надо убирать куда-то Солнцеликую и Духами Хранимую тэми, чтобы глаза посторонним не мозолила. С этим проблема – совершенно не представляю, куда её можно спрятать. Радикальное решение вопроса – выдать Раминаганиву дяде-узурпатору или убить – я как-то даже не рассматривал. И дело было не только и не столько в том, что «макаки» собрались под моим командованием из-за тэми и попытка сделать что-нибудь плохое с ней может окончиться весьма печально для меня. А просто венценосная соплюшка, несмотря на различие в цвете кожи, почему-то напоминала мне сестрёнку Ольку, которой четыре года назад было примерно столько же, сколько сейчас тэми.

В раздумьях о том, как же спрятать Солнцеликую и Духами Хранимую от соглядатаев Кивамуя, я и уснул…

Разбудил меня запах печёного коя. Всё воинское братство «ипану макаки», кроме «ипану олени», как я понял, уже давно бодрствовало.

Позавтракав и приведя себя в порядок, объявляю о намерении провести инспекцию строящихся ирригационных сооружений, для чего беру с собой полтора десятка человек, включая весь свой ближний круг.

О том, что без моего с Такумалом присмотра канал никто не копает, можно было догадаться. Поэтому картина полного запустения удивления не вызвала. Но я изобразил ярость и распорядился бывшим регоям бонхойского таки, которых взял сегодня с собой помимо шести своих советников, обойти сунийские деревни и потребовать тамошних старост для объяснений.

Оставшись наедине с теми, кому могу доверять на все сто, озвучиваю программу-максимум – свержение Кивамуя, пока что смахивающую на благое пожелание, и программу-минимум из четырёх пунктов: индустриализацию, то есть восстановление медеплавильной мастерской и увеличение производства оружия и сельхозинвентаря; коллективизацию с механизацией, то есть увеличение урожайности в сунийских селениях Верхнего Бонхо с присвоением большей части дополнительного продукта в пользу «ипану макаки»; советскую власть, то есть удобного нам правителя области; и мирную внешнюю политику, то есть спрятать юную тэми от посторонних глаз. Немного подумав, я добавил пятый тезис: повышение обороноспособности, то есть необходимость дальнейших тренировок личного состава в условиях, приближенных к боевым. При этом я честно признался своим соратникам, что совершенно не представляю, кто из троих племянников Ратикуитаки будет наиболее удобным для наших целей, равно как не знаю, куда спрятать Раминаганиву.

Два первых пункта предложенной мной программы были приняты без возражений и замечаний. По третьему пункту Такумал, Атакануй и Длинный единогласно высказались за Тонку. Он был сыном Теруи, самого старшего из братьев покойного таки, который умер ещё до того, как случились те разборки из-за власти, по итогам которых наш недавний босс и занял должность. Тонку до недавнего времени отирался в качестве регоя при дяде, а когда произошёл скандал с разоблачением, подумал пару дней, да и явился в Такаму.

Я с трудом припомнил молчаливого родственника покойного босса, который действительно пришёл во владения Панхи спустя несколько дней после нас. И впрямь, такой таки реальной властью вряд ли будет обладать: и в силу слишком мягкого характера, и потому, что опираться он может только на разорённое войной и поминками по Ратикуи Хау-По – не то что власть над всей страной, но даже контроль над остальными деревнями Верхнего Бонхо ему ещё предстоит устанавливать заново. Правда, мои советники тут же выразили вполне понятное сомнение, что Тонку сможет стать правителем области. Но я их успокоил, что беру это на себя.

Что до четвёртого и пятого пунктов, то Такумал огорошил меня предложением их совместить. Мой «олени» не знал, что такое «условия, приближённые к боевым», но зато мог предложить противника, на котором можно потренироваться нашим «макакам» – в реальном бою. Учитывая, что племена к северу и западу от Бонхо считались, хотя бы и формально, подданными типулу-таки, такими врагами для тренировок являлись только наши восточные соседи.

Такумал предложил обустроить лагерь общества «ипану макаки» на самом востоке Бонхо, ближе к верховьям небольшого притока Боо, где никто не селится из-за угрозы набегов сувана и рана. Земля там неплохая, с помощью медных топоров и лопат с мотыгами мы её расчистим и обработаем. На каждого воина и штатского хватит и половины пиу земли – мы же будем кормиться не столько с этого поля, сколько с дани от сунийских деревень и добычи в походах против дикарей с востока. Я прикинул: пиу у туземцев означал участок обрабатываемой земли, дающий баки для прокорма в течение года одного взрослого. Бонхойский пиу, по моим оценкам, был где-то около двадцати соток, сонавский – на добрую четверть больше. На полсотни с лишним воинов и толпу штатских придётся расчищать несколько гектаров площади. Повозиться придётся, но медный инструмент сильно упростит задачу.

Из построенного лагеря Такумал планировал устраивать походы на рана и сувана. Поселения наших восточных недругов были раза в полтора-два меньше бонхойских, следовательно, каждое из них имеет взрослых мужчин приблизительно десять–пятнадцать десятков, но если судить по бонхойцам и сонаям, из них не более трети имеет военный опыт. Так что несколько десятков вооружённых и действующих слаженно «ипану макаки» без особых проблем разгромят селение дикарей. Главное, потом быстро уйти, пока к ним не подойдёт подмога от соседей.

Ну а Солнцеликая и Духами Хранимая тэми вместе со своей женской свитой будет также проживать в лагере под надёжной охраной и вдали от любопытных глаз.

Мы ещё обсудили подробности строительства будущего оплота «ипану макаки», потом план походов на восточных дикарей и перешли к вопросу, как добиться, чтобы вакантное место таки досталось нужному нам кандидату. Я вообще слабо представлял, как всё происходит. Оказалось, чётко прописанной процедуры не существует, но обычно собирается толпа вооружённых дареоев со всего Бонхо, и каждая из партий выкрикивает своего претендента. Как правило, одна из сторон демонстрирует перевес: численный или моральный, выражающийся в готовности превратить оппонентов в отбивные, в итоге остальные притихают, и слышно только доминирующую группировку с её кандидатом. Всё это, откровенно говоря, оптимизма не прибавило: не очень многочисленные и деморализованные сторонники Тонку всяко не выстоят против людей Панхи или публики с низовьев Боо. Ничего путного на этот счёт в голову не приходило. А тут как раз стали возвращаться гонцы по сунийским деревням в компании тамошних старост.

Так что я занялся разносом запустивших работу на канале ганеоев. Что было намного приятнее, чем ломать голову насчёт того, как поставить у власти тихоню Тонку. В своей получасовой речи мне неожиданно для самого себя удалось совместить вычурные обороты «торжественной» речи с неизвестными моим слушателям подробностями происхождения и сексуальной жизни как их самих, так и их родственников до седьмого колена. Недостаточное количество туземных слов и