– Ну ты, кукленок сахарный, небось до сих пор очухаться не можешь!

– Что это за машина? – глухо вопросил он из-под одеяла, как дух земли в драме.

– Маэстро купил у Гагенбека, – пояснил Приватный Алекс. – С первоклассным снаряжением для отлова зверей.

– Вы умеете ловить хищников?

– Я лично нет, – засмеялся Алекс, – но Другич наверняка где-то обучался этому делу: в оазисе Амба он отловил целого жареного поросенка.

– И кто такой Вендринер?

– Здесь все Вендринеры. Вендринер был первым укротителем у Гагенбека и дал любимым хищникам свою фамилию. Льва он даже наградил собственным звучным именем – Аладар.

– Льва?

– Он старый, бедняга. Ни дать ни взять живой коврик у кровати.

– Куда вы меня тащите? – раздался жалобный голос, очевидно, Гафироне.

– Вы поведете «альфа-ромео», а я буду вас понукать. Увидите, какой рекорд нам удастся поставить на пару, хотя бы и ценой вашей жизни.

– Это противозаконные действия! Живого человека не запирают в клетку.

– Но простите, месье, – расшаркался Железная Нога. – Стоит вам слово сказать, и мы вас с удовольствием пристукнем. Так что из-за этого пусть не портится ваше самочувствие.

– Вам наплевать, что мне здесь скучно?

– Может, привесить вам беличье колесо, или, может, вы предпочитаете птичье корытце? Тью, тью… гадкая, Розетточка… тью-тью…

– Уберите к черту этот ваш железный прут!

Лев не раз обнюхивал тряпье, под которым лежал Горчев, словно чувствовал инстинктивно, что у этого человека есть сердце и этот человек его поймет. Старым, утомленным и кротким стал циркач Вендринер – он пугался каждого толчка на дороге и начинал икать.

Под вечер гонщик заснул у себя в клетке, и Горчев смог наконец подняться. Фургон стоял в песках пустыни. Бандиты вышли размять ноги.

– Они на маленькой машине уехали вперед и будут ждать нас у мертвого города недалеко от Абудира.

– И как же вы собираетесь поймать их?

– Сетью, парень, сетью. Удивлен? Башка у Маэстро… прямо гениальная!

И Горчев про себя согласился. С тяжелым чувством созерцал он пустыню, где на желто-розовую волнистую поверхность песка ложились бледные отсветы вечернего неба. Опять восторжествует зло. Генерал де Бертэн – храбрый и умный воин, но против гангстеров и аферистов бессилен. Те вольны действовать как угодно, а он – джентльмен и останется джентльменом. И это большой недостаток в данном случае.

Вдали показались яркие точки, постепенно приближающиеся к костру… Протяжно выли шакалы, гиены и прочие Вендринеры…

– Гонщику тебя видеть тоже ни к чему, – решил Приватный Алекс. – Будем тебя прятать от него.

– Может, лучше гонщика закрыть? – предложил Иван.

– Точно, – согласился Рыбец, пошел в фургон и навесил покрывало на клетку Розетты Вендринер.

Гафироне крепко спал и улыбался. Наверняка ему снились изящные, длинные, розовые ногти.

– Чего ради вы все-таки работаете на Маэстро? – спросил Иван.

– Глупый вопрос. За монету, конечно. Если удастся сплавить Дизару золото, каждый из нас получит по пятьдесят тысяч.

– А если не удастся?

– Тогда пятьдесят франков за день.

Вблизи показались фары, но это была не машина Маэстро, а грузовики легионеров.

За ними с легким гудением, бросая мощную полосу света, проследовало четырнадцатикаратовое авто.

Аннет! Он увидел ее за рулем. Стоило протянуть руку, и Горчев коснулся бы ее.

Какая бледная, как печально смотрит перед собой! Что с ней такое? Больна?

Разве мог Горчев представить, что девушка скорбит о нем?..

Могучий грузовой фургон пожирал километры, часы и дни. Примечательное само по себе и примечательно снаряженное общество собралось в фургоне.

Горчев чувствовал, что его дерзкое и головоломное предприятие на полной скорости этого автоколосса приближается к решающему повороту. Все проблемы висели в воздухе, воля схлестнулась с волей, финал был неизбежен. Пошел последний раунд ожесточенной борьбы, когда ни одна сторона не дает пощады и не ждет ее для себя, ибо на карту поставлено все. Горчев чувствовал, что история золотого автомобиля близится к роковому концу, к схватке не на жизнь, а на смерть, но он и не подозревал, какой сюрприз с невероятной скоростью подкинет ему судьба.

Первые два дня протекли относительно спокойно. Прямо-таки увеселительная экскурсия, если бы не беспрерывное нытье Гафироне, который так и пребывал в завешенной клетке. Горчев находился в фургоне один – бандиты в ближайшем оазисе держали совет с Маэстро и Лингстремом. Первым делом он дал льву напиться; Вендринер лизнул ему руку и дружелюбным кивком поблагодарил за внимание.

Горчев тоже очень подружился со старым артистом; своим грустным взглядом и широким носом тот невольно напоминал ему господина Ванека. А Горчев, по всей вероятности, напоминал льву клоуна-эксцентрика из Теплип-Шенау. То было поэтическое время его скитальческой жизни, когда зверский аппетит и мощные челюсти не страшились любой порции конины; в день своего бенефиса клоун-эксцентрик купил для Аладара Вендринера целую лошадь, и лев запомнил своего благодетеля навечно. И теперь он чуть не прослезился, когда Горчев поставил перед ним свежую воду.

Какой чуткий артист! Ибо в понятии господина Вендринера все живые существа делились на две большие группы: цирковых артистов и… билетеров.

– Знаете, господин Вендринер, по-моему, ваш контракт с этим циркомпродлится недолго.

Господин Вендринер печально замотал головой, что, скорей всего, означало: «Кому вы это говорите?»

Около семи под брезентом проснулся Гафироне.

– Алло, – закричал он. – Зачем вы прикрыли мою клетку? И кроме того, я хочу есть.

– Автогонщика в клетке кормить запрещается, – ответил Горчев глухим, измененным голосом.

– Кто это говорит?

– Лев.

– Бросьте шутить. Как вас зовут?

– Аладар Вендринер, цирковой артист и хищник. Уж раз вы попали в клетку, должны понимать язык зверей-Давайте побеседуем.

– Вы не можете убрать эту дурацкую занавеску?

– Угадали. Не могу.

Послышался тонкий скрежет маникюрной пилочки.

– Вы и в темноте умудряетесь ухаживать за ногтями? – поразился Горчев.

– Конечно. Тренировка делает мастера. А кто это со мной разговаривает?

– Теодор Вендринер – жареный поросенок из Бенгалии, хотя, по-моему, жареному поросенку родина безразлична.

– Оставьте глупые шутки! Кто вы, почему вас завезли сюда?