— Твою ж…. - вовремя осекся я, вспомнив, как Николай не любит мата в присутствии женщин. — Что, Вика? — Головная боль возвращалась, и мне все сильней хотелось увидеть Яну, до которой было рукой подать.

— Но как же? Но вы же? — запричитала волчица. — Вы же… простите, — приложила ладони ко рту, — я думала, вы от старости, а у вас что-то другое. — Заметив, как мы с Назимовым напряглись, волчица чуть не скатилась в истерику. — Простите, это не мое…

— Стоп, Вика! Стоп! Успокойся, присядь и давай по порядку.

Налил в стакан воды и протянул девушке.

— Что по порядку? — произнесла она, стуча зубами об стакан. Да что ж все такие нервные кругом?

— То же, что ты сейчас несла, запинаясь, только теперь спокойно, тихо и по порядку.

Надеюсь, что не перегнул со строгостью. Назимов все это время молчал, такое ощущение, что и не дышал, а девчонка, выпив залпом полный стакан воды, принялась рассказывать.

— Ну я думала, что к вам старость подкралась, та, которая предсмертная.

— Вика, ты вообще о чем? — уже сам начинал злиться.

— Оля сказала, что альфа долго болел и слег, а врач твердит, что это старость. Ну я и подумала, что у него все так же, как и у моего папы.

— А что было с твоим папой, деточка? — вмешался в разговор Николай.

— Он умер от старости.

— Вот как? — Назимов кинул взгляд в мою сторону и весь словно подобрался, как кошка перед прыжком, затаился в ожидании важной информации. — Милая, тебе, возможно, тяжело, но не могла бы ты рассказать поподробнее?

— Вы правы, мне до сих пор тяжело, но уже не так, как прежде.

Мой отец умер четыре года назад в триста четырнадцать лет от старости. — Девушка всхлипнула и продолжила: — Он просто уснул.

Мы с Назимовым непонимающе переглянулись. Девушка, заметив наше непонимание, удивилась.

— Ну как же? Когда оборотни доживают до столь преклонного возраста, их организм постепенно засыпает. Отец почти год лежал не двигаясь. Процессы в его организме замедлялись, пока однажды он не уснул на совсем.

— Хочешь сказать, он не мучился? — Я с трудом выпустил воздух.

— Ну если не считать полную обездвиженность и неспособность разговаривать в последний месяц, — грустно хмыкнула и сморгнула скопившуюся влагу в уголках глаз, — то да, он не мучился.

— Я имею в виду боль, — повысил голос от напряжения, — он не двигался потому, что не мог, а не из-за того, что каждое движение приносило ему боль? — заглянул с надеждой в девичьи глаза.

Она перевела взгляд на Назимова.

— А вам что, больно? — Из ее глаз покатились слезы. — Извините. О луна, извините! Я не хотела вас унизить жалостью. Ну вот, — по-детски хлюпнула носом, — опять я что-то не то говорю.

— Вика, — схватил ее за руки, — да нас тебе сама луна послала.

Хлопнул в ладоши и поспешил набрать номер телефона своего беты.

Девушка не понимала моей веселости, а Назимов так и сидел не шевелясь и хмуро смотрел в одну точку.

— Саш, приведи к нам Ксюшку, только по-тихому и Авенира Павловича, тоже по-тихому и аккуратно, — отдал я указания, стоило только бете взять трубку.

— Игнат, что еще ты хочешь узнать, — выплыл из раздумий Николай, — мы уже столько раз проверяли возможность отравления.

Я ничего не ответил, всего лишь скептически на него посмотрел.

— Да не могли они! — вызверился. альфа. — Я еще могу допустить, что Ксюша, хотя это бред. Но Веня не мог ошибиться! Двести лет его знаю, щенком на руках держал! — С каждым словом голос альфы становился громче, и начинали проскальзывать альфа-волны. — Не сметь его трогать! Игнат! Не зли меня!

Я лишь усмехнулся и крутанулся на пятках.

— Вот! Вашу Оксаночку не пускают к вам всего-ничего, а вы уже похожи на себя прежнего, — едко усмехнулся, — вот встанете на ноги и будете своим кланом управлять, а пока здесь главный я. Причем вы же так и захотели.

В руках зазвонил телефон и, возможно, уберег нас с альфой от непоправимых фраз, брошенных в сторону друг друга.

— Игнат тут такое дело… — Голос моего беты в телефонной трубке звучал расстроенно.

— Говори, Саш, не ходи вокруг да около, — включил телефон на громкую связь, и присутствующие в комнате затаились. Назимов обратился в слух, а Вика предпочла слиться со стеной.

— Авенира Павловича еще со вчерашнего дня на территории нет.

Только ты уехал, он проскочил КПП следом. Сказал, что альфе нужны лекарства, и его пропустили. Наши волки к тому моменты еще не обозначились, и на дежурстве стояли прежние.

— Вот же. Еврей старый. Что с Ксюшей?

— А Оксана дома, судя по запаху, но не открывает, ты же сказал по-тихому, я и не стал долбиться. Ребят оставил присмотреть и тебе докладывать пошел.

Оглянулся на твердолобого Назимова, до сих пор уверенного в своей правоте, на испуганную, жавшуюся к стене Вику, пожевал верхнюю губу и продолжил разговор.

— Саш, жди меня, я сейчас подойду, она там же, где и прежде, живет?

Дождавшись ответа, положил трубку, потер виски. Нужно уходить отсюда быстрее, когда Назимов настаивает на чем-то, его не переубедишь и против него не попрешь. И может, когда он в таком состоянии, а вся власть в моих руках, самое время решать проблемы именно так, как я считаю нужным.

Картинно приложил ладонь к груди и поклонился.

— Счастливо оставаться, Николай Александрович, как на ноги подниметесь, так и продолжите командовать, а сейчас извините, меня дела клана ждут! — повернулся к девушке. — Вика, если хочешь, оставайся здесь, как устанешь — скажи Оле, она организует тебе провожатого до комнаты. Николай Александрович, вы тоже, если что, обращайтесь к Ольге.

И, резко крутанувшись, вышел вон из комнаты. Идя по коридору второго этажа, испытал сумасшедшее желание все бросить и зарулить в свою комнату, в которой сейчас была Яна. Моя сладкая и очень злая кошка.

Но, трезво поразмыслив, решил, что сначала надо закончить все первоочередные дела и только потом поговорить с ней. Обстоятельно обо всем поговорить. Отключить ненадолго телефоны, чтобы не отвлекали. И уже после того как мы придем к взаимопониманию, представить ее клану. И дату свадьбы назначить не мешало бы.

Александр ждал меня у дома Ксюшки. Симпатичная молодая волчица, моя ровесница, была врачом, но при Назимове скорее выполняла функции сиделки и медсестры. Она была школьной подругой Лексы и давно вхожа в дом альфы, поэтому он и испытывал к ней безграничное доверие. Кроме того, она рано потеряла родных, и именно Николай с Татьяной всячески ее опекали. Мы с ней даже встречались где-то с полгода, когда нам было по восемнадцать.