что информация о поставках вооружений скрывалась от них на протяжении долгого времени, средства массовой информации фактически в один голос принялись осуждать военную помощь Израилю — не смешивая ее, впрочем, с помощью экономической. В январе 1965 г., с некоторым опозданием, к хору критиков присоединились социал-демократы и свободные демократы. Канцлер Эрхард и его ближайшее окружение оказались в затруднительном положении. Им было известно, что Вальтер Ульбрихт[48], Первый секретарь ЦК Социалистической единой партии Германии, приглашен в Египет. Пригласив его, Насер открыто предупреждал, что если поставки западногерманского оружия в Израиль продолжатся, то Египет и ГДР установят между собой дипломатические отношения. С другой стороны, руководители ФРГ чувствовали, что в случае прекращения поставок их моральный долг — каким-то образом компенсировать это Израилю, но так, чтобы не спровоцировать признания арабскими странами Германской Демократической Республики. Иерусалим незамедлительно дал понять, что единственным приемлемым способом компенсации он считает установление дипломатических отношений между Израилем и ФРГ.

Не связывая себя никакими обязательствами, правительство ФРГ сделало первый шаг в этом направлении, объявив 10 февраля, что страна прекращает все дальнейшие поставки оружия за пределы НАТО. Это стало серьезным ударом для Израиля. Эшколь собрал экстренное заседание своего кабинета. Кнесет, в свою очередь, принял резолюцию, в которой выражалось “крайнее удивление и недовольство” по поводу решения ФРГ. Одновременно с этим Бонн обратился к Каиру с весьма жестким посланием, заявив, что визит Ульбрихта в Египет будет рассматриваться как недру-недружественный акт. Это предупреждение не возымело никаких последствий. Ульбрихт прибыл в Каир 21 февраля, во главе многочисленной делегации, и ему был оказан великолепный прием. Хотя Насер и не пошел на признание ГДР, в Бонне стало ясно, что “Доктрине Хальштейна” нанесен серьезный удар и что единственным эффективным ответным ходом может стать обмен послами с Израилем. Помимо всего прочего, такое решение в тот момент могло получить горячее одобрение общественности. В противном случае, предупреждал Райнер Барзель, лидер Христианско-демократического союза, “мы потеряем все — наш престиж, нашу честь”. Тогда Эрхард принял критически важное решение и объявил в бундестаге, что Федеративная Республика изъявляет намерение заключить дипломатические отношения с Израилем.

Канцлер попросил своего близкого друга, д-ра Курта Биренбаха, отправиться в Израиль и начать переговоры с правительством Эшколя. Биренбаху предстояло с самого начала твердо заявить израильтянам, что не может быть никакого компромисса относительно поставок оружия, которые ни при каких условиях не будут возобновлены. Переговоры по этому вопросы вышли резкими, даже жесткими. И все же в конечном итоге было достигнуто нечто вроде компромисса: американцы поставят вооружение, которое Израиль рассчитывал получить из Германии, а Бонн оплатит все счета. Биренбах дал также понять, что в перспективе возможно предоставление Израилю долгосрочных займов под низкие проценты, и заверил, что вскоре все немецкие специалисты покинут Египет, а в дальнейшем будут приниматься юридические санкции против любого, кто станет заниматься вербовкой граждан ФРГ для работы в зарубежных вооруженных силах. Кабинет министров Израиля проголосовал за принятие этих условий 9 марта, а несколько дней спустя это решение было одобрено кнесетом. Дипломатические контакты формально начались 12 мая с обмена посланиями между Эрхардом и Эшколем. Вечером этого дня Ирак, Египет, Судан, Сирия, Ливан, Саудовская Аравия, Иордания, Кувейт, Йемен и Алжир разорвали свои отношения с ФРГ.

Первый западногерманский посол, д-р Рольф Паулс, прибыл в Иерусалим 19 августа 1965 г. и вручил свои верительные грамоты президенту Израиля Залману Шазару. На улицах израильской столицы начались беспорядки, и автомобиль посла был забросан камнями и бутылками. В президентской резиденции посла встречали Шазар, Эшколь, Голда Меир и другие официальные лица. На лицах присутствующих не было улыбок. Посол зачитал волнующую речь (на английском), в которой говорилось, что “новая Германия не может вспоминать без горести и отвращения все ужасающие преступления национал-социалистического режима…”. Израильский военный оркестр сыграл государственные гимны двух стран, были подняты флаги ФРГ и Израиля. Пять дней спустя, в Бонне, первый посол Израиля Ашер Бен-Натан[49] вручил свои верительные грамоты главе немецкого государства. По окончании формальной процедуры Бен-Натан отправился в Кельн и в городской синагоге почтил память жертв Катастрофы европейского еврейства. Тем не менее после такого сумрачного начала отношения между двумя странами развивались в духе сотрудничества. В 1966 г. переговоры по финансовым вопросам благополучно завершились предоставлением займа на сумму 160 млн немецких марок; на следующий год Израилю был предоставлен еще один заем на ту же сумму. В 1966 г. Израиль посетил Конрад Аденауэр, чтобы получить степень почетного доктора наук в Институте Вейцмана. Бывший канцлер был удостоен торжественной и теплой встречи. А когда по окончании церемонии его доставили на вертолете в Сде-Бокер, кибуц в пустыне, где жил Бен-Гурион, бывший премьер-министр, то там его также ожидал в высшей степени достойный прием. Два пожилых человека обнялись со слезами на глазах. Закончилась горестная глава в еврейской и немецкой истории.

Израиль, Франция и Европейское экономическое сообщество[50]

Тем временем между Израилем и Францией складывались новые, в определенной степени двойственные отношения. Сразу после окончания Синайской кампании отношения между двумя странами, основанные на взаимной поддержке, были столь тесными, что их дружба казалась незыблемой. В Израиле от всего сердца испытывали благодарность к “нашему великому другу”, и это нашло свое отражение в резко возросшем интересе к французской культуре: в израильских школах началось активное изучение французского языка, в университетах учреждались кафедры французской литературы, в крупнейших городах страны открывались французские библиотеки и магазины французской книги. В сфере дипломатии Израиль также стал прислушиваться к мнению Франции — в первую очередь признав целесообразность скорее европейской, нежели исключительно американской ориентации свой внешней политики. Кроме того, израильтяне согласились свести к минимуму ответные удары на сирийской границе, чтобы не перечеркивать французские усилия по восстановлению своего влияния в странах Леванта.

Со своей стороны, Франция по-прежнему считала своей обязанностью поддерживать укрепившееся на поле боя сотрудничество с “отважным маленьким Израилем”. В 1956–1958 гг. ни одна из Великих держав не прилагала столько усилий для обеспечения защиты и развития Израиля, как Франция. В палате депутатов Франции сформировался влиятельный произраильский блок, члены которого содействовали укреплению дружбы и сотрудничества с Израилем. Франко-израильский союз, организованный еще до военной кампании 1956 г., активно продолжал свою деятельность в конце 1950-х — начале 1960-х гг., и в его состав входили самые уважаемые политические лидеры и деятели культуры. Другие выражения симпатии носили более материальный характер. Вскоре после окончания Синайской кампании французский консорциум подтвердил свое решение вложить 15 млн долларов в сооружение нового трубопровода (с диаметром труб 16 дюймов) для перекачки нефти из Эйлата в Ашкелон. Это решение получило