— Никак! — Девушка вздохнула, вроде как искренне сочувствуя Артему.

— Ну что ж, зайду попозже.

Артем отправлял к Осокиной людей. Они почти сутки следили за ее домом, но ничего подозрительного не заметили. Жила она одна, домой вчера вернулась вовремя, если с кем-то и общалась, то исключительно по телефону.

Может, эта дама не встречалась с Нерестовым, не имела никаких с ним дел, но Артем все равно к ней пришел. А ведь он далеко не рядовой опер, а самый большой полицейский начальник во всем районе.

— Завтра приходите, — сказала девушка, мило улыбнулась, взяв со стола пудреницу.

— Завтра так завтра. В десять ноль-ноль, — проговорил Артем и достал из кармана бланк повестки и авторучку.

Не собирался он ругаться с этой в меру очаровательной барышней, но и ее прихотям подчиниться не мог.

— Завтра в десять у нас встреча в районной администрации! — деловито, даже с легким злорадством воспротивилась девушка.

— Да я-то с вами, милочка, совершенно согласен. А повестка нет! Но вы можете попробовать ее переубедить. — Артем с удовольствием положил на стол заполненный документ.

Девушке хватило ума не спорить с повесткой.

— Минуточку! — Она зашла в кабинет к начальнице.

Малахов не собирался ждать, сразу же последовал за ней, представился, с важным видом подошел к приставному столу.

— Осокина Валерия Валентиновна? — с добродушной улыбкой спросил он довольно зловещим тоном.

Осокина заметно всполошилась, внутренне сжалась. На Малахова она смотрела как на судью. Приговор уже подписан, осталось только огласить срок.

— Валерия Валентиновна, — тихонько пискнула секретарша.

Осокина даже не глянула на нее, тихонько цыкнула сквозь зубы и коротким взмахом указала ей на дверь.

— Валерия Валентиновна, вы не волнуйтесь, ничего страшного не произошло, — сказал Артем, наблюдая за ее реакцией.

— Да я и не волнуюсь, — сглотнув слюну, заявила женщина.

Совсем не старая, сорока еще нет, кожа лица в тонусе, ни единой морщинки, спина прямая, грудь подтянута, но это внешне. Внутренне она почему-то производила впечатление сморщенной, скрюченной годами старушки. Дело было не в том, что Артем на нее сейчас давил. Похоже, эта женщина усыхала и старела изнутри давно, наверное, с тех пор, как не стало ее мужа. Возможно, ее съедало чувство вины.

— Завтра у вас встреча в администрации?

— Да, планирую.

— По вопросу строительства?

— Да, договор на реконструкцию второго корпуса городской больницы.

— Работы, наверное, много.

— Достаточно.

— Чем больше объем, тем выше смета, я правильно понимаю?

— К чему вы клоните?

— С договором вам, случайно, не Власов помог?

— Я бы не сказала, что Власов помогал. Он скорее палки в колеса вставлял, то одно, то другое выдумывал.

— Вы, конечно, в курсе того, что с ним произошло.

— Это ужасно! Сгореть в собственном доме, считай, заживо!

— Вам это знакомо?

— Что, простите?

— Ваш муж тоже погиб в собственном доме.

— Мой муж? Да, погиб. — Осокина заметно смутилась.

Возможно, Артему это показалось, или просто угол падения света изменился, но он увидел на ее лбу и под глазами мелкие морщины.

— В убийстве обвиняли Стеллу Нерестову, — сказал он.

— Да, убила она, а отсидел ее отчим.

— Уже отсидел.

— Уже отсидел? — в замешательстве переспросила Осокина.

— Вы сказали, что Нерестов отсидел.

— Ну да, шесть лет уже прошло.

— Неужели вы дни считали? Даты в календарике отмечали, да? — едко спросил Артем.

— Нет, — сказала Валерия Валентиновна. — Нерестов ко мне заходил.

— После того как освободился?

— Ну да, после. Приходил, угрожал, — выдавила из себя женщина.

— Угрожал?

— Он почему-то считает, что это я убила Мишу! Стелла не могла этого сделать!

— Не могла?

— Это он так считает! А на самом деле Стелла убила или он. Я в это время в Москве на конференции была, — и для себя, и для собеседника сказала Осокина.

Надежное алиби должно было придать ей уверенности в себе.

Артем это понял и спросил:

— Но Нерестов вам все-таки угрожал?

— Не то чтобы угрожал. Скорее вымогал. Сказал, что выведет меня на чистую воду, если я ему не заплачу.

— У него есть доказательства вашей вины?

— Доказательства? — Осокина побледнела. — Ну что вы! Ни у кого нет доказательств! И не было никогда!

— На пушку брал?

— Да, именно так и говорят о подобных случаях! — обрадовалась подсказке женщина.

— Вы заплатили Нерестову?

— За молчание? Так нет же у него ничего. Но я заплатила, чтобы отстал. Он ведь такой, что и дом поджечь может.

— Заявление писать будете?

— Зачем?

— Вымогательство — статья уголовная.

— Да какое вымогательство? Он сказал, что деньги очень нужны.

— А раньше вы с ним были знакомы? — спросил Артем, внимательно глядя на Осокину.

Выбил он женщину из колеи своими вопросами, но она и сама подставила себе подножку. Ляпнула, не подумав, что Нерестов уже отсидел, вот и пришлось ей рассказывать о его угрозах и шантаже. Осокина не хотела говорить об этом, тем более заявлять на Нерестова. Может, потому, что тот действительно имел что-то очень важное против нее.

— Когда раньше? — спросила Осокина.

— Насколько я знаю, Нерестов избил вашего мужа.

— Избил? Нет, пару раз по физиономии ему съездил. Это я уже потом узнала, — на всякий случай пояснила вдова.

— Когда потом?

— Когда следствие уже началось.

Артем кивнул, глядя на Осокину.

«Она сама уточнение сделала, но зачем? Вдруг я подумаю, жена узнала о драке до того, как погиб ее муж? Она договорилась с Нерестовым, тот убил Осокина. Но если так, то он настоящее чудовище. Ладно, заказным убийством не побрезговал, но дочь подставить, чтобы подозрения от себя отвести, — это уже слишком. Не важно, что приемную», — подумал Малахов и спросил:

— А муж вам ничего не говорил?

— Мы с Мишей тогда не общались, даже не разговаривали. Он изменил мне. Как я могла беседовать с ним после этого? — сказала Осокина и поднесла к глазам пальцы, забыв о том, что в них нет носового платка, которым она могла бы утереть слезы.

— На развод, насколько я знаю, вы не подавали.

— Собиралась. — Осокина с расстройством посмотрела на Артема.

Не верил он ей, подозревал в сговоре с Нерестовым и со своей совестью. Она это чувствовала, отсюда и тревога.

Да, нечисто с ней. Как в прошлом, так и в настоящем.

Офис Осокиной находился в центральной части города, в оживленном месте. Артем вышел на свежий воздух под впечатлением от встречи с этой особой, в нервном напряжении, но все же скользнул взглядом по автомобилям, припаркованным прямо перед зданием офиса.

В одной машине сидел мужчина плотного сложения с широким лицом, крепким носом и тяжелым подбородком. Он рассеянно смотрел на Малахова из полусумрака салона. Солнечные лучи падали прямо на