И тут эта паршивка, вместо того чтобы проникнуться серьезностью ситуации, посмела прыснуть смехом, а потом, прикрыв рот рукой, пробормотала:

– Я гнался за вами три дня, чтобы сказать, как вы мне безразличны…

– Не умничай! – взревел Давид. – Быстро говори, где Яна!

Лали тут же прекратила веселиться, громко сглотнула и ответила:

– В Америке…

Издевается она над ним, что ли? Ответ показался ему абсурдным.

– Что за ерунду ты несешь? – Он даже не поверил.

– Ну… – Лали развела руками. – Она вспомнила, кто ее изнасиловал, и решила при помощи детектива доказать, что не изменяла вам…

Какие интересные формулировки! Изнасиловали ее, оказывается. Значит, вот что она рассказывает подругам – бедную девушку взяли силой, а зверь Охикян выгнал ее из дома. Так? По всей видимости.

– Бред! – прогудел он, наступая на несчастную девушку.

– Я же говорю, она поехала искать этого Филлинга… – настаивала Лали.

В этот момент в голове Давида сложилась полная картина. Мало было малышке Яне ласк этого певца. Еще захотела, сучка блудливая. Поэтому и подалась в Америку, если она действительно там.

Только ошиблась крошка – Филлинга нет в живых.

Люди Давида почти месяц прочесывали штаты вдоль и поперек, в результате вышли на гангстерскую группировку, которая и обеспечила исчезновение Филлинга. Так что…

«А что если Яна каким-то чудом тоже нападет на след той гангстерской группировки? Или, того хуже, они подумают, что она как-то связана с Филлингом и убьют ее?» – прошила Давида новая мысль.

Как только подумал об этом, грудь будто пробило стрелой. Он потерял способность нормально дышать, охваченный жутким беспокойством.

С этой дуры станется найти себе приключений на свою задницу.

– Найдите ее… – Это было первое, что он потребовал у телохранителя, когда покинул квартиру.

Давид ненавидел Яну – это факт. Он глубоко презирал ее за предательство, больше того, хотел придушить собственными руками. Но он абсолютно точно не желал жить в мире, где Яны не было.

«Найду ее, удостоверюсь, что с ней все в порядке, и сошлю куда-нибудь в Сибирь или вообще на Северный полюс, чтобы глаза не мозолила», – решил Давид.

Ему очень не терпелось скорее ее увидеть, узнать, как она, но поиски Яны заняли три дня.

Три бесконечно долгих дня Давид находился между небом и землей не в силах ни есть, ни пить, ни спать.

Думал, ему было паршиво в бункере. Ан нет, там ему по крайней мере не приходилось волноваться за жизнь паршивки, так мерзко с ним поступившей.

Бывшая жена как сквозь землю провалилась.

Безо всяких сожалений он велел службе безопасности допросить подругу Яны. Но все, что выведали у Лали, так это, что они с Яной намеренно не поддерживали связь, чтобы ее не смогли отследить какие-то типы из клуба «Малинник». На кой черт она вообще понадобилась какому-то клубу с криминальным уклоном – это вообще вопрос из вопросов. Но с этим он решил разобраться позже. Главное – понять, на черта Яна поперлась в Америку? Что она пыталась ему доказать при помощи Филлинга? Она что думала, он поверит какой-то там записи разговора с бывшим любовником?

Нет, Давид и близко не поверил словам Лали.

У него в голове возник свой сценарий, гораздо более достоверный.

Он уже понял, что Яна великолепно умела водить людей за нос, притворяться невинной овечкой. Должно быть, решила проделать этот финт еще раз. Надоело жить в разводе с Охикяном, денег захотелось или еще чего. Вот и забеспокоилась, озаботилась получением каких-то липовых доказательств собственной невиновности.

Одного не учла мерзавка – что Филлинга уже нет в живых.

Яну удалось отыскать, подключив связи, которые его служба безопасности заимела еще во время поисков Филлинга. Умная паршивка тратила наличку, но один раз все же воспользовалась картой – чтобы оплатить проживание в мотеле. Так ее и вычислили. Маленькая дрянь поселилась в низкопробном мотеле в трущобах Нью-Йорка. Самое место для такой, как она.

Как только ее местонахождение обнаружилось, Давид тут же вылетел туда со своей охраной. Прямо из аэропорта рванул в этот мотель.

Очень уж хотелось посмотреть в глаза дряни, решившей в очередной раз его поиметь. Только в одном она просчиталась – он ей с рук больше ничего не спустит. Не позволит дурить себе голову.

После разговора с менеджером мотеля, Давид и двое его охранников прошли по коридору. Нужный номер оказался в самом конце.

«Я с ней спокойно поговорю, разъясню, что в этой жизни можно делать, что нельзя, а потом отошлю куда подальше, и все…» – твердил Давид про себя.

Постучал один раз, другой, третий… Яна не ответила.

И тут воображение Давида разыгралось не на шутку. Он моментально представил, как его бывшая жена развлекается в этом самом номере с каким-нибудь мачо, любителем русских шлюх. До того красочной получилась картина, что у него аж поднялось давление.

Вроде бы уже и разведен с этой шлюшкой, а череп заболел так, будто сзади начали расти ветвистые рога.

Недолго думая Давид повернулся к телохранителям и грозно велел:

– Высадите дверь.

Первым пошел пробовать силы Геннадий. Дверь оказалась совсем слабой – деревянная, тонкая, с хлипким замком. Крепкому охраннику понадобился всего один хороший удар ноги, и она с шумом врезалась в стену комнаты.

– Я осмотрю номер, шеф, – проговорил Геннадий.

Однако Давид остановил его движением руки:

– Я сам…

И вошел.

Перешагнул порог и сразу оказался в спальне – настолько крошечным было помещение. Старое, обшарпанное, оно молило о том, чтобы его отремонтировали или на худой конец сожгли. Почти все пространство занимали кровать и шкаф.

Спрятаться тут было негде, но Яны Давид не увидел, хотя служащий утверждал, что она в номере.

А потом Давид расслышал в ванной чей-то всхлип.

Пошел прямиком на звук, постучал, но ответа не дождался, наоборот за дверью все смолкло.

– Открой! – прорычал зло.

Однако ответа снова не было.

Давид в сердцах гаркнул:

– Отойди от двери.

Приложился плечом, да как следует.

Стук второй вышибленной двери зазвенел в ушах. Пара секунд – и Давид оказался в ванной.

Он увидел ее сразу. Яна стояла у раковины, сжимая в руке зубную щетку. Причем так сжимала, будто собиралась с этой самой щеткой броситься на Давида. Было видно, что она второпях накинула халат на все еще мокрое тело. Еще он заметил, что она сотворила нечто ужасное со своими волосами. Вместо роскошной русой копны у нее на голове виднелись обесцвеченные короткие пряди.