Когда шаргуновская партия распалась, Леня куда-то исчез, чтобы найтись спустя несколько лет уже в своем новом облике. Хозяин мастерской, в которой шьют меховые шапки, торговец на «Черкизоне» — живая иллюстрация к поговорке о неисповедимости Господних путей. Он действительно устроил тем летом подряд несколько митингов, на которых торговцы требовали вернуть им арестованные павильоны с имуществом — но, когда стало ясно, что никто никому ничего не вернет, митинги закончились и Леня опять куда-то исчез. Найдется он еще через несколько лет — снова не торговец, а активист, близкий соратник Сергея Удальцова по «Левому фронту», человек с белой ленточкой на уже не меховой шапке.

Он все-таки действительно умнее и опытнее остальных активистов. Мы видели его в «Анатомии протеста-2», но не видели в новостях из Следственного комитета. Уголовное дело по материалам НТВ возбуждено и в отношении него, но он не задержан. Говорят, его уже нет в России. В здание СК в Техническом переулке доставили Константина Лебедева, доставили Сергея Удальцова — а Леонида Развозжаева не доставили. Нет его нигде, ищут.

Надеюсь, его не поймают.

«Скажите всем, что меня пытали», — кричит Леонид Развозжаев в камеру LifeNews, пока его выводят из здания Басманного суда (воскресенье, поздний вечер, закрытое заседание суда, все нормально). Сейчас тем, кто скопировал ролик и распространяет его через YouTube, начальник LifeNews Ашот Габрелянов угрожает судом, и можно предположить, что эта запись скоро исчезнет из открытого доступа.

Об обстоятельствах доставки Развозжаева в Москву известно почти все. Выходил из офиса ооновского комиссариата по делам беженцев, подошли люди в штатском, схватили, засунули в машину. Говорят, ооновский охранник попытался помешать, но его оттолкнули, и Развозжаева увезли. На частном самолете доставили в Москву, суд его арестовал. Следственный комитет называет такую процедуру явкой с повинной и говорит, что у следствия есть десять листов написанных рукой самого Развозжаева показаний, в которых он не только подтверждает то, что о чем говорилось в «Анатомии протеста-2», но еще и указывает на причастность знаменитого уже Гиви Таргамадзе к организации беспорядков 6 мая на Болотной. «Мы встречались в июне и договорились устроить беспорядки в мае», — кажется, Следственный комитет нарочно делает картину еще абсурднее, как будто Владимир Маркин тоже хочет сказать, что его пытали, но не имеет возможности и поэтому только подмигивает, мол, вы же понимаете.

Такого ведь не было вообще ни с кем. Ни с чеченцами, ни с нацболами, ни с фигурантами дела ЮКОСа. Получается, что активисты безобидного, в общем, «Левого фронта» опаснее всех. Они настолько опасны, что ради них можно устраивать спецоперацию на территории другого государства, фабриковать явку с повинной, ничуть не заботясь о том, как это может выглядеть со стороны. Даже «Болотное дело» до сих пор при желании можно было воспринимать как более или менее нормальную реакцию государства на столкновения демонстрантов с полицейскими — люди бросали асфальт в омоновцев, и их за это сажают. Теперь нам говорят, что они не просто бросали асфальт, а отрабатывали выделенные на это грузинские деньги. Уголовное дело становится заведомо завиральным.

Завиральное уголовное дело, но реальный Следственный комитет, реальный Басманный суд, реальная репрессивная машина. Что-то вроде игрового кино с живыми актерами и мультипликационными персонажами, типа «Кто подставил кролика Роджера». Теперь в этом фильме нам придется жить. Осталось только понять, зачем.

Возможно, это продолжение ползучего переворота, начавшегося в сентябре прошлого года фактической досрочной отставкой президента Дмитрия Медведева и продолжившегося резким выдвижением на первые роли номенклатуры даже не второго, а третьего и четвертого эшелона (вот Игорь Холманских — он вообще был каким эшелоном номенклатуры, шестнадцатым?). В превращении Кремля в осажденную крепость заинтересованы многие — так им будет проще решать свои внутрикремлевские проблемы, наличие угроз превращает борьбу с угрозами в индустрию, в которой никто не останется без дела. Что-то похожее происходило в 2003 году, когда, если кто помнит, один арест Ходорковского полностью изменил внутреннее устройство Кремля.

Возможно, власть сознательно с помощью атак именно на «Левый фронт» пытается переформатировать оппозицию так, чтобы она стала более удобным противником. Илья Пономарев, о котором говорят как об основном организаторе «той самой» встречи с Таргамадзе и который несколько дней назад демонстративно рассорился с остальными оппозиционными лидерами, был бы, по мнению многих, очень удобной для Кремля фигурой номер один в протестном движении.

Возможно, нет вообще никакой интриги, и это всего лишь месть — за декабрьский испуг, за испорченное настроение в мае, за то, что в какой-то момент общим местом стали разговоры о том, что страна никогда не будет прежней. Страна, кстати, действительно уже, очевидно, никогда не станет прежней, но не в том смысле, в каком этого хотелось бы тем, кто выходил в декабре и в мае на Болотную. При этом стоит иметь в виду, что какой бы ни была истинная причина этой игры в 1937 год, нет никаких оснований считать, что у авторов этой игры хватит интеллекта и сил вести ее долго и не совершить ни одной ошибки. Чем закончится дестабилизация, демонстративно начатая Кремлем, не знает никто, даже те, кому сейчас может казаться, что у них по-прежнему все под контролем.

Известная история, когда не можешь уйти спать, потому что в интернете кто-то неправ: так было и в этот раз.

Спорили двое. Одного мы даже не знаем по имени, просто микроблогер и все, хоть и популярный. Второй, напротив, — с именем, начальник большой радиостанции. Предмет спора был пустяковый: тот, который начальник, похвастался, что на его станции в эфире идут подряд интервью Навального и интервью Валентины Матвиенко. Микроблогер без имени написал в ответ, что было бы неплохо совместить эти два интервью и обсудить бизнес сына Валентины Ивановны. Слово за слово, как это и бывает, — начальник пишет оппоненту «Вы глупы» и прощается с ним. Тем, кто его поддерживает, пишет: вы тоже глупы, и вы глупы, а вы вообще, если не нравится мое радио, идите слушать «Шансон». Шутка про «Шансон» ему самому явно нравится, и он дальше всем подряд пишет — на «Шансон», на «Шансон». Как на популярных четырехчастных демотиваторах с Жириновским — ты на «Шансон», и ты на «Шансон», все на «Шансон». В терминологии современного интернета: сначала был срач, потом баттхерт, а если на человеческом языке, то истерика.

Начальнику радиостанции кажется, что он может себе это позволить, потому что все равно наступит утро, и тысячи слушателей включат утреннее шоу, а потом забудут выключить радио, когда начнутся рекламные блоки про импотенцию. Медиа XX века — на их век, как говорится, еще хватит и смеха и слез, но останется в твиттере человек, может быть, десять, которые этот случай запомнят и будут между собой шутить: не нравится, мол, — иди на «Шансон». Начальник, я думаю, этого даже не заметит; будучи человеком вертикали, он может позволить себе не обращать внимания на анонимов из твиттера. Но и у анонимов из твиттера нет такой цели — чтобы вертикаль обращала на них внимание. Твиттер — это горизонталь, начальников там нет и никогда не будет.