Вода оказалась как нельзя кстати. Марвин жадно пил из горлышка, кряхтя от удовольствия, — он не ожидал, что обычная минералка с давно истекшим сроком годности может оказаться такой вкусной. Далий с сомнением глянул на выцветшую этикетку, сделал пробный глоток, поморщился, но деваться было некуда — тоже допил до дна. Без удовольствия, по необходимости.

— Интересно, с чего это они столько добра побросали? — рассовывая оставшиеся бутылки по карманам, поинтересовался Далий. — Ну, консервы-минералка понятно, мелочи. Но запасы муки, сахара, всякие там крупы… Им что, лень было с собой забрать? Или нарочно для зверей оставили? Даже ценный визор не вывезли, тоже мне хозяева.

— Вижу, с наблюдательностью у тебя не очень. — Марвин поднял фонарь выше и осмотрел кухню, вдруг они не все проверили. — На фасаде есть пояснительная вывеска, что здесь располагался блок охраны третьего сектора. На столе брошенные впопыхах тарелки с засохшими остатками еды. Перевернутые в спешке табуреты, пустая оружейка и выбитый изнутри дверной замок — по-моему, вполне достаточно, чтобы сделать определенные выводы.

— Вывеска? — Далий взял банку с галетами, пару не влезших в карманы бутылок и застыл над посохом, соображая, как бы ухватить и его. — Это я не в курсе. Ерунда, все равно сути дела не меняет.

— На воротах минусовника тоже был указан третий сектор. — Марвин отобрал у напарника банку. — Сдается мне, что наш дом раньше стоял гораздо ближе к закрытой территории. К той, где сейчас покойники разгуливают. И скорей всего, был покинут охраной аварийно, когда случилось что-то экстраординарное.

— Экс… чего случилось? — не понял Далий.

— Какая-то глобальная катастрофа. — Марвин мельком глянул в сторону выхода. — Которая превратила людей в нусов. В зомби то есть.

— Нусы? — Далий подобрал посох. — Дурацкое название. Сам придумал или опять на вывеске углядел? Блин, да какая разница, главное-то другое — я был прав. В смысле что дом оказался здесь именно по твоему приказу. Значит, ты все-таки можешь влиять на местную реальность! Поэтому давай быстренько требуй от комплекса ресторанную доставку, да побогаче, не фиг сухими галетами с минералкой давиться.

— Тихо. — Марвин приложил палец к губам, вновь оглянулся на выход. — Слышишь? В комнатах кто-то есть.

Далий умолк, настороженно прислушиваясь, его острые уши задвигались, как у нелюбимых им кошек. «Ого, еще один сюрприз», — глядя на напарника, отметил Марвин, но размышлять об удивительной физиологии Далия было некогда — в доме действительно раздавались посторонние звуки.

— Это визор, — успокоившись, сказал Далий. — Разогрелся старичок до рабочего состояния, какую-то передачу поймал. Пошли посмотрим. — Он ехидно подмигнул старшему. — Типа бдительность превыше всего, а?

— Умник, — огрызнулся задетый за живое Марвин и пошел прочь из кухни, не заботясь о Далии. Тот и без фонаря дорогу отыщет.

В отличие от привычных Марвину инфошаров изображение в визоре оказалось черно-белым, с заметной прозеленью по углам экрана. К тому же недостаточно резким, подрагивающим — но что можно требовать от старой техники! Хорошо, что вообще работала.

Кому была адресована передача, для кого ее показывали, Марвин не понял.

На экране несколько человек сидели за столом и, морщась от отвращения, ели из таза живых дождевых червей. Вначале Марвин подумал, что ошибся, что в тазу обычные макароны из темной муки, но тут едоков показали крупным планом, и у него не осталось никаких сомнений.

Картинка неожиданно сменилась, Марвин увидел голого мужчину в балетной пачке. Мужчина с отрешенным видом танцевал на битом стекле; кроваво-темные пятна под ногами не оставляли сомнений в том, что занимается он этим странным делом уже достаточно долго.

Марвин поставил банку с галетами на стол. Заинтересовавшись происходящим, он устроился на табурете возле визора.

— Вы не поверите! — вдруг заверещало из звуковых решеток ящика. — Невероятно, каких только высот самоунижения могут достигнуть наши претенденты! Когда на кону десять тысяч тугаров золотом! Но кто же дойдет до финала конкурса?! Кто сумеет поразить своей выдумкой беспристрастных судей — вас, дорогие зрители?! Не уходите с волны, после рекламы будет фекальный бой карликов! — Короткие фразы звучали надрывно, словно говоривший тоже готовился поучаствовать в бою, но из-за хронического запора никак не мог разродиться боезапасом.

Марвин вздрогнул от неожиданности, а потом сообразил, что слышит тот же самый голос, который обеспокоил его на кухне.

— Карлики, говоришь? Обойдемся. — Марвин повернул ручку настройки, экран на миг покрылся рябью помех, и появилось другое изображение, не менее впечатляющее.

В большом зале, среди перевернутых столов и стульев, шло побоище. Множество людей в одинаковых костюмах остервенело лупили друг друга бамбуковыми дубинками; из решеток доносились неразборчивые крики и трескучие звуки ударов. В верхней части экрана мигали два счетчика, цифры на них увеличивались с каждой секундой. Судя по показаниям, кто-то в этой потасовке явно лидировал.

— Как мы видим, — деловито сообщил визор, — перевес оказался на стороне оппозиции. Очевидно, что принятие второй поправки к закону «О налогах на взятки чиновникам» откладывается до следующего парламентского боя… А сейчас мы возвращаемся к главным новостям дня.

На экране возник диктор — строгий, неулыбчивый — и продолжил официальным тоном:

— Сегодня верховный президент посетил ряд предприятий военно-промышленного комплекса. В ходе посещения верховному президенту были представлены основные проблемы в сфере перевоору…

Марвин убрал звук, его не интересовали ни местные военные комплексы, ни их основные проблемы. Своих хватало, только успевай разгребать.

Позади Марвина раздался стук брошенного на стол посоха.

— Я же говорил, что это визор. — Далий принялся выгружать из карманов бутылки. — Слушай, а кто такой «верховный президент»? Просто «президент» знаю, типа демократически избранный король, но верховный?

— Не обращай внимания на тутошние заморочки, — повернувшись на табурете, посоветовал Марвин. — Нам-то какая разница. Пришли, сделали свое дело и ушли. А там хоть нагорный император, хоть главнокомандующий патриарх. Все равно здесь все ненастоящее, придуманное Фемахом.

— Погоди-погоди, — глядя мимо него на визор, заволновался Далий, — сделай погромче. Скорей!

Марвин торопливо развернулся к ящику: на экране красовалась физиономия Далия. Изображение было нечеткое, с сильно нарушенными пропорциями, но вполне узнаваемое. Верхнюю половину картинки занимало вытянутое лицо напарника со злобным оскалом, а резко сужающееся тело уходило куда-то вниз и вдаль; в руках у Далия чернело нечто длинное, направленное громадным раструбом на зрителя. Марвин не сразу понял, что это торец посоха, только искаженный. Как будто им тыкали в объектив снимающей камеры.

Все, что находилось дальше напарника, расплылось в серую муть.