Может, правда, ему слабительное в чаек? Чтобы повеселел?

И вот… финиш. Дышала как паровоз, удивляясь, почему еще не упала. Не круг, а кружище. Невероятно.

– Давина, на поле!

«Вот и все!» – подумала, наблюдая, как все начинают заранее хихикать, качать головами, дергая плечами, очевидно, изображая меня. Какие добрые и чуткие. Ну, конечно, всем весело, когда не получается и обжигаешь руки. Прямо вот оборжаться.

Ладно, справлюсь.

Прошла мимо тренера, прямым ходом направляясь в центр поля, вглядываясь в пустоту. А где мишени? Ничего не было. Когда бежала круг, видела в воздухе мерцающие мячи, трехцветных змей, всплывающих в той стороне. Лотран махнул рукой и тут из дыма появился белоснежный грифон, взмывая ввысь. Птенец. Но пролетел он совсем немного и резко пошел вниз. Длинная сверкающая цепь держала его за шею.

«И это моя мишень? Совсем уже?!»

– Отказываешься? – с яростью процедил старик. – Если да, то приготовься к тому, что я подам жалобу в суд академии, чтобы тебя выкинули отсюда. Недостойная дрянь, – это он сказал мне в лицо, совсем рядом, выставив руку вперед, словно создавал барьер между нами и остальными учениками.

Беру свои слова обратно. Нельзя столь прогнившего мужчину обзывать животным.

Выхода нет. Нужно бросать. А грифон… это ведь не птица. Магия. Просто мишень. Он выбрал ее, зная, что Давина не может терпеть, когда насилие направлено на живое существо. Значит, я попробую. Если меня выкинут, не представляла, что буду делать.

– Я буду бросать.

Лотран усмехнулся, словно сказала несусветную глупость и рявкнул:

– У тебя три попытки.

Вздохнула и попыталась сконцентрироваться. Не получилось, вместо этого слышала хихиканье, едкие обидные комментарии в мой адрес.

Как меня тут любят…

Плевать. Я должна.

Огонь. Он чувствует мое состояние. Сейчас я видела его в виде огонька, разгорающегося с каждой секундой все больше и больше.

Яркий, беспощадный…

– О, сейчас начнется, – хрюкнул кто-то позади.

– Да как обычно! – девичий хохот звучал так громко, что не могла не слушать.

И почему я реагирую?! Кто они мне? Никто!

Разозлилась. На себя, на всех. Надоело. Посмотрела на руки и вдруг увидела зарождающийся огонек. Он выходил из браслетов, поднимаясь под наклоном. Неужели?!

Значит, я могу? Это возможно?! Улыбнулась и, желая убедиться, повернула ладони к себе. Поздно вспомнила о словах Хелены, от эмоций забыв про важное правило. Колющая боль охватила пальцы, кисти, поднимаясь выше.

С ужасом наблюдала, как красное пламя перекинулось на одежду, сжигая ткань. Вскрикнула, понимая, что оно все больше и больше. А я… не знала, как его убрать.

«Как же?! Что делать? Как спастись?!»

Подняла глаза, оглядывая всех. В основном стражники громко смеялись, кто лениво ждал, когда все пройдет. Преподаватель получал истинное наслаждение от моего поражения. Не скрывал этого.

На глазах появились слезы. Пыталась заглушить, не желая, чтобы меня видели такой… слабой. Я махала руками, дергала ими, не понимая, почему Лотран ничего не предпринимает. Как же так?

Не понимала… Не могла понять. Почему? Ведь это ужасно… невероятно больно. Начало трясти.

И тут резко все исчезло. Не знала почему, но огонь ушел, оставляя боль. Сильную, прожигающую до костей. Руки дрожали, хотелось завыть и упасть на землю.

– Кто! Кто посмел? Она должна сама! Кто? – с возмущением вскричал мужчина.

Покружив на месте, старик кинулся к Хелене, наблюдающей со стороны у столба. Он подбежал к ней и процедил:

– Это ты!

– У вас есть доказательства? – нагло процедила она, чем удивила. Когда дело касалось чего-то важного, Хелена полностью менялась. Превращалась в хищницу.

Или в ней присутствовала вторая сущность?!

– Ах ты… – преподаватель шипел от ярости, начиная кашлять и захлебываться. Когда приступ прошел, который мне совсем не понравился, он плюнул в песок и с презрением отвернулся. Бесился. Приблизившись ко мне, старик с яростью процедил:

– У тебя только одна попытка.

– Две, – напомнила ему, не представляя, как вновь это переживу. Тем более боль набирала обороты. Пальцы не пострадали, но ладони… Как же я лечить буду?

– Ты лишаешься второй за помощь. У тебя последняя попытка и потом… ты уберешься из академии. Если твоя мать найдет решение оставить тебя, я объявлю запрет на посещение моих занятий. Поняла?

Бывают же такие… прогнившие и жестокие. Что же за проклятый мир?

Кивнула и вновь устремила взор на мишень, мечущуюся по сторонам. Смотрела и видела в ней живую птицу. До такой степени настоящая, что не могла поверить в магию.

А если нет?

Так, нужно успокоиться и представить, что ничего не случилось. Если получилось вызвать огонь, значит, справлюсь. Второй попытки не будет.

Обернулась и встретилась с глазами Хелены. Она кивнула и показала глазами вперед.

– Ты начинаешь или будешь там стоять? – едко поинтересовался Лотран.

Ладно, не стоит раздражать злющего старика, выжившего из ума от своей черствой душонки. Ему воздастся за его заслуги. Богиня или кто там, неважно, я верила, что он за все получит.

«Я и огонь – единое целое. Единое…»

Закрыла глаза и вновь представила пламя. Только видела его уже могучим, пылающим, призывая, заставляя идти ко мне.

«Огонь и я. Только я… и он. Одно целое. Никто другой. Мы…» – повторяла про себя, заставляя верить в это.

Странно, но смеха и криков я не слышала. Ничего. Только вздохи.

Открыла глаза и увидела птицу, громко вскрикивающую, а передо мной бушующий огонь, идущий от браслетов. Огромные факелы, держащиеся на моих руках. И они… не обжигали!

Посмотрела на цель и вытянула руки, концентрируясь на птице. Она выдала крик, махая крыльями, выпуская перья, медленно опускающиеся на песок.

Повисла тишина, а затем все негодующе зашептали, закричали, начиная приближаться ко мне. Они окружали, перешептываясь и возмущаясь.

«Живая! Она живая!» – это точно поняла, не зная, как быть. Не могла я уничтожить ее. Не могла.

Растерялась. Хотелось убежать, но огонь ожидал команды, подползая к моей одежде.

И тут… от птицы пошли отражения, движущиеся в разные стороны.

«Хелена, она скопировала их, – единственная мысль, моментально вспыхнувшая в сознании. – Тогда огонь нужно направить на копии, но так, чтобы не ударить по центру – в живого грифона».

Я хотела любым способом спасти птицу.