты даже не можешь пропустить одну вечеринку! – Ты бьешь рукой по рулю. – Что за черт, Грейс?

– Стой. Что?

Ты выходишь из машины и захлопываешь дверь. Я одна сижу в машине минуту, вскипая. Я думаю о Нат и Лис, об остальной команде и труппе на вечеринке. Не могу поверить, что я застряла здесь, на обочине, споря с тобой, и даже не могу никому написать, потому что мой телефон все еще у тебя. Я делаю вдох и выхожу из машины, потом подхожу к тебе, облокачивающемуся на дверь водителя.