события в узком створе обрамленных небоскребами улиц, идущих с запада на восток, виден восход или закат солнца. Хотя это явление и не уникально для Нью-Йорка[75], в таких плоских местах, как Большое яблоко, вид оказывается существенно более живописным – горизонт здесь почти не загорожен (разве что слегка – кусочком Нью-Джерси). Название Манхэттенхендж придумал астрофизик Нил Деграсс Тайсон. Тайсон задался вопросом, не подумают ли археологи будущего, что сетка улиц и авеню на Манхэттене была построена в соответствии с этими природными явлениями. Он писал, что, поскольку это «редкое и красивое зрелище… совпадает с Днем памяти и бейсбольным матчем всех звезд», то «будущие антропологи могут прийти к выводу, что… люди, называвшие себя американцами, поклонялись Войне и Бейсболу», что было бы совершенно неверно, даже если не принимать во внимание, что даты этих событий каждый год меняются[76].

Города – это сложные системы, и люди активно работают над тем, чтобы лучше их понять. Ученые, инженеры, планировщики исследуют важные взаимодействия, а многие архитектурные фирмы моделируют эффекты от тех или иных зданий в контексте каждого индивидуального случая. Как лес – это не просто совокупность деревьев, так и город – это больше, чем сумма отдельных башен, независимо от их высоты и того, идут ли они вразрез с традициями и устоями.

Основания

Хотя силуэты городов определяют небоскребы, большинство простых американцев оценивают город в основном по первым нескольким этажам его зданий. Магазины и заведения на первых этажах, жилье, музеи – вот где создается наше ощущение места. Когда дело касается формирования нашего повседневного опыта в знакомом районе, владелец магазина или арендатор в торговом центре может быть не менее влиятельным, чем всемирно известный архитектор.

Контрастирующая пристройка к Королевскому музею Онтарио в Торонто

Языковые анклавы

Интернациональные районы

Где бы вы ни были – в Сан-Франциско, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе или Лас-Вегасе – крыши пагод, ворота с драконами и другие китайские элементы Чайна-таунов легко позволяют обнаружить их среди районов с более традиционным западным населением. Тем не менее тем, кто только что приехал из Китая, эстетика этих мест может показаться скорее чуждой, чем знакомой, ведь в ней сочетаются устаревшие стили и хаотично перемешанные элементы дизайна.

Китайский квартал в Сан-Франциско изначально был довольно сильно похож на остальную часть города – с кирпичными домами и фасадами в итальянском стиле XIX века. Китайские иммигранты объединились в этом месте не из-за любви к его архитектуре, а вследствие политической, социальной и экономической необходимости. Сан-Франциско XIX века не был особенно любезным и гостеприимным местом для этой нации. Чайна-таун имел тогда репутацию трущоб, где были распространены наркотики и проституция, и поддержанию этого имиджа способствовали экскурсоводы, стремившиеся акцентировать экзотику анклава. «Восток в Америке – Прогулка по Чайна-тауну днем и ночью – Обычаи варваров-китайцев» – еще не самое оскорбительное название статьи об этом месте из San Francisco Chronicle.

Когда в 1906 году разрушительное землетрясение и сопутствующие пожары сровняли с землей значительную часть города, жители китайского квартала практически не получили помощи от соседей ни во время бедствия, ни после него. Пожарная служба сосредоточила имеющиеся ресурсы на жителях благополучных районов, например близлежащего Ноб-Хилла, и даже взрывала некоторые постройки Чайна-тауна в попытках остановить распространение пламени.

Местные власти увидели в этой трагедии возможность начать все с чистого листа. Не успела пыль улечься, а дым рассеяться, как появились проекты по перемещению китайского квартала в Хантерс-Пойнт, чтобы освободить недвижимость в престижном центральном районе под предприятия, принадлежащие белым. Мэр города поручил архитектору и градостроителю Даниэлу Бёрнему разработать планы в соответствии с направлением City Beautiful («Город прекрасный») – популярным тогда представлением о чистых белых городах. Китайцы сопротивлялись, используя свое экономическое влияние и угрожая полностью покинуть город вместе со своими предприятиями. Город сдался.

Но вопрос, как отстроить китайский квартал с нуля, оставался открытым. Местный предприниматель Лук Тин Эли нанял архитектора Томаса Патерсона Росса и инженера Альберта Уильяма Бергрена, чтобы они создали некоторые новые сооружения для сообщества китайцев, хотя ни тот ни другой никогда в Китае не были. Для создания нового облика Чайна-тауна они опирались на старые изображения, в основном религиозного назначения. Получившийся архитектурный коллаж был смесью китайских традиций и сомнительных американских представлений о том, как выглядит Китай. Другие подхватили этот подход, и он стал основой эстетики, которая в дальнейшем стала формировать китайские кварталы по всему миру.

Такой гибридный облик, восходящий к Чайна-тауну Сан-Франциско, может показаться изощренным, но за ним стоит довольно простая идея: те, кто возглавлял местное сообщество, понимали, что район будет привлекать туристов, и подыгрывали этой толпе. Для среднего класса белой Америки это было немного экзотичное и при этом безопасное путешествие. В Чайна-таун стали приезжать люди и оставлять там деньги, а вскоре примеру Сан-Франциско последовали китайские кварталы по всей стране. Такие новоделы помогли улучшить общественное мнение о китайских иммигрантах в различных городах страны, но они же закрепили стереотипы и неправильное представление о китайской культуре. В результате эти районы – не китайские и не американские; они не обладают исторической точностью, но и не полностью вымышлены; они – нечто среднее: уникальные культурные и архитектурные гибриды китайско-американской истории.

Проверка на реальность

Центры обслуживания

Типичный пункт обналичивания чеков вряд ли поразит клиентов своей архитектурой, но дизайн таких мест ясно показывает, как работает этот бизнес. Хотя эти заведения работают в финансовом секторе, они мало напоминают банки, в которых часто имеются колонны, папоротники, плюшевые ковры и спокойные интерьеры, олицетворяющие богатство. На входе в банк клиента встречает сотрудник в костюме или сидит целый ряд улыбающихся операционистов, хотя не всегда понятно, нужно ли садиться и ждать работника банка или подойти к стойке обслуживания. Человеку с небольшим опытом общения с такими учреждениями бывает трудно сказать, какие услуги они предлагают, не прочитав рекламные брошюрки или не послушав агента с хорошо поставленной речью. Среднестатистический пункт обналичивания отличается от типичного банка кардинальным образом.

В 2008 году владелец крупнейшей сети таких пунктов Том Никс раскрыл ключевые аспекты их внутреннего дизайна в беседе с Дугом Макгреем для статьи в New York Times. Никс подчеркнул, что интерьер был хорошо продуман, как и отсутствие декоративных элементов. Заведения были построены по образцу продуктовых магазинчиков на углах – тех мест, где всегда рады посетителям. Никаких ковров: во всех заведениях Никса положен линолеум. Это сделано для того, чтобы строители и прочие работяги в грязной обуви, заходящие с улицы, чувствовали себя комфортно.

В пунктах обналичивания