– Сколько еще это протянется, Чарльз?

– Как сейчас? Кто знает? Завтра собираются реактивировать силовые поля, запустить внутренний генератор на малых оборотах. Осторожность нужна – всякое может случиться. Вдруг мы попадем в зону плотной материи скорее, чем ожидаем. В лучшем случае к границам клана мы подберемся через неделю.

Чиюань облегченно вздохнула.

– Ну, это хорошо. Неделю продержимся. А потом… отправимся к нашему новому дому.

– Очень надеюсь, – сонно пробурчал Реймонт, сунул одежду в шкаф, слегка поежился, хотя в каюте было тепло, и принялся натягивать пижаму.

– Надеюсь? – встревоженно переспросила Чиюань и вздохнула так сильно, что ее отнесло от кровати. – Не уверен?

– Послушай, Айлинь, – устало проговорил Реймонт. – Ты не хуже других представляешь себе, какие у нас дела с техникой. Что я тебе могу ответить, сама подумай.

– Прости, но…

– Неужели надо винить офицеров, если пассажиры не желают слушать их сообщения, а если слушают, не желают понимать? – гневно оборвал ее Реймонт. – Кто-то опять пустился во все грехи тяжкие! Прячутся – кто за апатию, кто за религию, кто за секс, кто еще за что-нибудь, лишь бы забыться. Большинство из вас… да, здорово, конечно, было работать над исследовательским проектом, кто спорит; но и он превратился в подобие защитной реакции. О чем бы ни думать, только не об этой гадкой бяке Вселенной. Теперь, когда вам стала мешать невесомость, все снова забились в норки. Валяйте, забивайтесь! – рявкнул Реймонт. – Только меня не трогайте, хватит. Вот вы все уже где у меня, ясно?

Реймонт рывком натянул пижаму, подлетел к кровати и пристегнул к поясу тросик. Чиюань потянулась к нему, попыталась обнять.

– О, любимый… – прошептала она. – Я виновата. Ты ведь так устал, правда?

– Нам всем тяжко, – буркнул Реймонт.

– Тебе тяжелее всех, – покачала головой Чиюань и стала нежно гладить лицо Реймонта, едва касаясь кончиками пальцев скул, обтянутых желтоватой кожей, залегших на лбу и щеках морщин, ввалившихся, покрасневших глаз… – Почему ты совсем не отдыхаешь?

– Хотелось бы. Не выходит.

Чиюань помогла Реймонту улечься поудобнее и крепче прижалась к нему. Ее волосы упали на лицо Реймонта – мягкие, шелковистые, до сих пор пахнувшие солнцем Земли.

– Надо отдыхать, – шептала Чиюань. – Отдохни, милый. Разве не приятно быть таким легким, как пушинка…

– М-м-м… Да, что-то в этом есть… Слушай, Айлинь, ты ведь неплохо знаешь Ивасаки. Как думаешь, выдержит он без транквилизаторов? Мы с доктором не смогли точно решить.

– Ш-ш-ш, – прошептала Чиюань и прикрыла ладонью губы Реймонта. – Ни слова об этом.

– Но…

– Нет, не разрешаю. Не развалится этот корабль, если ты спокойно поспишь хоть одну ночь.

– Ну… ну, может, и так…

– Закрой глаза… Вот так… Сейчас погладим лобик… вот тут… Успокоился? А теперь подумай о чем-нибудь приятном…

– Например?

– Забыл, о чем надо думать? Подумай о доме. Нет. Не так. Подумай о том доме, который мы скоро найдем… Синее небо. Яркое ласковое солнце, лучи сквозь листву и тени на траве, солнечные зайчики на речных волнах, а река течет, течет, течет и поет колыбельную песенку. Спи… Спи…

– М-м-м… – сонно промурлыкал Реймонт и улыбнулся.

Чиюань ласково поцеловала его.

– Там будет наш с тобой дом. Там будет сад. А в саду – странные яркие цветы. Но мы там, конечно, посадим семена земных цветов… У нас будут розы и жимолость, яблони и розмарины. А наши дети…

Реймонт беспокойно пошевелился.

– Погоди, пока еще не время строить такие планы, – проворчал он. – Ты мне, конечно, очень нравишься, но только…

Пальцы Чиюань коснулись его век и не дали глазам раскрыться, иначе Реймонт бы увидел, какая боль наполнила ее глаза.

– Мы спим, Чарльз, – тихонько рассмеялась китаянка. – Спим и видим сны. Не воспринимай все так буквально. Просто представь себе, что в саду резвятся дети. Неважно чьи. Река течет. На берегу лес. А дальше – горы. Птицы поют. Покой.

– Какая ты милая, какая хорошая, – прошептал Реймонт и крепче прижал к себе Чиюань.

– Ты тоже хороший. А хорошим полагается спать под колыбельные песни. Спеть тебе песенку?

– Спой… – еле слышно проговорил Реймонт. – Пожалуйста… Я люблю, когда ты поешь по-китайски…

Нежно разглаживая кончиками пальцев глубокую ложбину между бровей любимого, Чиюань тихонько запела… И тут же зазвучал сигнал интеркома.

– Констебль! – звал голос Теландера. – Вы у себя?

Реймонт вскинулся, протер глаза.

– Не надо! – умоляюще воскликнула Чиюань.

– Да, – ответил Реймонт капитану. – Я на месте.

– Не могли бы вы подняться на мостик? Есть конфиденциальное дело.

– Угу, сейчас, – отозвался Реймонт, отстегнул тросик и принялся стаскивать пижаму.

– Хоть бы пять минут дали передохнуть человеку! – возмутилась Чиюань.

– Наверняка что-то срочное, – отозвался Реймонт. – Никому ни слова, пока я сам не расскажу тебе, в чем дело.

Он быстро оделся и выскочил из каюты.

На мостике его ждал не только Теландер. Как ни странно, с капитаном был Нильссон. Вид у капитана был такой, будто его пребольно стукнули в солнечное сплетение. Астроном выглядел взволнованно, но держался молодцом. В руке у него был зажат испещренный какими-то расчетами лист бумаги.

– Проблемы с навигацией, что ли? – предположил Реймонт. – А где Будро?

– Дело не касается его непосредственно, – начал объяснения Нильссон. – Видите ли, я занимался на компьютере обсчетом данных последних наблюдений, произведенных с помощью новой аппаратуры. И результаты, я бы сказал… обескураживающие.

Реймонт покрепче обхватил пальцами скобу и устало посмотрел на капитана и астронома.

– Если я правильно понимаю, мы не можем добраться до этого галактического клана, – высказал он свою гипотезу.

– Верно, угадали, – выдохнул Теландер.

– Ну, не то чтобы совсем верно, – пробормотал Нильссон смущенно. – Мы пролетим сквозь него. И не просто пролетим, а – если пожелаем – можем посетить довольно большое число галактик из тех семейств, что составляют клан.

– Вы уже такие подробности знаете? – удивленно проговорил Реймонт. – Будро таким похвастаться не мог.

– Я же сказал: я работаю с новым оборудованием, оно теперь дает более точные данные. Если помните, Ингрид меня немного поднатаскала, и я теперь неплохо управляюсь в невесомости. Аппаратура сейчас выдает информацию более точную, чем та, на которую мы рассчитывали на этапе планирования. Да, представьте себе, я уже располагаю довольно надежной картой той зоны клана, которую нам предстоит преодолеть. Изучив ее, я определил те цели, которые мы можем, так сказать, зацепить.