Именно из-за «чистого» риска, общего риска, или как там еще его называют, водители из Индианаполиса и участники гонок за Гран-при редко желают принять вызов южных гонщиков на серийных автомобилях. Э. Дж. Пойт, прошлогодний победитель в Индианаполисе, является единственным исключением. Он вступил в противоборство с южанами и одолел их. Парнелли Джонс тоже попытался, но никаких лавров себе не снискал. Вождение в «южном стиле» вызывает у нормального человека нешуточный шок. Прошлой осенью южные гонщики предприняли тур по северным трекам. Они гонялись в Бриджхэмптоне и так круто входили в виражи, что расставленные на всех углах дежурные без конца продолжали бешено радировать в главную аппаратную:

— Они сходят с трассы! Они все сходят с трассы!

Однако это последнее выступление Джуниора Джонсона на «додже» не принесло ему успеха ни в квалификации, ни в самой гонке. Лоренцен сразу же повел и выиграл двадцатипятимильную гонку, придя на круг впереди всех остальных. Джуниор финишировал третьим, но на лидерство даже не претендовал.

— Ну, давай же, Джуниор, сделай мне ручку…

Две-три сотни людей спустились с трибун, выходя на поле и на трек, чтобы оказаться поближе к Джуниору Джонсону. Аккуратным почерком, левой рукой, Джуниор подписывает автографы. Этот почерк словно бы сошел прямиком со страниц некой старинной книги. А девушки! Старые добрые чувихи! «Ливайс», эластичные брюки, миниатюрные шортики, джинсы в обтяжку. Пробираясь сквозь толпу, они испускают оживленный писк и тянут руки к Джуниору, говоря:

— Ну, давай же, Джуниор, сделай мне ручку.

Чтобы «сделать ручку», Джуниор должен своей правой рукой ухватить руку девушки и на тыльной стороне ее ладони шариковой ручкой вывести свое имя.

— Джуниор, ты должен и мне так же сделать!

— Так давай сюда лапу.

Тут все девушки расплываются в улыбках. Джуниор Джонсон «делает ручку». И тут к нему подходит сладенькая блондиночка — прямиком с рекламы сигарет.

— Джуниор, почему ты мне так и не позвонил?

— Ну, думаю, тебе и без меня много кто звонит.

— Ах, Джуниор! Обязательно мне позвони, слышишь?

Впрочем, там толпится и великое множество тех, кто постарше.

— Джуниор, — говорят они, — ты там по-настоящему славную работу проделываешь. Ты действительно классно водишь.

— Джуниор, как только ты пересядешь на «форд», я хочу увидеть, как ты обгонишь этого Фредди Лoренцена, ты меня слышишь?

— А что, Джуниор, «форд» тебе нравится больше, чем «додж»?

И еще:

— Джуниор, тут один молодой человек уже давно мечтает тебя увидеть… — С этими словами какой-то мужчина поднимает из самой середины толпы юного мальчугана, говоря ему: — Я же тебе сказал, что ты непременно увидишь Джуниора Джонсона. Вот тебе Джуниор Джонсон, смотри хорошенько.

В одной руке у мальчика — сувенирный гоночный шлем. А на лице написано счастье. Джуниор подписывает программку, которую малыш держит в другой руке, а затем матушка мальчика говорит:

— Знаешь, Джуниор, он всю дорогу только о тебе и говорил. Просто с места не сдвинуть.

Тут очередной поклонник заявляет:

— Джуниор, хочу познакомить тебя с самой застенчивой девчушкой в округе Уилкс.

— Она вовсе не кажется мне застенчивой, — парирует гонщик.

Джонсон продолжает раздавать автографы, а тем временем на пит-лейне какие-то подростки сплошь облепили его машину, «додж». Они принимаются отдирать с нее наклейки, рекламирующие домашнюю птицу с «Холли Фармс», «автолит» и черт знает что еще. Они с такой увлеченностью сражаются за полоски, за обрывки наклеек, как будто это некие тотемы.

Все это почитание Джуниора Джонсона длится примерно сорок минут. Должно быть, парень раздал уже штук двести пятьдесят автографов, но счастливым человеком он вовсе не выглядит. Толпа постепенно редеет, солнце садится, ветер разносит по земле валяющиеся кругом бумажные стаканчики из-под «кока-колы», а услышать главным образом можно лишь то, как время от времени заводится мотор серийного автомобиля, когда кто-нибудь загоняет его на платформу грузовика. Джуниор озирается и говорит:

— Я бы лучше полидировал один круг, а потом вышел из гонки, чем ехал там мягко и закончил в деньгах.

«Ехал там мягко» означает аккуратное вождение в надежде пересидеть более быстрых и неугомонных гонщиков. Противоположностью мягкой езды является езда крутая. Затем Джуниор говорит:

— Терпеть не могу, когда меня выпарывают здесь, в округе Уилкс, в Северной Каролине.

