— Выразил желание? Как бы не так. — Золотистые глаза блеснули иронией. — А вот матушка была женщиной строгой и амбициозной и имела свои планы на будущее сына.

— Она, должно быть, гордится вами.

— Она мертва.

Голос Царя Нищих прозвучал ровно, маска притворной любезности надежно скрывала всякие чувства, даже если они и были. Вероятно, лишь немногие удостаивались чести видеть настоящего Дмитрия Типова.

— Сочувствую.

— Бренди? — Типов шагнул к бару. — Или предпочитаете чай?

— Бренди.

Типов разлил янтарный напиток по двум стаканам и, протянув один гостю, опустился на диван.

— A votre sante! — провозгласил он насмешливо, поднимая стакан.

Геррик поднял свой:

— Ваше здоровье.

Пригубив крепкий, многолетней выдержки бренди, мужчины отставили стаканы. Типов вытянул ноги.

— Что ж, может быть, теперь вы скажете, что привело вас в мой скромный уголок империи?

— Предположение о том, что у нас с вами общий враг.

— Я бы сказал, что общих врагов у нас с вами несколько.

Интересно, подумал Геррик, уже прикидывая, сколь ценным агентом мог бы стать такой человек.

— Неужели?

Явно довольный тем, что привлек внимание гостя, Типов покачал головой:

— Эта тема не для сегодняшнего разговора.

— Хорошо. — Геррик не стал спорить, хотя и решил, что этот визит нужно будет обязательно повторить.

— У этого общего врага есть имя?

— Да. Сэр Чарльз Ричардс.

В пронзительных глазах хозяина впервые мелькнула тень озабоченности. Впрочем, он тут же запрокинул голову и рассмеялся — громко и весело.

— Я так и думал, что вы меня не разочаруете.

— Вы его знаете? Типов достал из кармана тонкую сигару, прикурил от свечи, стоявшей на инкрустированном жадеитом столике, затянулся.

— Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, скажите, с чем связан ваш интерес к этому англичанину.

— Я могу рассчитывать, что это останется между нами?

Темная бровь выгнулась дугой.

— Вы удовлетворитесь моим словом?

Геррик ответил без раздумий. Его истинный талант заключался в умении видеть человека насквозь.

— Да. Собеседник едва заметно кивнул:

— В таком случае вот вам мое слово.

— Хорошо. — Геррик решил сразу перейти к сути дела. — У меня есть основания полагать, что сэр Чарльз занимается шантажом особы, весьма близкой к императорскому двору.

— Понимаю.

— У меня такое впечатление, что вы не очень-то удивлены.

— Должен признаться, я и сам не без греха. Бываю безжалостен и груб, люблю роскошь и красивых женщин и не обременен моралью. — Он помолчал, поиграл желваками. — Но я чужд зла. Чужд порока. И что бы вы ни сказали насчет сэра Чарльза, меня это не удивит.

— Зло и порок. — Как всегда, мысль об англичанине вызвала неприятное чувство. Если хотя бы половина слухов, ходивших о Чарльзе Ричардсе, оказалась правдой, он вполне заслуживал самой жестокой смерти. — Вы верно подметили.

Позволив себе мимолетную вспышку гнева, Типов уже скрыл ее за очаровательной улыбкой.

— К тому же я подозревал, что он занимается чем-то подобным.

— А почему вы его подозреваете?

— Потому, мой дорогой Герхардт, что я сам его шантажирую.

Геррик не стал изображать удивление. Именно это обстоятельство он имел в виду, когда стал искать возможности для встречи.

— Я был бы признателен, если бы вы поделились тем, что у вас есть на сэра Чарльза.

— Только на взаимной основе.

С губ уже готова была сорваться угроза, но в последний момент Геррик удержался. Его собеседник всю жизнь нарушал правила и бросал вызов властям, которые сражались с ним давно и безуспешно.

Нет, такого человека не запугаешь.

— Вы знаете, что это невозможно.

— В таком случае мы оба в трагическом тупике. Гость побарабанил по подлокотнику кресла. Пожалуй, пора менять тактику.

— Вам известно, что сэр Чарльз выехал из Петербурга?

— Я так и предполагал.

— А вы, случайно, не знаете, куда он отправился?

— У меня есть одна догадка.

— Поделитесь со мной?

— Может быть. Если…

— Если?..

Легко, без малейших усилий, Дмитрий Типов поднялся и, шагнув к камину, бросил в огонь сигару. Потом повернулся, и Геррик увидел перед собой человека, движимого исключительно честолюбием и страстями.

— Сэр Чарльз нанес мне серьезное оскорбление. Оскорбление, которое требует воздаяния. — Тонкие губы Типова дрогнули. — Теперь, раз уж им заинтересовались вы, я понимаю, что надежды на денежное возмещение нет.

— Полагаю, никакой.

— В таком случае придется восстановить справедливость по-свойски, и для этого мне кое-что понадобится.

— Что именно? Типов холодно усмехнулся:

— Мне понадобится сам сэр Чарльз.

— Хотите преподать ему урок?

— Нет. Этот человек не способен извлекать уроки. Им руководят силы, укротить которые не в его власти. Да он и не хочет их укрощать. — Типов посмотрел на гостя. — Урок я хочу дать всем тем, кому в голову может прийти нелепая мысль нарушить мои правила. Геррик поднялся.

— И вы всерьез полагаете, что я передам вам английского дворянина, зная, что вы наверняка его убьете?

— У вас есть чувство долга. Вы свою жизнь посвятили защите интересов Романовых. — В голосе Типова прозвучала нотка цинизма. — Цель, возможно, достойная восхищения, но кто же защитит тех бедняжек, которых не замечают ваши чиновники?

— Вы?

Человек, носивший прозвище Царь Нищих, пожал плечами:

— Можете, если хотите, ерничать, но я своих детей в обиду не даю.

Удивительно, но Геррик поймал себя на том, что в глубине души восхищается Дмитрием Типовым. Во всяком случае, умом и смелостью он превосходил большинство аристократов, толпившихся вокруг трона русского царя.

Размышляя над необычным, мягко говоря, пожеланием Типова, Геррик поднялся и подошел к столику, на котором лежала коллекция украшенных эмалью табакерок.

С одной стороны, сама передача английского дворянина в руки отъявленного преступника противоречила всем нормам морали. Отношения между императором Александром и королем Георгом IV всегда оставались напряженными, и жирный британский монарх мог устроить неприятный скандал.