Глеб ничего не сказал. И взгляд его не дрогнул. Он молча поднял стопку и выпил, не чокаясь. Как бы за упокой души уважаемого бригадира выпил. И Кокос опрокинул стопку.

– Что, так и дальше молчать будешь? – не выдержав тишины, набыченно спросил он.

– А о чем говорить? И так все ясно, – нехотя пожал плечами Глеб.

– Что ясно?

– Ты вместо Севы, в авторитете, все такое. Рад за тебя, Слава.

– Рад он за меня… Как там твоя жена поживает?

– А мою жену трогать не надо!

– Слава, может, хватит?.. – встряла в разговор Катя. – Не убивал Глеб Севу. А с женщинами ты не воююешь… Да и не уважаешь ты Севу.

– Не понял! – взвился Слава. – Как это не уважаю?

– А ко мне зачем ходишь?

– Оп-ля! Так из уважения к нему и хожу! Как ты там, смотрю… А кто магазин тебе открыть помог, а?

– Ладно, все! – Катя просительно посмотрела на него поверх пальцев сомкнутых ладоней. Дескать, черт за язык ее дернул, она в этом раскаивается и просит прощения. Но вслух перед Славой не извинилась. Хотя вряд ли это могло его остановить.

– Что, «все»! Ничего себе наезды! Я тут перед ней выстилаюсь, а она мне предъявляет!

– Ну, все, все… Ты хороший, ты очень мне помог, – не глядя ему в глаза, проговорила она.

– Да нет, я не хороший. Был бы хорошим, ты бы от меня не бегала.

– Ну не все же сразу… Сева за мной два года бегал…

– А я уже три года за тобой бегаю! – театрально ударил себя кулаком в грудь Слава.

– Ну так-то Сева!

– А я чем хуже?

– Значит, хуже, – сказала Катя, но тут же поспешила поправиться: – Но ненамного…

– Так, может, нам уже пора?

– Ну, пока нет…

– Но шансы есть?

– Ну, может быть…

Глеба чуть не стошнило от этих соплей, из которых Слава пытался вить паутину. Только не паутина у него получалась, а пузыри.

Зато у него появился повод исчезнуть. Не похоже, что Катя нуждалась в его защите. Если Кокос волочится за ней три года, то еще столько же побегает. А если она все-таки сдастся, то по своей воле…

Катя Славе нужна, для этого он сюда и пришел. А Глеб – третий лишний. И раз уж серьезный разговор не состоялся, то ему совсем не зазорно будет убраться отсюда.

– Ну все, я пойду, – поднимаясь, сказал он.

Глеб уже почти вышел из кухни, когда послышался окрик:

– Стоять!

Он остановился, неторопливо повернулся к Кокосу.

– Чего тебе?

– Садись. Я тебя не отпускал.

Глеб хотел сказать, что наплевать ему на его установки, но в разговор вмешалась Катя.

– И я не отпускала.

– Ну если ты не отпускала, то не вопрос.

Он вернулся на свое место, наполнил стопки, поднял свою в ожидании. Катя чокнулась с ним, а Кокос – нет. Что ж, они не друзья, поэтому обижаться не стоит.

– Как у тебя с работой? – поинтересовалась Катя, чтобы хоть как-то разрядить ситуацию.

– Пока никак.

– Ты же с Женей в доле был? Или нет?

– За женой доля осталась. А я на нее не претендую.

– На долю или на жену?

– И на то, и на другое…

– И как же ты теперь?

– Да как-нибудь.

– Бомжевать будешь? – не без ехидства спросил Кокос.

– Да нет, у меня голова есть и руки.

– На рынок ты не пойдешь.

– А я что, претендую?

– Еще бы ты претендовал… – изображая презрение, хмыкнул Слава.

– Я магазин новый открываю, директором ко мне пойдешь? – вмешалась Катя.

Ксюха тоже собиралась открывать новый магазин, звала Глеба директором. И у Кати такая же ситуация. Да и Нина неплохо себя чувствует… Все они в седле, а ему остается только хвосты их белым коням крутить. Обидно. Но ведь он сам виноват в том, что загремел на три года за «колючку». Не надо было благородного из себя строить.

– Да нет, я сам как-нибудь, – покачал головой Глеб.

– Гордый? – ухмыльнулся Слава.

– И это тоже.

– А еще что?

– Сам свое производство открыть хочу…

– Да ну!

– Леса у нас много, а пилораму купить можно.

– Пилораму?

– Ну да, мечта у меня в зоне была, на пилораме работать. А я все три года бревна подносил.

– Чего так? Руки кривые?

– Да нет, «кум» к станку не подпускал. Два «жмура» на мне было, а доказать никто не мог.

– Два «жмура»?! – слегка опешил Кокос.

– Ну ты же знаешь, как там в зоне. Если наехали, отвечать надо. А если без «мокрого» ответишь, то врага за спиной оставишь. А враг в спину ударить может… Я спину старался не подставлять. Может, потому и говорю тут с тобой.

– Ну, спину подставлять нельзя, – сконфуженно кивнул Слава.

Похоже, он поверил Глебу. Ведь это же не просто слова были, а намек. Нельзя на Глеба наезжать, если не готов идти до конца. А если готов, то надо сто раз подумать, прежде чем решиться… То ли не готов был Слава, то ли не мог решиться, так или иначе он заметно сбавил обороты.

– Лучше врагов не заводить, – усмехнулся Глеб. – Тогда и в спину никто не ударит.

– Да без врагов не получается… Хотя уже не то, что раньше. Сейчас поспокойней стало. Менты «заводских» нагнали, «семерякам» досталось. Они сейчас почти не шевелятся…

– А вас что, менты не достают?

– Ну, доставали. Но так у Герасима связи какие… Да мы и сами на рожон сейчас не лезем. Без шума дела делаем, без пыли…

– А Герасим как там поживает?

– Нормально поживает…

– Это хорошо, когда все нормально. Давай выпьем, чтобы все путем было.

Кокос кивнул, соглашаясь, но чокаться с Глебом не стал. Молча выпил, закусил. Еще раз выпил…

Сначала опустела одна бутылка, затем вторая. Но Кокосу этого показалось мало. Он достал из кармана бумажник, вынул оттуда тысячную купюру и небрежно бросил на стол.

– Тут магазин рядом, еще пару флаконов возьмешь.

Но Глеб даже не шелохнулся.

– Ты что, не понял? – возмутился Кокос.

– Я сама схожу! – вызвалась Катя.

– Не надо!.. – одернул ее Слава, наливающимися кровью глазами глядя на Глеба. – Я сам!

Он медленно поднялся, двумя пальцами снял со стола купюру и вышел. Катя проводила его до двери, вернулась к Глебу.