— Перед тем как войдёшь, набери полную грудь воздуха изадержи дыхание, — посоветовала Дарла.

— Так воняет?

Дарла пожала плечами, зевнула.

— Я бывала в местах и похуже.

Лизи тоже, особенно в поездках со Скоттом. На сиденьеопускаться не стала, зависла задом над унитазом, согнув ноги, облегчилась,спустила воду, помыла руки, протёрла влажными руками лицо, причесалась, потомпосмотрела на себя в зеркало.

— Новая женщина, — поведала она своему отражению. —Американская красотка. — И ощерилась, продемонстрировав дорогостоящую работудантиста, но вот в глазах над этой аллигаторской улыбкой застыло сомнение.

«Мистер Лэндон сказал, если нам будет суждено встретиться, ядолжен спросить…»

Не нужно об этом, не трогай.

«Я должен спросить вас о том, как Скотт провёл медсестру…»

— Только Скотт не никогда не говорил «провёл», — сообщилаона своему отражению.

Заткнись, маленькая Лизи!

«…как он провёл медсестру в тот раз в Нашвилле».

— Скотт сказал — «пробулил». Не так ли?

Во рту опять появился медный вкус, вкус центов и паники. Да,Скотт говорил «пробулил». Само собой. Скотт сказал, что доктор Олбернесс долженспросить Лизи (если когда-нибудь встретится с ней), как Скотт пробулилмедсестру в тот раз в Нашвилле, Скотт точно знал, что она получит этосообщение.

Он уже тогда посылал ей сообщения? Он посылал даже тогда?

— Оставь это в покое, — прошептала она своему отражению ивышла из женского туалета. Как было хорошо, когда этот голос сидел пусть ивнутри, но взаперти, а теперь ситуация изменилась. Долгое время он вёл себяпристойно, или спал, или соглашался с разумом Лизи, что есть темы, которых некасаются, даже среди различных отображений собственного «Я». К примеру,сказанного медсестрой на следующий день после того, как Скотта подстрелили.Или… (молчи МОЛЧИ) того, что случилось (ЗАТКНИСЬ!) зимой 1996 года. (ЗАТКНИСЬТЫ НАКОНЕЦ!)

И, о синеглазое чудо, голос заткнулся… но она чувствовала,что он наблюдает и слушает, и боялась.

Лизи вышла из женского туалета в тот самый момент, когдаДарла вешала трубку телефона-автомата.

— Я позвонила в мотель напротив клиники. Вроде бы онвыглядел чистеньким, и я забронировала номер на ночь. Во-первых, не хочу сноваехать в Касл-Вью, а во-вторых, смогу увидеть Анду завтра утром. Для этого нужнобудет лишь перейти дорогу. — Предчувствие дурного, которое читалось на лицеДарлы, когда она посмотрела на младшую сестру, Лизи нашла довольно-такисюрреалистичным, учитывая долгие годы, в течение которых она слушала, как Дарлавещает жестким, пленных-не-берём тоном. — Ты считаешь это глупо?

— Я считаю это отличной идеей. — Она сжала руку старшейсестры, и от улыбки облегчения, осветившей лицо Дарлы, у неё чуть отлегло отсердца. Она подумала: «Деньги делают и это. Превращают тебя в самого умного.Превращают в босса». — Пошли, Дарл… Я сяду за руль, не возражаешь?

— Меня это устроит. — И она последовала за младшей сестрой вещё далеко не закончившийся день.

В Касл-Вью они добирались долго, как и опасалась Лизи.Оказались позади огромного, под завязку нагруженного брёвнами лесовоза, а холмыи повороты не давали возможности обогнать его. Единственное, что могла сделатьЛизи, так это отстать, чтобы не глотать выхлопные газы этого монстра. Зато унеё появилось время обдумать события текущего дня, и хоть в этом ей повезло.

Разговор с доктором Олбернессом напоминал появление набейсбольной игре во второй половине четвёртого иннинга, но в этом она не нашладля себя ничего нового: игра в прятки всегда была одной из составляющих жизнисо Скоттом. Она помнила день, когда приехал мебельный фургон из Портленда,привёз секционный диван стоимостью в две тысячи долларов. Скотт был в кабинете,работал, как всегда, под оглушающую музыку (она слышала, как Стив Эрл[52] пел«Город гитар», несмотря на всю звукоизоляцию), и если бы она прервала его, то,по мнению Лизи, причинила бы своим ушам травму ещё на две тысячи долларов. Пословам грузчиков, «мистер» сказал им, что она покажет, куда ставить новыйдиван. Лизи тут же распорядилась вынести диван из гостиной (очень дажеприличный диван) в амбар, а на его место поставить новый. По крайней мере цветобивки не выпадал из общей цветовой гаммы гостиной. Она знала, что никогда необсуждала со Скоттом покупку нового дивана, секционного или нет. Знала идругое: Скотт мог заявить (и яростно отстаивать свои слова), что обсуждала. ИЛизи не сомневалась, что он действительно обсуждал с ней эту покупку, но лишь усебя в голове; нередко он забывал озвучивать эти дискуссии. Собственнуюзабывчивость Скотт довёл до совершенства.

Его ленч с Хью Олбернессом мог быть одним из примеров этойсамой забывчивости. Он наверняка собирался рассказать Лизи об этом ленче совсеми подробностями, и если бы шесть месяцев или год спустя вы бы задали емусоответствующий вопрос, он бы ответил, что да, он ей всё рассказал: «Ленч сОлбернессом? Конечно, в тот же вечер ввёл её в курс дела». А на самом деле втот вечер он поднялся в свой кабинет, поставил новый компакт-диск Дилана инаписал рассказ.

А может, на этот раз всё было по-другому: Скотт не простозабыл (как однажды он забыл об их свидании, как забыл рассказать о предельнодолбаном детстве), но спрятал ключи к разгадке, чтобы она нашла их после егосмерти, которую он предвидел, — выстраивал то, что он сам назвал бы «станциибула».

В любом случае со Скоттом Лизи уже попадала в аналогичноеположение, поэтому из телефонного разговора вышла с честью, говоря в нужныхместах: «Да, да», «Ну конечно», «Вызнаете, я об этом забыла».

После того как Аманда весной 2001 года попыталась вырезатьсебе пупок, а потом на неделю впала в состояние, которое её мозгоправ назвала«полукататонией», семья обсуждала возможность отправить её в «Гринлаун» (иликакую-нибудь другую психиатрическую клинику) во время затянувшегося воскресногообеда (Лизи запомнила его очень хорошо), где бурлили эмоции, а иногда и злоба.Она также запомнила, что Скотт большую часть дискуссии молчал, да и ел безвсякого аппетита. Когда же разговор подходил к концу, сказал, что он, еслиникто не возражает, возьмёт в «Гринлауне» рекламные буклеты и брошюры, чтобыони могли посмотреть, о чём речь.

— Тебя послушать, так это прямо-таки отпускной круиз, —ответила (и, как показалось Лизи, излишне резко) Кантата.