Округ Уилкс, Северная Каролина! Кто это там попытался присвоить округу Уилкс титул «бутлегерской столицы Америки»? А, тот малый, Вэнс Пакард. Впрочем, минутку…

Вечером после гонки мы с Джуниором и его невестой по имени Флосси Кларк отправились в городок Северный Уилксборо пообедать. Джуниор с Флосси подъехали к мотелю «Лоувс» и посадили меня в сказочный белый «понтиак». Флосси — умная, привлекательная женщина, здравомыслящая и прекрасно знающая, чего она хочет. Они с Джуниором вместе еще со времен средней школы. И собираются пожениться, как только Джуниор достроит себе новый дом. Флосси намерена как следует его обустроить. Джуниор Джонсон, последние пять лет входящий во вторую по уровню дохода группу в Соединенных Штатах, наконец-то переедет из белого каркасного дома своего отца в Ингл-Холлоу. Его новое жилище находится примерно на три сотни ярдов дальше по дороге. И Джуниоре с Флосси решают мне его показать. Джонсон проводит меня по всему дому. Место тихое, зеленое, рядом находится бакалейный магазин Андерсона. Постройка почти закончена, и когда мы возвращаемся к входной двери, я спрашиваю:

— А какая часть всей этой земли твоя?

Джуниор добрую минуту озирается, затем смотрит куда-то вверх на холм, окидывает взглядом три здания своей автоматизированной птицефермы, после чего опускает глаза в низину, где на пастбище привольно пасется его бык породы «санта-гертрудис» стоимостью в три тысячи сто долларов. Наконец он говорит:

— Все, что зеленое, то мое.

Жилище Джуниора Джонсона должно будет стать одним из самых прелестных домов в округе Уилкс. Да. Безусловно. И отсюда — такие сложные проблемы относительно класса и статуса. Ведь Джуниор — не только легендарная фигура, являющая собой простого парнишку из захолустья, который пробился в люди. Он также очень популярная личность. Да, Джуниор по-прежнему остается старым добрым чуваком, каким бы богатым он ни был. Но его также уважают за ту разумную и трезвую манеру, в которой он распоряжается своими деньгами. Джонсон владеет одним из лучших деловых предприятий в городке, птицефермой «Холли Фармс». Все дело сильно усложняет тот факт, что половина страны, так или иначе, почитает Джуниора как самого прославленного ночного водителя в истории южного бутлегерства. В захолустных низинах едва ли найдется хоть одна живая душа, которая способна потратить больше двух секунд на то, чтобы от души осудить аморальность «виски-бизнеса». Именно так здесь это и называют — «виски-бизнес». Непреложный факт заключается в том, что тут это занятие имеет определенно позитивные политические обертоны — примерно как действия Ирландской республиканской армии в Ирландии. А остальная часть округа… что ж, Северный Уилксборо сам по себе является процветающим, симпатичным городком с населением в пять тысяч человек, где уйма энергичных, занимающихся современным бизнесом бюргеров делает деньги в современной манере, как и везде в Соединенных Штатах. Эти бюргеры занимаются банковским делом, птицеводством, изготовлением мебели, зеркал и ковров, выращиванием яблок и так далее, и тому подобное. И этим людям, честно говоря, совсем не по душе репутация округа Уилкс как центра бутлегерства. Агенты Соединенных Штатов по сбору налога на алкоголь и табак год за годом сидят в Уилксборо, совсем рядом с Северным Уилксборо, и они сидят там черт знает с каких времен, уже став его неотъемлемой частью. Каждый день, который агенты просиживают в Уилксборо, там словно висит огромная вывеска, на которой начертано: «Округ бутлегерства». Но даже это еще не так скверно — в конце концов, этот факт не имеет ничего общего с аморальным поведением и очень мало общего с нелегальщиной. Что по-настоящему скверно, так это то, что все это дело — «вульгарное» и «деревенское». А ничто так не досаждает современной Индустрии, как все «деревенское». И бюргеры из Северного Уилксборо категорически не желают слыть «деревенщиной». У них теперь такие дома с балкончиками, что просто глаз не оторвешь. А также плавательные бассейны, белые «бьюики-снэчвегонс», мощенные камнем террасы с прикрытыми жалюзи окнами, которые в летнее время распахиваются во всю ширь, а также встроенные кирпичные жаровни для барбекю. Эти бюргеры задают вечеринки, на которых они щеголяют в бермудских шортах и эластичных брюках фирмы «Джекс». Там подают коктейли с ромом, танцуют твист, крутят на модной аппаратуре наисовременнейшие пластинки и рассказывают друг другу анекдоты про странных людей, которые заказывают мартини. А бутлегерство… так-так, одну минутку… нет, истинная правда состоит в том, что Северный Уилксборо…