— Да? Ты так думаешь? — оживилась Нина.

— Предупреждаю: будешь перебивать, я тебя стукну, чтобы в твоем черепе мозги на место встали, — рассердилась Долли. — Ты все время ищешь факты, оправдывающие твоего говнюка, а они говорят против него. Ну вот, сбила с мысли. На чем я остановилась?

— Может, и не он, — вздохнула Нина. Она уже не способна была анализировать.

— Вспомнила, — сурово прервала ее Долли. — Итак, не Глеб убил. Что говорит в его пользу? Звонок! То есть: «Не верь Глебу». Мне кажется, тебе звонил не Р., а убийца…

— Такая мысль у меня была, но она какая-то несостоятельная. Ну хорошо, давай проверим и твою логику. Меня предупредил убийца, а кто тогда звонил следователю?

— Тоже убийца, — произнесла Долли загадочно.

— Хорошо. А почему он Рыкову сказал одно, а мне другое?

— Значит, так, — на всякий случай Долли понизила голос. — Как думаешь, почему этот Р., зная убийцу, не донес на него следователю? Почему он не сказал тебе прямо: «Убил Глеб?» Он как-то обтекаемо сказал: «Не верь Глебу». Вот потому я и думаю, что и тебе, и следователю звонил убийца. Он хочет запутать тебя и Рыкова. У пажа Р. есть кассета, я уверена, что есть. Он не рассказал об этом следователю, почему?

— Не знаю, — вторила шепотом Нина. — Но ты права на сто процентов! Убийца специально запутывал и меня, и следователя, одновременно он пытался внести разлад между мной и Глебом. Очень умно с его стороны.

— Нинка, ты шла от общего к частному, поэтому у тебя то Глеб убил, то не он. Но второго варианта ты не просчитывала. А если учитывать одни частности?

— Какие частности, не понимаю?

— Во-первых, кассеты. Это серьезная штука, не каждый согласится выложить бабки, легче убить шантажиста. Мне бы, будь я на месте любовников, пришла мысль, что Валентина зажилила оригинал. А она так и сделала. Надо подумать, где лежат кассеты.

— Ты считаешь, кассеты до сих пор в доме?

— Раз их не нашли при обыске, значит, они в доме. Иначе подозреваемым стал бы каждый, кого записала Валентина на пленку во время полового акта. Сама подумай, Рыков находит кассеты, смотрит их, у него появляется мысль: зачем Валентина записывала свой блуд и хранила кассеты? Он начинает опрашивать ее партнеров, кто-нибудь обязательно колется, появляется версия, что убили ее из-за документального кино. В этом случае ты не попала бы на нары. Твой мотив по сравнению с документальным кино — тьфу!

— Правда! — повеселела Нина. — Долька, ты умница!

— Слушай дальше, — расцвела та от похвалы. — Последним был некий К., так? С него она решила содрать аж семьдесят штук баксов, так? За такие бабки вырезать всю семью можно, ты согласна?

— Еще бы!

— Видишь, а ты застряла на Глебе. Теперь смотри: К. отдал ей половину денег, даже Валентину это удивило, потому что бабки у него есть. Тебе не кажется, что он выжидал подходящего момента, поэтому оттянул выдачу денег?

— Кажется, кажется, — закивала Нина, всплескивая руками.

— Тогда давай считать убийцей этого К. и представим себя на его месте.

— Уж извини, себя я не могу представить.

— Ну, я представлю, я все же романы пишу, у меня хорошая фантазия. Итак, я забираюсь в дом… А где он взял ключи? — вдруг задумалась Долли.

— К черту их, потом подумаем, — нетерпеливо заерзала Нина.

— Ладно, — согласилась Долли. — Итак, я зашла в дом. Судя по всему, этот человек… то есть я часто бывала у них в гостях, значит, я выждала момент, когда Валентина останется одна, а Глеб домой вернется не скоро. Значит, я знала, что он пойдет на банкет. Я сняла слепок с ключей, сделала дубликаты и вот пришла, чтобы убить Валентину. Нож у меня в кармане. И я убиваю. А тут пакостник Ленька. Я и его пришила, мне не нужен свидетель. Вдруг слышу, что кто-то вошел в дом. Я прячусь. Это Глеб, который тут же трусливо бежал с места трагедии. Какие мои действия?

— Уф! — От напряжения, так как Нина очень хорошо представила себе эту картину, ее в пот бросило. — Долька, я не знаю, какие твои действия.

— Думай. Чего я теперь боюсь больше всего на свете? Я продумала убийство, я осуществила его. А что может указать на меня?

— Кассета… — промямлила потрясенная Нина.

— Именно! — воскликнула торжествующе Долли. — При появлении Глеба К. прячется. Убивать мужа К. было невыгодно, ведь кто тогда попадет в убийцы? Когда Глеб трусливо сбежал, К. был уверен, что тот до утра не появится в доме. Значит, принялся искать кассету…

— Но ведь кассета у Р., — возразила Нина.

— Ты так хорошо считала, когда убийцей выходил Глеб, и так плохо соображаешь, когда мы остановились на другом человеке, — с иронией сказала Долли. — Я не про ту кассету говорю, на которую Р. снял убийства. Я про ту, что показала Валентина К. Она же меняла деньги на кассеты, значит, не отдала ее К.

— Понятно! Он искал кассету со своим половым актом, — дошло до Нины. — Долли, а почему он не кинулся сразу искать камеру?

— Теперь я не понимаю, о чем ты.

— Он ведь знал, зачем Валентина спит с мужчинами. Наверняка догадался, что она снимает на пленку и Леонида, значит, камера где-то в спальне. Я бы догадалась, что камеру Валентина спрятала в шкафу. На его месте я бы поискала камеру, потому что заподозрила бы, что меня она запечатлела с ножом в руке.

— А может, он так и сделал, — предположила Долли, выпятив нижнюю губу.

— Но в шкафу сидел Р. Убив двоих, К. не стал бы оставлять свидетеля.

— Не стал бы, — согласилась Долли. — Может, он и убил…

— …а труп отнес и скинул в реку? — скептически закончила Нина.

— Ну… кислотой растворил в ванне.

— А кислоту с собой принес в цистерне?

— Ты права. Куда же Р. делся?

Нина налила коньяку в рюмки, обе без тоста выпили. У Нины появился аппетит, у Долли тоже, посему уплетали бутерброды за обе щеки. Попутно каждая обдумывала родившиеся предположения, с каждой минутой убеждаясь, что нащупали верный путь. Нина воспрянула духом, чувствуя, как надежда заполняет все ее сознание, а паника уходит. Отсюда и мысли формировались заново, работали как часы.

— Нет, Долька, — сказала Нина, проглатывая кусок, — Р. жив. Этот К. не знал, что в шкафу прячется сообщник Валентины. Он был спокоен на этот счет.

— Ну, допустим, — согласилась Долли. — Он спокоен и ищет кассеты со своим голым изображением. Но я думаю, в шкаф он заглянул. Ладно, оставим шкаф, мы все равно не узнаем, как Р. избежал смерти. Я к чему вела: убийца видел тебя и Глеба.

— То есть, когда мы приехали туда, он был поблизости?

— Не поблизости, а в доме, — произнесла Долли, будто в тот миг находилась рядом с душегубом и наблюдала за Ниной с Глебом лично.

— Правда! — помертвела Нина, живо представив, чем им грозила встреча с убийцей. — Я ведь тоже до этого додумалась в камере, а потом забыла.